Джон Де Ченси - Замок Зачарованный

На небе сгущались тучи. Беломраморные святилища выглядели какими-то обветшалыми. Трент понятия не имел, для поклонения каким богам или богиням они предназначались; по правде говоря, ему это было безразлично.

На верхней плоскости алтаря стояла каменная жаровня, достаточно большая для того, чтобы можно было убить на ней жертву, а потом сжечь останки. Так обычно и делалось, вот только редко жертвой бывал человек.

Трент потерял из вида начало процессии и побежал вперед, лавируя между идущими, а иногда просто расталкивая солдат, моряков, придворных и слыша позади недовольное ворчание. На него бросали злобные взгляды, а некоторые даже хватались за мечи. Но он продолжал пробиваться вперед.

Однако взойти на сам алтарь оказалось не так-то просто — дорогу преграждали воины Антемиона. Трент с силой толкнул одного из них и поднялся на две ступени. За спиной послышались крики:

— Подлый чужеземец!

— Проклятый колдун!

Звучало и кое-что похлеще, но он не обращал внимания. Немногие решались открыто бросить вызов колдуну. Трент продолжал прокладывать путь к самому верху алтаря.

Один из солдат выхватил меч, Трент саданул его коленом в пах, прорвался дальше и в конце концов оказался наверху. Услышал крик девочки, ударом кулака свалил очередного воина, преградившего ему путь, и… остановился.

Над ним, на верхней каменной платформе, стоял Антемион с поднятым мечом. Бронзовое лезвие сияло на фоне серого неба, готовое опуститься на несчастного ребенка. Глаза короля потемнели от яростной, непоколебимой решимости. Он явно не собирался отказываться от задуманного.

Внезапно ослепительная вспышка озарила акрополь.

Она исходила из меча в королевской руке. Во все стороны от него разнеслись изломанные стрелы голубого огня, замыкаясь вокруг овальной жаровни. Все вокруг излучало голубое сияние. Одна из голубых молний метнулась к Тренту, подбросила его над толпой и с силой швырнула наземь. Из меча короля посыпались искры, повалил густой белый дым.

Раздался оглушительный треск. Натыкаясь друг на друга, люди в ужасе попятились вниз по ступеням.

Над морем прокатился раскат грома.

Наконец он смог сфокусировать взгляд и обнаружил над собой склонившегося Теламона.

— Трент!

Принц поднял голову.

— Что случилось?

— Знак.

— А, ну да.

Теламон помог Тренту сесть, ощупал его руки, ноги, все тело. Никаких признаков ран или переломов не было. Трент попытался встать, и ему удалось.

— Боги явили нам свою волю, — сказал Теламон, — как они всегда делают.

— Да уж, даже слишком громко и ясно, — слабо улыбнувшись, согласился Трент.

Принц был оглушен, у него болели уши. Повернувшись, он заметил, что Антемион пристально разглядывает его.

Толпа рассеялась.

— Пойдем, — приказал Антемион.

Вслед за ним Трент поднялся на самый верх алтаря. Там король остановился и перевел взгляд на что-то лежащее у его ног: кусок наполовину расплавленного, искореженного металла.

Трент пригляделся. Меч Антемиона.

— Это было испытание, — сказал король Микоса, глядя на остатки своего меча.

— Да.

— Проверка, буду ли я повиноваться. И я повиновался.

— Да, — повторил Трент. На языке у него вертелись несколько вопросов. — А где девушка? Она…

— Невредима.

— А!

— Ты оказался прав, Трент. Но у богов свои планы, исполнению которых ты пытался помешать. И у меня не было выбора. Теперь перед богами моя совесть чиста.

Трент кивнул.

Антемион сделал глубокий вдох.

— Я ничего не чувствую, — сказал он. — Молния прошла сквозь меня, и все же я ничего не чувствую. Ты сильно пострадал?

— Нет, — ответил Трент. Антемион кивнул.

— Боги всемогущи. И мудры. — Он перевел взгляд на море. — Теперь мы не можем потерпеть неудачу.

— Нет. Надеюсь, что нет.

Трент спустился с алтаря, оставив короля, не сводившего взгляда с отсвечивающей темно-красным поверхности моря.

Возвращаясь к своей палатке, Трент негромко рассмеялся.

Да. Он выиграл очко и притом самым «дешевым» способом. Антемион ни о чем не подозревает. Хотя близок к этому. Очень близок.

Эка невидаль — призвать молнию с небес и для убедительности направить удар на себя, не причинив никому вреда и не превратив собственное тело в кусок жареного мяса?

Нужно просто действовать осторожно, очень осторожно.

В небе над шумной гаванью среди туч показался кусочек голубого неба.

Джин на всякий случай переоделся, теперь на нем были кольчуга, камзол с длинными рукавами, трико и анахроничные высокие кожаные сапоги. Ну, ещё, конечно, на поясе висели меч и кинжал.

Линда надела кожаные шорты поверх черных колготок, высокие зеленые сапоги, сборчатую блузу и кожаную куртку. Ножны её кинжала украшала филигрань.

Они нашли пустую гостиную и спрятались там, чтобы перевести дыхание. Суматоха вокруг продолжалась. Какофония нарастала: сотни оркестров играли в полной дисгармонии друг с другом; к этому добавлялись рулады певцов и топот танцоров.

— Устал. — Джин рухнул на кушетку.

— Я тоже. — Линда уселась рядом.

— Сколько этажей мы уже осмотрели?

— Дюжину или две.

— А сейчас мы на каком?

— На шестом, по-моему.

— До низа ещё так далеко? Я совсем выдохся. Думаешь, стоит пробиваться к подвалу?

— Ты же сам сказал, что именно там возникла вся эта заваруха.

— Это лишь предположение. Однако, похоже, я прав. Судя по тому, что чем мы ниже, тем хуже обстановка.

— В таком случае мы обязательно должны добраться до подвала и посмотреть, что там творится.

— Погоди минутку. Может, второе дыхание откроется.

— У меня так уже третье.

— Ты молодец…

Мимо них промаршировал очередной оркестр в зеленой униформе с золотыми кантами и эполетами, трубя в ускоренном темпе что-то жизнерадостное. Линда зажала уши руками и пригнулась к дивану.

Наконец последний флейтист покинул гостиную.

— Господи, как они шумят, — пожаловалась Линда, выпрямляясь.

— В замке, конечно, частенько случаются всякие заварушки. Эта, может, и не самая опасная, но зато уж точно самая надоедливая. Какой гам!

— Хочу, чтобы тут была дверь.

Джин недоуменно посмотрел на девушку, та ответила ему пристальным взглядом.

— Что ты имеешь… — начал было он, но тут же понял. — Ах, ну да, конечно.

Она сложила руки и подергала носом.

Там, где прежде была открытая арка, появилась прочная дубовая дверь. Линда снова дернула носом, и точно такая же дверь перекрыла противоположный выход. Гвалт снаружи стих до уровня глухого шума.

— Прости, — сказала Линда. — Можно было и раньше сообразить.

— А зачем ты так странно дергала носом? Самое удивительное, это движение что-то мне напомнило.