Евгений Шатько - Пятеро на леднике

Он отбросил косу и крикнул:

— Дарья Матвеевна, отойдите, пожалуйста, в сторонку!

Даша даже не обернулась, только равнодушно махнула рукой.

— Чё ты выступаешь? — сердито спросил Тишкин. — Ну скосишь, а наряд кто выпишет? Ты давай не суетись зря, а вылетай подобру-поздорову!

Ефим вдруг достал из-под хитона часы и беспокойно сказал:

— Ты давай коси натурально, а я сщас домой сгоняю, враз обернусь.

Он быстро скрылся в ольшанике.

Даша тут же обернулась. Насупилась и пошла к Глоусу, медленно вытирая травяную сукровицу с косы. У Глоуса от страха пот градом покатил с лилового носа.

— Куда это он завилял? — подозрительно спросила Даша.

Глоус тихо лязгнул зубами:

— В правление… вроде…

— Ты на Земле врать наловчился? — грозно спросила Даша. — Или там уже умел? — она показала загорелой рукой в небо и ходко пошла в ольшаник.

…Ефим накинул крючок в сенцах, быстро прошел в избу. Осторожно выглянул в окно, задернул занавеску. Сел перед телевизором, опять глянул на часы… Ровно в девять экран вспыхнул слепящим светом, от которого озарилась вся изба. На экране возникло прекрасное лицо Эйлурии. Голубые ее волосы развевал ветер, глаза сияли.

— Я несказанно счастлива видеть тебя! — воскликнула она певуче и так громко, на весь двор, что Ефим поспешно привернул звук.

— Ясно, — сказал он хриплым шепотом. — Докладывай обстановку, Лукерья. Почему Лур Ионыч не вышел на связь?

— Обстановка тревожная… — начала Эйлурия.

Вдруг грохнула входная дверь в сенях, и Даша разъяренно метнулась к телевизору.

Ефим попятился, свалил табуретку, едва спросил оторопело:

— Ты откуда вошла-то?

Даша схватила табуретку, телевизор хрустнул, будто арбуз, и развалился.

— А теперь лети к своей синей! — закричала Даша и всхлипнула.

— Эх ты, чурка! — в сердцах сказал Тишкин. — Это же информация к размышлению.

В избу бочком вошел Глоус — от изумления челюсть у него сразу отвалилась.

— Чего зря рот разинул? — с досадой сказал Тишкин. — Собирай агрегат-то.

— Если позволите, то я могу заменить… — застенчиво сказал Глоус. Он сильно заскрипел зубами и вдруг… превратился в довольно новый телевизор на ножках. На экране его вместо Эйлурии возник заиндевелый робот Вася. Повернулся. На спине у него вспыхнула надпись:

«Лур совсем раздвоился, в лоскуты. Марзук опять без передыху вгоняет планету в анабиоз. Железная бригада имени Тишкина борется с оледенением. Надо подмогнуть, ребята».

Экран погас, а на месте телевизора снова стал Глоус; волосы его торчали дыбом, голова дымилась.

— Слыхал? — сурово сказал Тишкин. — Принимай неожиданное решение, увольняйся и вылетай вечером!

Тихим вечером Глоус заглянул в окно из палисадника.

— Прощайте, Даша, — тоскливо прошептал он, комкая обходной лист. — Уюту нет, Дарья Матвеевна, покоя тоже нету…

На заднем дворе Тишкиных у бани лежала старая проржавевшая труба. Остатками воли Глоус синтезировал ее в космоплан и без особого ущерба для колхоза пропал в бесконечной Вселенной. Светящиеся газы, точно огромный белый цветок орхидеи, растаяли в звездной черноте ночного неба над окнами дома Дарьи Матвеевны.

А по селу от избы к избе уже катилась забористая частушка:

Прошли годы… На Рюме победила жизнь…

Как-то вечером Даша и Тишкин смотрели по телевизору программу «Время».

На экране вспыхнула надпись: «Эволюция на Рюме». Зазвучала бодрая маршевая музыка.

Показались новостройки, поля пшеницы высотой в пять метров, стадо громадных коров в три раза выше человеческого роста.

— На Рюме успешно продолжается ускоренная эволюция, — радостно проговорил голос диктора. — Пшеница достигает восковой спелости за два-три часа после посева; выведена новая порода рыб, так называемая вобла-гулливер. Кто же они, герои и творцы эволюции?

На экране появился Марзук, благообразный, поседевший; он сидел в своем домашнем кабинете за письменным столом. За его спиной на стене был виден портрет Тишкина.

Потом на экране возник большой зал научно-исследовательского института. У листа ватмана стоял Лур в черной шапочке академика. На листе — изображение космических трасс, сложные формулы, Лур покорно вздохнул и быстро проговорил слабым голосом:

— Наша научная группа успешно дорабатывает теорию сталкивания Рюма с орбиты с тем, чтобы всем нам направиться… затем в окрестности Земли. По этой теме двадцать восемь наших сотрудников, включая товарища Эйлурию, уже защитили кандидатские и докторские диссертации…

Исчез Лур, а на экране показался робот Вася. Обернувшись, он включил на груди у себя надпись: «Дела у нас идут нормально, но зря ты улетел, Ефим Петрович. Прилетай, а то скучно…»

И наконец в поле показался Глоус. Длинной рейкой он замерял высоту пшеницы. Одернув на себе старый Ефимов пиджак, заштопанный Дашей на локтях, он откашлялся и сказал бодро, сквозь слезы:

— Пользуясь случаем, хочу передать привет на Землю своим друзьям колхозникам, товарищам дояркам бригадиру товарищу Грызлову, а также… — голос Глоуса прервался, он сопнул носом и закончил: — Товарищу Д…

Вдруг в телевизоре начались помехи, на экране возникло лицо Эйлурии. Она воскликнула жалобным певучим голосом:

— Приветствую тебя, о землянин! Скоро… скоро мы…

Даша встала и сердито выключила телевизор…

Тогда Тишкин осторожно вышел на крыльцо, сел на ступеньку, закурил и, вздыхая, стал задумчиво смотреть в сияющую бездну мироздания…

Бача — по-киргизски «друг».