Анастасия Никитина - Права и обязанности некроманта

— А что ещё делать? — пожала плечами я, не до конца стряхнув расслабленное спокойствие.

— Что делать? — возмутилась девица. — Одеваться, например! Волосы в порядок привести. Мы же планировали, что ты Роя бросишь, посмотрев на его развлечения. А не Рой бросит тебя, перепутав с нищенкой из подворотни!

— Ну… Да… — промямлила я, пытаясь придумать причину никуда не идти.

Провести вечер с книжкой под пледом выглядело куда более привлекательно, чем тащиться на улицу и выяснять отношения с каким-то мальчишкой. Тем более, что там начинался дождь. И плевать, что в этой жизни мальчишка был на год старше меня. Мне все тут казались детьми. То ли сыграло свою роль, что я уже проводила свою двадцать третью весну. То ли отсутствие тех взрослых проблем, которые в той, прошлой жизни лежали на моих плечах с шестнадцати лет, вроде поисков, где бы заработать.

— Волнуешься? — Тория по-своему поняла мою заминку. — Не переживай, я всё спланировала. Ты будешь неотразима в своём праведном негодовании. Просто расслабься и доверься мне.

Она таки вытащила меня из кровати и усадила на стул посреди комнаты, развернув лицом к свету.

— Никакого макияжа. Ни одно плетение не гарантирует слезостойкости, а разноцветные разводы на лице испортят всё впечатление. Рой должен испугаться того, что тебя потерял, а не того, что ты останешься. Теперь волосы. Волосы поднимем вверх. Так слёзы будут виднее.

— Слёзы? — слегка опешила я. Никогда не умела плакать по заказу. Да и вообще не плакала лет с десяти.

— А как же?! — отмахнулась Тория. — Не переживай, я тут настойку жгучего листовика прихватила. Платочек пропитаем, и… Ты, главное, не забудь его к глазам приложить, когда я знак подам, и всё будет отлично.

Пока я безуспешно искала в чужой памяти, что же такое жгучий листовик, заботливая подруга развела бурную деятельность. Волосы она действительно уложила в высокую причёску. Потом перерыла весь шкаф и, подгоняя, заставила перемерить с десяток платьев. Различались они только цветом и шириной юбки. Наконец серо-голубое платье со скромным вырезом лодочкой пришлось ей по вкусу, и меня толкнули к зеркалу на двери.

— Оцени! — тоном выполнившей свой долг героини потребовала Тория. — Наивная красавица готова к разочарованию всей своей жизни.

Без особого интереса глянув в зеркало, я оценила… О, как я это оценила! Не хватало только поясняющей таблички сбоку: «Дура обыкновенная. Подвид: несчастная». Тушка мне досталась не то чтобы слишком уж красивая, но и не уродливая. Тория добавила несколько штрихов вроде платья или нарочито случайно выбившейся из прически пряди. И вуаля, томная красавица в наличии. Я покосилась на подругу с оттенком уважения: профессионалка.

— И вот так, — поймав мой взгляд, она ухмыльнулась и накинула мне на плечи тёмно-синий атласный плащ с глубоким капюшоном. — Кстати, платок с листовиком в правом кармане. Достанешь, когда я скажу: «Верить не хотела». Запомнишь?

— Запомню, — кивнула я.

А что мне оставалось? Рой слишком хорошо знал свою уже почти бывшую подругу, и его не стоило подпускать близко хотя бы из соображений безопасности. Не говоря о том, что меня он попросту раздражал самодовольными усмешками и замашками собственника.

— Отлично. Тогда пошли.

— А что я там увижу? — спохватилась я. — Может, они ничем таким и не занимаются, а пьют себе в этой таверне слабенькое вино, отмечая последний день учебного года.

— Ха! Тебе его уже не хочется терять! — прищелкнула пальцами Тория. — Вот это я понимаю. Это по-нашему. Сегодня хочу одного, а завтра уже другого. Я что, зря полдня…

— Нет-нет! — поспешно возразила я. — Не зря. Я о том, чего мне ждать. А то ещё не успею придумать, что говорить.

— А… — Тори покровительственно приобняла меня за плечи. — Не думай об этом. Пусть будет сюрприз — натуральнее удивишься. А говорить тебе вообще не придётся. Я сама всё, что надо, скажу. Ты, главное, про условный знак не забудь. Когда я скажу: «Верить не хотела», сразу доставай платок и плачь.

— Угу, — буркнула я. — Помню.

— Вот и отлично. Вперёд! Без ума и без труда не загонишь принца никуда!

— Принц не волк, в лес не убежит, — не сумела сдержать природное ехидство я.

— В лес не убежит, а вот от брачного алтаря — может, — расхохоталась Тория. — Так что загонная охота — наше всё, подруга.

Хохоча во всё горло, мы вышли из ворот академии на широкую мощённую булыжником улицу. Наверняка на окраинах ничего подобного не наблюдалось, но здесь, в центре столицы, всё выглядело очень прилично. Я даже немного удивилась. В Ледонии по улицам вперемешку двигались и конники, и пешие, и кареты, и повозки. Тут же мостовая делилась на две неравные части: одна для шустрых всадников и карет, другая для всяких тихоходов вроде повозок. А у самых стен были предусмотрены приподнятые над землей на добрые полметра деревянные тротуары. Перебираться же с одной стороны улицы на другую предлагалось по узким ажурным мостикам, которые сами по себе выглядели как произведение искусства.

Пока я глазела на непривычную архитектуру, Тория довела меня до небольшого переулка.

— Нам туда. И помни: удивляешься, молчишь, плачешь, молчишь, уходим. Всё понятно?

— Куда уж понятнее, — вздохнула я, с тоской припомнив уютный плед и фолиант «Общая теория магии».

— Тогда вперёд, а то всех принцев разберут.

— Хорошо бы, — проворчала я себе под нос.

Мою ремарку заглушил мерный гул общего зала большой таверны.

— Вон они, — подсказала Тория, указав глазами в угол. — Начинай с удивления.

Но я и без подсказки уже хлопала глазами не хуже деревенской дурочки. Вот тебе и детки…

— Какой ужас! — театральным шепотом возвестила Тори.

В нашу сторону не обернулись только невозмутимый корчмарь, протиравший за стойкой глиняные кружки, и в хлам пьяный парень, скорчившийся на лавке у самой двери. Рой спихнул со своих коленей какую-то разбитную девицу, которую ещё секунду назад грамотно ощупывал в самых стратегически значимых местах.

— Лира?!

— Э-э-э… Ну да, — выдавила из себя я.

— Пойдём отсюда, — Тория приобняла меня за плечи, вопреки собственным словам не делая попыток уйти.

— Подождите! Лира! — всполошился опомнившийся Корве. — Это не то, что ты подумала! Я всё объясню!

Я отвернулась, ткнувшись носом в плечо подружки. Причём театральщина не имела к этому движению никакого отношения, скорей уж необходимость не завалить подруге весь тщательно продуманный спектакль, заржав, как скаковая лошадь, в самый неподходящий момент. Слишком уж потешная смесь из раздражения и смущения нарисовалась на лице застуканного на горячем мальчишки.

— Что тут можно объяснять? — возмущённо отозвалась Тория, не замедлив меня обнять, и шепнула: «Молодец!»