Оро Призывающий - Чужеродный избранник [СИ]

— А мы попытаемся посоперничать, — отрезал Каин.

Он вспомнил Терна. Казалось бы, не самый плохой парень… там, в Разрыве. А до этого в парке с Мирой? Возможно, Каледы и на Миру зуб точили. Вроде «не выбрала нашего парня? Тогда не доставайся никому, одного жениха убьём, другого подставим!»

Да и сам Терн. Каин с ним слишком мало общался. В пещерах в нём чувствовалась этакая нотка снисходительности, которую тогда он принял как должное — ведь Терн видел в нём жалкого калеку.

А потом у них было мало времени и кругом враги. Как знать… возможно, увидев его настоящую силу, Терн почуял в нём угрозу, и, выбравшись из Разрыва, попытался бы её устранить? Может, и к лучшему, что он погиб, а?

— Я уже задействовал кой-какие старые связи, — продолжил Матор. — Мне дали номер одного столичного журналиста.

Каин молчал, давая ему продолжить.

— Ты уверен, что нам нужно начинать это дело с журналистов? — обеспокоенно спросил Саул. — Я думал, мы сделаем объявление, а они уже сами подхватят…

— Ни в коем случае, — нахмурился Каин. — Мы должны контролировать ситуацию, держать руку на пульсе. Журналисты должны не просто осветить ситуацию — они должны сделать это так, как будто выгодно нам.

Он поглядел на Аклена.

— Этот тип, чей номер вам дали. Почему именно он?

— Он известен как человек, не боящийся написать что-то против сильных мира сего, — пояснил Аклен. — Говорят, он даже специально ищет подобные сюжеты.

— Оппозиционер, значит… — пробормотал Каин.

— Но вместе с тем — у него большой авторитет, в отличие от большинства подобных журналистов. Он не маргинал, идущий против системы, а уважаемый профессионал, обличающий коррупцию и злоупотребления властью в высших кругах общества.

— Аклен, — уточнил один из советников Матора. — Ты о Марте Монсе?

— О нём самом, — кивнул глава менталистов.

— Тогда понятно, — согласился советник. — Я слышал даже, что на него многие правящие кланы точат зуб, но он до сих пор жив — ведь его убийство или даже смерть от несчастного случая бросит тень на всех его врагов, а никто не хочет, чтобы о нём бродили такие слухи.

Всё же кланы не так уж независимы от мнения «черни» и «простолюдинов», как им хотелось бы показать, пронеслось в голове у Каина. Что ж — и это тоже можно использовать.

— Однако, — вздохнул Аклен, — я не слишком представляю, о чём с ним говорить. Сказать, что мы обещаем ему сенсацию? Что можем вывести на преступления клана Калед? Я совершенно не разбираюсь в таких делах.

Он поглядел на парня.

— Каин. Это изначально была твоя идея — тебе и говорить с ним.

— Хорошо, — кивнул Каин. — Но перед этим решим сообща, что мы делаем.

Он оглядел собравшихся.

— Нужен какой-нибудь стадион или большая площадь. Я хочу, чтобы это были не просто собрания двух кланов перед своими членами. Нужно, чтобы мы вдвоём, сообща объявили это всему городу — и прессе. Всё.

— Всё? — уточнил советник Аклена.

— Как минимум, две новости. Первая: мы обвиняем клан Калед в произошедшем. Вторая: мой брат, Авель Амос, объявляется Первым командором клана и моим соправителем.

Все три Матора подняли брови, поглядев на Каина с лёгким удивлением — они были не в курсе этого плана.

— Потом расскажу, — махнул рукой Каин. — Долго пояснять. А сейчас…

Он нервно сглотнул. Тема для разговора предстояла крайне щекотливая.

— Аклен, — осторожно и негромко начал он. — Я не хочу показаться бестактным или надавить на больное место, но…

Он глубоко вздохнул.

— Говори, — потребовал Аклен Матор. — Если это необходимо для нашего дела — я готов вытерпеть бестактный вопрос.

— Ладно, — решился Каин. — Вы не хотите тогда же, на следующей неделе, объявить имя нового наследника вашего клана?

Аклен уставился на него как на врага народа, а вместе с ним и оба его советника.

— Каин, при всём уважении… — наконец, справился с эмоциями глава менталистов. — Ты понимаешь, о чём говоришь? Ниара нет с нами всего несколько дней. Это будет выглядеть как… как…

— Как знак того, что, хоть Ниар и мёртв — его клан жив и не собирается сдаваться, — припечатал Каин. — Как символ того, что все старания врагов были напрасными, и клан Матор остаётся на плаву. Как признак того, что у вас всё продумано заранее, а значит — вас не так-то просто захватить врасплох.

— Аклен… — заметил один из советников — не тот, что называл имя журналиста, а второй. — Это тяжело принять, но Каин прав. Это всё кажется кощунством по отношению к покойному, но нам нужно сделать это.

— Он бы этого хотел, — заметил Каин. Он ненавидел эту клишированную фразу — а ему, в прошлой жизни постоянно кого-нибудь хоронившему, приходилось повторять её очень и очень часто. Но она работает. Приняв эти слова за истину, родные и близкие покойника уже не могут поступить иначе; они боятся предать его память.

— Ладно, — кивнул Аклен. — Ты меня убедил. Мы объявим — вначале о нашем новом наследнике; затем о вашем Авеле, и потом о самом важном — о нашем обвинении Каледов.

— Только один маленький нюанс, — предупредил Каин. — Я не думаю, что Каледы решатся на новую атаку, но кто знает. Может случиться всякое, дела могут пойти совсем не так, как я предсказываю. Я не хочу брать на себя ответственность за новые жертвы, так что лучше бы нам это предусмотреть.

— О чём именно ты говоришь? — уточник советник.

— Безопасность нового наследника. Когда его имя станет известно, это подставит его под удар. Его нужно охранять так, чтобы предотвратить всякую возможность нового покушения.

— Что ж, предупреждён — значит, вооружён, — кивнул Аклен.

— Дальше, про журналиста, — продолжил Каин. — Март Монс, я правильно запомнил?

— Да, верно, — ответил Аклен.

— Позвонить ему должны вы. Я пока никто, особенно по столичным меркам. Конечно, я очень надеюсь, что скоро это изменится. Но мы должны жить и мыслить сегодняшними реалиями, а не завтрашними. Я — никто, а вы — глава Высокого Рода.

— Хорошо, я позвоню ему… если ты чётко скажешь мне, о чём с ним говорить, — Аклен был явно доволен такой почтительностью со стороны Каина.

— Ничего конкретного, — быстро ответил Каин. — Я… не то, чтобы я не доверял ему, но до дня выступления информация не должна просочиться. Более того — нужно обязательно попросить его держать в секрете всё, даже то, что он приедет сюда.

— Если он приедет сюда… — покачал головой Саул.

— Если правильно всё сказать — приедет.

— А зачем держать это в секрете? — уточнил Аклен.

— Очень просто. Сейчас Каледы знают, что вы не обвиняете меня. Но они не знают, кого именно мы считаем виновными в этом злодеянии. Возможно, они надеются, что мы напали на какой-то ложный след, или думают, что мы смиримся и не решимся противостоять им — максимум, уйдём в глухую защиту…