Терри Пратчетт - Движущиеся картинки

— И зачем я тебе все это говорю? Ты, наверное, ни словечка не понял, — буркнул он.

— Гав! — с надрывом произнес Лэдди.

— Счастливая ты тварь, — вздохнул Гаспод.

С другого конца аллеи донеслись взбудораженные возгласы. Кто-то кричал:

— Да вот же он! Глядите! Сюда, Лэдди! Ко мне, малыш!

— Это и есть Человек, — прорычал Гаспод. — Но тебе вовсе не обязательно следовать на его зов.

— Молодец Лэдди! Хороший мальчик! — пролаял Лэдди, послушно, хотя и с оттенком нерешительности, семеня в сторону голосов.

— Мы искали тебя по всему городу! — процедил один из инструкторов, замахиваясь палкой.

— Не бей его! — крикнул другой. — Ты только все испортишь.

Он вгляделся в сумрак аллеи и наткнулся на суровый взор Гаспода.

— Слушай, это тот кабысдох, что вечно болтается по округе! — воскликнул человек. — Честно говоря, у меня от него мурашки по коже.

— Ну так швырни в него чем-нибудь, — посоветовал ему товарищ.

Инструктор нагнулся за булыжником. Однако когда он выпрямился, аллея уже опустела. Пьяный или трезвый, Гаспод всегда мог положиться на свои безукоризненные рефлексы.

— Видал, да? — проговорил инструктор, изучая беззвучные тени аллеи. — Точно ясновидящий какой. Мысли умеет читать на расстоянии.

— Обыкновенная блохастая псина, — пожал плечами его товарищ. — Выбрось ты его из головы. Лучше давай поводок, поведем нашего друга обратно, пока господин Достабль ничего не узнал.

Лэдди безропотно последовал за ними в «Мышиный Век Пикчерз», где позволил посадить себя на цепь в своей же личной конуре. Вряд ли он испытывал какой-то восторг от сидения в конуре, но кто мог разобраться в той мешанине из чувства долга, обязанностей и эмоциональных пристрастий, что царила в его, за неимением лучшего слова, мозгу. Пару раз испытав прочность цепи, Лэдди растянулся на полу и стал ожидать развития событий.

Через минуту-другую он услыхал хриплый голос, обратившийся к нему через изгородь: — Я бы, конечно, передал тебе напильник в косточке, так ведь ты сожрешь его.

Лэдди мигом вскочил:

— Лэдди молодец! Хороший мальчик Лэдди!

— Т-сс! Тихо! Ты, главное, молчи. Ничего не говори. И настаивай на адвокате, — посоветовал Гаспод. — Сажание на цепь есть злостное нарушение всех человеческих прав.

— Г-гав!

— Ничего, ничего, я с ними рассчитался. Проводил главного до дома и хорошенько отлил на его парадную дверь.

— Г-гав!

Гаспод вздохнул и поплелся восвояси.

Время от времени из глубин его души всплывал вечный вопрос: так ли уж скверно кому-то принадлежать? То есть не просто считаться собственностью и сидеть на цепи в конуре, но в полном смысле слова принадлежать — захлебываться от радости при виде хозяина, подносить ему в зубах домашние тапочки и медленно уходить за ним, когда он уйдет в могилу…

Как видно, такая потребность в принадлежности крепко засела в голове Лэдди — скорее даже он уже был рожден с этой потребностью. Гасподу вдруг представилось, что это свойство как раз отвечает на вопрос «Кто мы, псы, такие?». В горле его родилось глухое рычание. Нет уж, он тоже пес и твердо знает, что те, кто носит в зубах тапочки, виляют хвостами на прогулках и сохнут по умершим хозяевам, не имеют ничего общего с настоящим псом. Настоящий пес — это прежде всего твердость духа, независимость суждений и врожденная хитрость.

Вот так-то.

Он слышал, что любая собака может скрещиваться с любой собакой, независимо от породы. Можно даже с волком скреститься. А это значит, что глубоко внутри каждой собаки кроется волк. Стало быть, из всякого волка можно вывести собаку, но волка из собаки не сделаешь. И если вдруг расшалилась подагра или начинают бесчинствовать блохи, значит, ты еще жив, ты — настоящий пес.

Далее Гаспод представил, как происходит брачная связь с волчицей — и что с тобой произойдет, когда дело будет сделано.

Но это неважно. Главное, настоящая собака не станет лить слезы счастья только потому, что ее приветил словом любимый хозяин.

Вот так-то.

Он зарычал на кучу мусора, как бы предлагая ей не согласиться.

Мусор зашевелился, и на поверхность вынырнула кошачья морда. В зубах кот сжимал полуразложившуюся рыбину. Гаспод подумал было в целях поддержания традиций напуститься на этого представителя кошачьего племени с лаем, но кот вдруг выплюнул рыбу и заговорил.

— Здорово, Гаспод.

Пес с облегчением вздохнул:

— Уф! Привет, кот. Я ничего дурного не имел в виду. Просто не признал тебя.

— Ненавижу рыбу, — процедил кот. — Но она, по крайней мере, молчит, когда ее ешь.

Тут зашевелился другой край кучи, и на свет показалась мышь.

— Вы-то как здесь оказались? — спросил Гаспод. — По-моему, вы утверждали, будто вам на холме спокойней.

— Какое спокойствие… — хмыкнул кот. — Там теперь совсем неладно. Всякая сверхъестественная жуть творится.

Гаспод нахмурился.

— Ты же кот, — промолвил он с укоризной. — Коты должны нормально реагировать на всякие сверхъестественные штучки.

— Ага, я раньше тоже так считал. Но когда из шкуры золотые искры посыпались, а земля под лапами принялась ходуном ходить, я несколько изменил свое мнение. И голоса какие-то, которые прямо у тебя в голове разговаривают… — добавил кот. — Настоящий кошмар.

— Поэтому мы и переселились сюда, — сказала Писк. — А Господин Топотун вместе с уткой решили спрятаться в дюнах.

Вдруг с соседнего забора на землю спрыгнул еще один кот. То было громадное, рыжего отлива животное, не успевшее причаститься к голывудской интеллектуальности. Он ошалело взирал на мышь, ведущую непринужденную беседу с котом.

Писк наступила коту на лапу.

— Ну-ка, прогони его, — велела она.

Кот остановил взгляд на пришельце.

— А ну исчез отсюда, — рявкнул он. — Ладно, ладно, иди своей дорогой, не обращай внимания. О боги, как это унизительно!…

— Не один ты мучаешься, — сказал Гаспод, когда кот-пришелец, непонимающе тряся головой, затрусил прочь. — Если б кое-кто из городских псов увидел, что я здесь с котом болтаю, со мной бы вообще перестали здороваться.

— Мы тут подумали, — сказал кот, нервно косясь на мышь, — и решили попытать счастья. В конце концов, кто сказал… э-э… кто сказал, что мы…

— Что мы не впишемся в движущиеся картинки, — закончила за него Писк. — А ты как считаешь?

— Что, решили поработать дуэтом? — осведомился Гаспод.

Кот и мышь кивнули.

— Забудьте, — посоветовал он. — Кто расстанется со своими деньгами, чтобы посмотреть, как кошка гоняется за мышкой? Собаками здесь да, интересуются, и то только такими, которые ноги хозяевам лижут. Но кошки-мышки здесь не пройдут. Можете мне поверить. Я о движущихся картинках все знаю.

— Тогда пусть твои двуногие разбираются побыстрее в происходящем, чтобы мы домой могли вернуться, — огрызнулась мышь. — Этот твой парень совсем ничего не делает. Абсолютно бесполезная особь.