Антон Федотов - ЖнецЪ. На службе Е.И.В.

— Бой! — скомандовала та.

Противники закружили по кругу, пока не решаясь приближаться друг к другу.

"Ну, святой отец, надеюсь, ты знал, чему учил", — запуская в голове молитву "Господи, помилуй!", только и успел подумать Воронцов, прежде чем пелена боевого транса не смыла мысли, оставив после себя лишь холодную и рассудочную ярость, и, где-то на периферии сознания, пимерный рисунок боя.

Плевок в глаза, и следом резкий рев "Ррррааа!", призванные хотя бы на миг вывести противника из себя, практически слились с молниеносным выпадом мага. Однако противник не ставший жертвой блестящей щучкой мелькнувшего клинка, грамотно разорвав дистанцию. Остальные отвлекающие факторы он просто проигнорировал. Рывок со стороны горца едва не стал последним в жизни Матвея. Скупые секущие удары пришлось отбивать левой рукой, украсив белоснежную "арену" первыми алыми каплями.

"Привык работать по цели в бронежилете = армейская подготовка", — равнодушно отметило "задурманенное" трансом сознание, пока тело боролось с волнами боли в серьезно посеченной конечности… Но рука еще действовала!

Рывок!

Очередное сближение вновь одарило мага вспышкой боли, еще обильнее покрыв плотный снег каплями источника силы Жнеца. Ответной колкости Алмас-Гирей вновь ловко избежал. Отличный план — кровопотеря ослабит противника, позволив бретеру через пару минут просто добить незадачливого поединщика.

Будет ждать или закрепит успех?

Рывок!

Ожидавший секущей атаки Матвей сумел покалеченной рукой схватиться за рукав куртки горца в районе локтя, на что горец отреагировал серией колющих ударов, даже не попытавшись освободить захваченную конечность, окончательно сводя поединок к безобразной кабацкой свалке. Сил сдержать натиск не оставалось. Лишь рывки помогали чуть сбить уколы, но сознание исправно фиксировало все новые и новые дырки в шкуре Воронцова. Пока не смертельные.

Пока.

Очередной рывок атакующей жалом стали руки влево, заставивший горца слегка "провалиться" вслед за ножом, дал шанс Матвею обозначить удар сверху… Потомок Рода Гиреев попытался отмахнуться, но предплечье встретило лишь пустоту. Нож рухнул вниз, чтобы в подленьком "цыганском" ударе фактически на пределе вытянутой руки по восходящей нанести удар под диафрагму. В сердце.

Мощное тело соперника, следуя "провалу", придавило Воронцова, но тот быстро стряхнул с себя отнюдь нежеланную ношу.

"Победил, что ли?" — только и подумал он.

Только почему он не моет рассмотреть "плывущее" лицо Ольги, а мир так крутится перед глаза… Темнота. Просто очередная темнота.

Демидова же искренне радовалась. У нее был серьезный курс по тактической медицине, а потому девушка прекрасно представляла, что такое пытаться сохранить жизнь бьющемуся в агонии телу. Матвея же сознание оставило, а потому конвульсии не мешали Ольге крепко сжать фонтанирующий сосуд на шее напарника стальными пальцами.

Блаженно было забытье парня, а потому он не видел, как рванули вперед "Скорпионы" оттесняя "группу поддержки " Алмас-Гирея. Упали внутрь дверей толстенные стекла, повинуясь синхронным ударам по легендарным красным кнопкам, и открывая сектора огня развернувшихся к "бойницам" вместе с креслами гвардейцам с пулеметами в руках. Огромная потенциальная плотность огня заставила товарищей горца резко сдать назад. И это правильно. Рунированный боезапас не оставил бы никакого шанса и самым мощным армейским щитам, что уж говорить про "игрушки" золотой молодежи!

Ольга же всего этого тоже не видела. Ее мир сузился до одного небольшого сосудика, из которого буквально хлестала, струясь по пальцам, жизнь ее друга. Лишь когда сильные руки кого-то из бойцов второго броневика оттащили ее от тела, а за свою работу принялись медики, девушка позволила себе… Разреветься.

Её не трогали. Два бойца расположились в почтительном отдалении, не мешая вздрагивающей хрупкой фигурке рыдать перед остроносым обелиском, который с укором смотрел на нее глазами выдавленного на барельефе портрета великого русского поэта.

Жизнь выносит приговор уже в момент рождения человека, а отпущенное до перехода в мир иной время — лишь автоматически продляемая отсрочка исполнения. При этом срок продления может окончиться в любой миг без всякого со стороны "осужденного" желания. Сейчас и сегодня в конкретной точке мироздания, что представляла собой самый защищенный кабинет в особняке на улице Пилес, приговор уложился в три буквы, что будучи переведенными с языка заморского на диалект осинок и березок составляли простой вопрос:

— Зачем?

В этой части старого здания, где свил свое гнездо Магистр, исполнители несли за свои решения настоящую Ответственность. Чаще всего головой. Сколько человек столкнулись в стенах этого кабинета с последствиями невыполненных обещаний, обязательств и поручений?.. Не сосчитать…

Отделанный под старину кабинет с настоящим камином был со вкусом обставлен, напоминая антуражи времен Ост-Индийской компании — массивная мебель, огромный стол, обитый зеленым сукном и книжные шкафы вдоль каждой из стен. Два удобных кожаных кресла, между которыми расположился большой глобус-бар, позволяли Магистру и его гостю расположиться в пол оборота к весело потрескивающему огню. И если хозяин стен действительно наслаждался отблеском всполохов пламени, то его гостя, не смотря на множество пройденных в его жизни перипетий, знобило словно от холода ада. Да, почему-то брат Повилас представлял мучения грешников именно льдом и хладом, а не каноническим жаром с запахом серы.

Оказаться приглашенным сюда в первый раз — было мечтой каждого из братьев… здесь доселе не бывавших, ибо это означало, что Сам их заслуги оценил и выделил среди остальных. Верный прицел на следующую ступеньку в иерархии Товарищества Иисуса. Однако с каждым новым посещением росло понимание, что шанс покинуть живым помещение становится все меньше, ибо уровень задач все время растет, а груз ответственности за ошибку с большей вероятностью может оказаться фатальным. Нащупать предел компетенции в Ордене — очень хреновый признак. С другой стороны, кто об этом думает в момент Первого Приглашения под очи Самого? Грустная реальность осознается гораздо позже!

— Зачем? — еще раз произнес сухой голос Магистра, не скрашенный и каплей эмоций.

Повилас знал, что третий раз вопрос задан не будет, а отсутствие ответа куда хуже, чем хоть-что-то…

— Санкция на операцию была получена, — проскрипел он внезапно пересохшим ртом. — Да, признаю, личный интерес в нанесении урона Воронцовым у меня есть. Однако операция планировалась управлением информационной войны, и согласована на высшем уровне!