Юлий Буркин - Сегодня, мама!

— Проклятье! — вскричала она. — Нас отключили от дорожной сети. Это мог сделать только Департамент! Выследили! — Она обернулась к нам и, стиснув зубы, напряженно задумалась. Во второй раз в течении часа. Наверное, это было слишком много для нее. Она сказала:

— Предлагаю всем покончить жизнь самоубийством. Мировая общественность будет потрясена. Эта акция нанесет сокрушительный удар по жупелу Департамента!

— Я — за! — восторженно воскликнул Ант.

— Я — против, — пискнул Стас. А я, потеряв дар речи, быстро закивал головой, соглашаясь с братом.

— Да? — холодно удивилась Айна. — А почему? Разве это жизнь? Что вы предлагаете?

Способность говорить вернулась ко мне:

— Все что угодно, только не это.

Воцарилось тягостное молчание.

И тут с неба на нашу кочку один за другим посыпались прыгоходы, только успевая отползать, чтобы освободить площадку следующему.

Айна наклонилась и, вытащив откуда-то из-под ног мумми-бластер, прикосновением руки открыла выход.

Из окруживших нас прыгоходов вышли и двинулись к нам с десяток бравых молодцев в желтых комбинезонах, а с ними — Ережеп, свежеперебинтованный Смолянин и Измайлай. «А этот-то здесь зачем?» — подумал я, но миг спустя — понял, потому что Ант схватил Айну за руку и прошептал: «Папа…». Стало ясно, и как Ант оказался на семинаре кулинаров.

— Стоять! — крикнула Айна. — Еще шаг… Бросить оружие!

Обменявшись короткими взглядами, сотрудники Департамента подчинились.

— Айна! — воскликнул Измайлай, ломая руки, — как ты могла?

— Молчи, презренная кухарка! — отрезала та. Но он заговорил снова:

— Айна… Ты и сфинксы… Это омерзительно… — передернул он плечами. — Генеральный директор Ережеп пообещал мне, что если ты немедленно вернешь похищенных мальчиков, нам ничего не будет.

— С тобой я ни о чем договариваться не собираюсь. Чревоугодник! Иди, говори со своей колбасой!

Измайлай растерянно оглянулся на остальных.

— Ваши условия? — деловым тоном приступил к переговорам Ережеп.

— Мои… — Айна неуверенно притихла. — Я не знаю… Пусть мальчики решают сами.

— Скажи им, — обратился Ережеп к Смолянину, — если они вернутся, никто им ничего плохого не сделает. Гарантирую.

— Ребятишки! — крикнул Смолянин, — айда домой, не тронем, век воли не видать.

— Переводчик, — фыркнул Стас.

— Слушай, — сказал я ему по-русски, — может, вернемся? Там хотя бы харакири никто делать не собирается.

Смолянин навострил уши.

— Генекал ырд пабана-ынау [23], — ответил Стас. — Зап ук лабардак [24].

Пауза затягивалась и становилась все напряженней. И тут ситуация разрешилась без нашего активного участия. В тишине отчетливо раздался стрекот вертолета.

Желтые комбинезоны задрали головы вверх. К дому с бешеной скоростью приближался золотистый геликоптер. Когда он завис над нами, на его корпусе стал ясно виден знак — стилизованное изображение выгнувшей спину кошки.

— Проклятый сфинкс! — Ережеп шагнул к брошенному мумми-бластеру.

— Стоять! — крикнула Айна. — Еще движение, и — смерть.

Ережеп выругался, но замер.

— Сначала узнаем, зачем ему нужны дети, — сказала Айна.

— Ему нужно только одно, — сквозь зубы произнес Ережеп, — посильнее мне насолить.

— Если это так, я сама вкачу ему порцию мумми, — крикнула Айна, потому что рокот лопастей уже заглушал слова.

Геликоптер приземлился метрах в пятнадцати от нас, и по ступенькам трапа с кошачьей грацией спустились на траву два серебристых, словно вылитых из олова, сфинкса. Я потряс головой, отгоняя ощущение, что все это я уже видел… И вдруг вспомнил: точно такой же сфинкс вывалился из хроноскафа, когда мы его нашли!

Гривы сфинксов развевались на ветру и искрились в лучах заходящего солнца. Почти человеческие носатые лица выглядели хмуро и неприветливо. Сфинкс, спустившийся вторым, легко передвигался на трех лапах, в правой передней сжимая точно такой же, как и у всех, мумми-бластер.

Когда они приблизились, Айна крикнула:

— Стоять!

— Похоже, это ее любимое словечко, — пробурчал Стас по-русски.

Сфинксы остановились в нескольких шагах от желтых комбинезонов. Не обращая внимания на Айну, передний, глядя на генерального директора, заговорил низким хриплым голосом:

— Именем суверенной республики Венера, предлагаю выдать нам людей, прибывших из прошлого.

— Если вы не бросите оружие, я прикончу вас обоих! — пригрозила Айна.

Говоривший сфинкс кивнул, и второй послушно положил бластер на землю. Но оба продолжали выжидательно смотреть на Ережепа.

— Это неслыханно, — вскричал тот. — Шидла! Да вы понимаете, что творите?! Вы требуете выдать вам людей. Людей! Тем самым вы автоматически рвете дипломатические отношения между Землей и Венерой.

— Плевать, — лаконично ответил сфинкс.

— Но хоть как-то вы должны аргументировать свой демарш!

— Смотри протокол совместного совещания Земля-Венера N 12/2, гриф «Зебра».

— Теория петли?! Но ведь это абсурд!

— Мы так не считаем.

Айна не выдержала:

— Хватит секретничать! — возмутилась она. — Между прочим, бластер и дети — у меня! Шидла, зачем вам эти бедные мальчики?

Сфинкс, наконец, повернул голову в ее сторону и неожиданно широко улыбнулся:

— Рад познакомиться с тобой, самка. Прими благодарность от всех граждан суверенной республики Венера за своевременный вызов. Мы хотим вернуть детей домой.

— Куда? — переспросила Айна, округлив от удивления глаза.

— В двадцатый век.

— Пошли, Стас! — потянул я брата за руку, и долго уговаривать его не пришлось.

— Спасибо, Айна! — крикнул он, и мы бросились к геликоптеру. За нами кинулся было и Ант, но Айна поймала его за шиворот.

— Пацаны, пока! — беспомощно крикнул он. Я махнул ему рукой.

— Шидла, — зловеще произнес Ережеп, — учтите, даром вам это не пройдет. Дело пахнет войной.

— Плевать, — снова сказал тот. И, плавно повернувшись, двинулся к геликоптеру. Потом остановился и, обернувшись, бросил:

— Войны не будет. Твари вы, конечно, подлые. Но не такие идиоты. Детеныши-то у нас.

Первым в геликоптер забрался сфинкс, имени которого мы не знали, и махнул нам лапой. Последним по трапу взошел Шидла. Лестница превратилась в ленту и свернулась в тонкий рулон. Проем затянулся пленкой. Последнее, что я увидел — придурочную улыбку Смолянина, машущего нам обеими руками.

И геликоптер взмыл вверх с такой скоростью, что мы со Стасом, не удержавшись на ногах, рухнули на пол.

— Знаешь, Костя, — задумчиво сказал Стас, — мне эти сфинксы не нравятся.

Наш геликоптер на бешеной скорости несся над городом. Сфинксы лежали перед небольшим пультом и с ленивой небрежностью управляли полетом. Когда мы с трудом уклонились от очередного прыгохода (а может, он от нас уклонился), я признался: