Оро Призывающий - Чужеродный избранник [СИ]

Но лица были ровными. Кажется, все подозреваемые догадывались, что об этом пойдёт речь — и постарались не выдать своих настоящих эмоций. Им бы в покер играть, такие таланты пропадают…

— Итак, — заговорил вновь Аклен; его голос звучал чуть хрипло, но сухо и собранно. — Я, Аклен Матор, от лица обоих наших кланов официально и при многочисленных свидетелях заявляю, что…

Следующее его слово заглушил громкий выстрел.

Разорванная тишина пропала, как будто её никогда и не было. Передние ряды тут же вскочили, за ними последовали и остальные; шум, ажиотаж, крики… Где-то послышался топот бегущих телохранителей…

И только через пять секунд Каин внезапно осознал, что стреляли в него. Что он лежит, отброшенный, на деревянном помосте; что рядом с ним почему-то лежат Крыса и наследник Маторов… Они стояли за ним. Он что, отлетел с такой силой, что повалил их за собой?

Он попытался встать — и только тут ощутил резкую боль в груди.

Грудь. Слава Пантеону, или кто тут ещё за главного. Они надели бронежилеты, все, и их надежды оправдались. Если бы стрелявший целился в голову — то он бы убил Каина наповал. Может, он бы и возродился ещё раз, в каком-то ещё мире, но с этим было бы покончено.

Но ранение в грудь не убило его. Правда, кажется, оглушило и выдернуло из реальности.

— Каин! Каин! — слова долетали до него громко, но… как будто с небольшим промежутком. Слышал он всё сразу, а вот понимал только после небольшой паузы.

— Отец… — он опёрся на тормошащего его Саула и попытался встать. — Я живой. Живой.

— Да вызовите врача! — рявкнул кому-то Саул. — Моего сына пытались убить, и…

Каин внезапно заметил, как смотрит на всё это Аклен. С какой-то лёгкой отстранённостью, не отходя от трибуны. Бррр… если бы убитый не был его родным сыном — может было бы подумать, что это он сам…

Да нет, чушь. Он просто пытается сообразить, что делать дальше — Каин уже видел у главы менталистов такое выражение лица.

— Подведите меня к микрофону, — велел Каин. Каждый шаг давался ему ценой адской боли — кажется, ему опять сломали рёбра — но это нужно было выдержать. Они на публике, и от того, как он поведёт себя дальше, зависит слишком многое. Нельзя показывать слабость. Нужно терпеть.

— Я живой! — огласил он весь галдящий стадион. — Живой, хоть и ранен, и я прошу тишины!

Удивительно, но весь огромный звуковой массив стих буквально за пять секунд; растаял, как кусочек льда, брошенный в огонь. Каин оглядел их всех.

— У меня нет ни малейшего сомнения, — он говорил ровно, хотя боль была такой, что хотелось заорать, — что стреляли как раз те, кого мы хотели назвать и не успели. Больше, сами понимаете, некому.

Стадион молчал. Где-то вдалеке топала охрана — искала стрелка и новые засады — но это был дальний звук, как гром, звучащий где-то на окраине.

— Едва ли они надеялись остановить нас, — Каин не выдержал и опёрся одной рукой о деревянную трибуну, из которой торчал микрофон. — Скорее запугать. Думаю даже, они целились не в меня, а просто в нас всех.

Он поглядел по сторонам. Куда только делась былая невозмутимость на лицах Изекиля и Леоры!.. А Март Монс — его глаза горят, как будто ему подарили лучший в мире именинный подарок. Ну, в каком-то смысле — так оно и есть.

— Аклен, — Каин поднял руку. — Довольно тянуть. Назовём виновников всего этого.

Кто знает, что ещё могут выкинуть враги?.. Вдруг это был лишь отвлекающий манёвр?

И Матор тоже прекрасно это понимал.

— Клан Калед, — безо всяких предисловий и новых вступлений заявил он. — Во всём виноват клан Калед, Повелители Боли. Это они похитили новобранца Амосов и пытками принудили его убить моего сына. Это они адской болью заставили его говорить и даже думать, что заказчиком был Каин Амос. Это они пытались развязать войну между нашими кланами. Это они сейчас стреляли в Каина в последней попытке заставить нас замолчать!

В голове Аклена пылали ярость и жажда мести. Нет, он точно ни в чём не замешан — такое подделать попросту невозможно!

— Всё так, — подтвердил Каин, твёрдо глядя перед собой. Стоять становилось всё труднее и труднее; он уже не видел ничего, кроме передних рядов — всё остальное застилала темнота. Он вновь схватился за трибуну двумя руками. Осталось немного, — Каледы — вот кто во всём виноваты. Руководствуясь какой-то странной логикой, они винят меня — а стало быть, и весь мой клан — в том, что я вернулся из Истерзанных Земель живым, а их наследник нет, хотя я непричастен к его смерти.

Не совсем так, пронеслось у него в голове. Интересно, Терна можно было бы спасти?.. Как бы тогда всё обернулось?.. Ну, теперь уже не узнаешь, история не терпит сослагательного наклонения.

— Также они уже давно и активно ведут борьбу с кланом Матор — борьбу тайную, но очевидную каждому, имеющему глаза и уши, — продолжил он. — Их пугает клановая аура Маторов, и они сделают всё, что угодно, чтобы ограничить их влияние…

Неожиданно его голос сорвался, и Каин вдруг закашлялся. Пол под ногами наклонился; Каин почувствовал, что из его рта льётся кровь, и что сам он падает в никуда.

Чёрт. Это всё же произошло на публике.

— Держите… — раздалось рядом — и Каин отключился.

Пришёл в себя он от боли. После выстрела — то ли от шока, то ли ещё от чего-то — боль будто была приглушена, ощущалась слабее, чем могла бы. Теперь же, спустя какое-то время, она начала ощущаться в полной мере.

— Ах… — он открыл глаза, с шумом вдохнув воздуха. На этот раз сознание вернулось в тело не постепенно, а резко, единой секундой. — Где я?

— В больнице, — разумеется, говорил Саул. Чуть поморгав и привыкнув к яркому свету, Каин увидел рядом отца и, внезапно, Марта Монса. И больше никого.

— Их поймали? — поинтересовался Каин, морщась от боли и глядя на бронированную дверь палаты. — Тех, кто стрелял…

— Нет, — покачал головой Саул. — Думаю, они сбежали сразу после выстрела.

— Зная Каледов — стреляли не они, а наёмники, — заметил Монс. — Они бы атаковали чем-нибудь другим. Более… болезненным.

— Ну, да, и выдали бы себя с головой, — усомнился Каин.

— А если бы не сделали — вы бы всё равно назвали их клан во всеуслышанье, обвинив в ряде преступлений, — пожал плечами Монс. — Не всё ли равно?

— Вовсе нет, — возразил Каин, пытаясь принять наименее болезненную позу. — Одно дело — если их обвиняют два провинциальных клана. И совсем другое — если они сами, практически, возьмут и подпишутся под этим обвинением.

— Хм, — Монс поиграл дорогой ручкой. — Хм, хм, хм. Знаете, Каин, вы меня этим и заинтересовали — с самого начала. У вас быстрый и необычайно острый ум. Вы всё анализируете. Даже странно для такого юного возраста…