Далия Трускиновская - Жалобный Маг

И потому снаряженный им отряд дожидался лишь того, чтобы во дворце все действительно стихло.

Возможно, и прочие королевские братцы, предпочтя одного из двух женихов, тоже затеяли нечто подобное. Но они, как им казалось, знали, чего друг от дружки ожидать, и друг за дружкой тщательно приглядывали. А от Жофрея никто такой прыти не предвидел.

Собственно, не сам он до этого додумался – а подсказал ему премудрый Фалькет.

– По закону-то именно этот злодей с рыжей бородой должен стать королевским мужем, – растолковал мастер Фалькет. – И ежели станет – будет выделывать все, что в его дурную голову взбредет, и слова ему наперекор не скажи! А когда бы королевским мужем стал тот длинный мальчишка – он бы всю жизнь помнил, что его на королевское ложе пустили, не спросив родовых грамот, и что вспомнить о них в нужную минуту вовсе даже несложно. Вот и посуди, благородный сьер Жофрей, с кем из двух будет менее хлопот!

– С мальчишкой, – согласился законовед и позвонил в серебряный колокольчик, вызывая капитана своей личной стражи.

– И еще тебе скажу – за мальчишкой сильный маг стоит, – добавил мастер Фалькет. – Я сие чую. Всех наших септиманских и соседних магов я знаю наперечет. У нас ведь тоже свои законы. Мы и страны поделили, чтобы друг другу не слишком мешать. Так вот – маг этот взялся непонятно откуда, я даже имени его разобрать не могу. Взял и возник, как будто с неба свалился! И он сейчас не то что поблизости – а, возможно, и в самом дворце! Или она…

– Женщина? – ушам не поверил Жофрей. – А куда же майстра Маурина смотрит?

– А вот как раз майстры Маурины сейчас во дворце и нет, – сообщил волшебник. – Странно все это, однако смелый Судьбой владеет. Кто-то решил в нашей лестнице ступеньки смешать.

– Тоже время от времени не вредно… – и сьер Жофрей стал втолковывать капитану, сколько и каких людей немедленно ему надобно.

Мастер Фалькет между тем вертел головой, как мальчишка – насаженным на палку старым горшком.

– Кто-то и тому рыжебородому помогает, – заметил он. – Но слабенько…

– Ты хоть скажешь, куда людей посылать? – осведомился сьер Жофрей. – Поселили-то их в башне, но там они дверь заложат – и хоть неделю отбиваться могут. Ежели еще раньше потайным ходом не уйдут.

– А они-таки и уходят этим ходом, – сообщил мастер Фалькет. – Только одна незадача! Когда башню строили и ход налаживали, то выводил он за ров, в овражек. А теперь замок разросся, и вылезут наши голубчики примерно посередке парадного двора!

– Как это – посередке? – изумился сьер Жофрей. – Там же все вымощено!

– Все, да не все! Велела повелительница ваша… м-м… и наша Мабилла водомет во дворе установить, с медными фигурами. Ну так для устройства водомета как раз тот ход и употребили.

– Так они что же – утонут?

– Нет, к сожалению, не утонут, вода по трубе подается. Но водомет изуродуют! Вот именно туда и посылай, благородный сьер, своих людей! Когда свалка во дворе начнется, никто ничего не поймет. А разберутся – поздно будет! И сами же эти бездельники окажутся виноваты. Ночью спать надо, а не подземными ходами шастать!

Так и случилось, что на выходе из потайного лаза всю честную компанию подкараулили латники благородного сьера Жофрея. Но ежели бы только они – то и заботы было бы меньше.

Госпожа казначейша, супруга сьера Оливьера, призвавшая на помощь ворожею Лобу, чтобы следить за всем, что во дворце творится, и вставшая вместе с муженьком своим на сторону дамы Берты и ее внука, как раз в это время тоже свою личную стражу к себе вызвала. Потому что ворожея Лоба не хуже премудрого Фалькета разнюхала, что новоявленный королевский жених ни с того ни с сего решил сбежать из башни потайным ходом. Стало быть, рассудили госпожа казначейша и ее советница, нападения опасаются. Выходит, кто-то из королевских братцев уже принял меры…

– Хотя я в мужских делах мало разбираюсь, – сказала Лоба, – и меча в руках отродясь не держала, однако вижу – дело будет жаркое! У того рыжебородого молодцы – один к одному, и чьи бы люди на них ни напали – мало кто живым уйдет. Посему мой тебе совет, благородная дама, – послать туда своих стражников, но с приказом – пусть в дело вмешиваются, когда женишок от первых нападающих отобьется. К тому времени и он, и его люди будут уже поранены и поцарапаны. И добить их окажется несложно… Особливо ежели я помогу…

И протянула госпоже казначейше полдюжины отравленных стрел.

Описывать ночную схватку в огромном темном дворе – неблагодарное занятие, еще и потому, что рассказчика всякий упрекнуть горазд – мол, что он там, во мраке, разглядеть умудрился?

Опять же, всякий участник такой схватки свое врет, не стесняясь, и коли посчитать, сколько убитых и покалеченных назвали вояки, и сколько оцарапанных оказалось на самом деле, то смеху будет много.

Ежели бы тетка Туанетта и мастер Жербер шли первыми – тут бы и настал им конец, посколько бросаться вперед длинным прыжком и уходить от удара кувырком оба не обучены.

Они шли в середине цепочки и вовремя уловили странный приглушенный звон во дворе.

– Пробьемся! – сказал оповещенный Гильом. – Мальчишку и беспомощных – в середину!

Тем самым предвосхитил он знаменитые слова некого полководца, который в опасной ситуации скомандовал: «Ослов и ученых – в середину!» Но так уж несправедлива История, что того полководца в памяти человеческой сберегла, а лесника Гильома – нет.

– Не такие уж мы беспомощные… – проворчал мастер Жербер. – Ну, что, хватит у нас вдвоем силы подвесить колдовской фонарь?

– Подвесим, – сразу согласилась тетка Туанетта. – Но держать придется в четыре руки!

Вот и вышло, что нападавшие, рассчитывая на мрак, промахнулись!

Небольшой, с человеческую голову, светящийся желтый шар вылетел их открывшегося в днище водоема люка. Сразу же туда полетели стрелы. Но шар, который направляли удивительно единодушные повитуха и отшельник, пронесся вверх и вперед – так, чтобы освещать именно стрелков. А отважные браконьеры поодиночке стали выбираться, отпрыгивая в разные стороны и отползая. А потом и до рукопашной дошло.

Видя, что нападение латников сьера Жофрея успешно отбивается, а колдовской фонарь тому весьма способствует, премудрый Фалькет вскоре соорудил и свой светильник, размером с хороший бочонок, и запустил его над двором. Так что совсем светло сделалось, и сидевшее в засаде воинство госпожи казначейши смогло усердно поле боя из луков обстрелять.

Поскольку лучший из лучников получил из рук госпожи отравленные стрелы и недвусмысленный приказ, то вскоре и удалось ему ранить Гильома в правое плечо. Отважный лесник выронил меч, и тут же его заслонили два лихих братца, Аймерик и Адомар.