Анастасия Маркова - Ведьминские сладости

— Спасибо, папа!

— Надеюсь, я не помогаю единственному сыну и своему наследнику совершить самую большую глупость в его жизни.

На сборы и погрузку багажа мне хватило десяти минут. Еще столько же ушло на прощание с сестрами и мамой, которая то и дело прикладывала к глазам платочек. Она словно прощалась со мной на долгие месяцы. Успокоить ее не помогали даже обещания, что через неделю мы обязательно увидимся.

Я готовился к отлету, когда внезапно Тауэл издал тревожный вскрик. Обернувшись, увидел Лионелу. Грифон не любил ее. Впрочем, как и она его, хотя всячески пыталась это скрыть и подружиться с крылатым львом.

Несмотря на острое желание поскорее убраться отсюда, я оставил возню с седельными сумками и направился к своей невесте.

«Адское пламя! — выругался про себя по пути к ней. — Где были мои глаза и уши, когда я давал обещание Фоксу жениться на его дочери?»

На улице было ветрено и довольно прохладно, однако Лионеле хватило ума надеть розовое муслиновое платье, из-за чего ее бледная кожа съежилась и немного покраснела. Девушка могла запросто заболеть, но решила продемонстрировать Бейкерам свою точеную талию и маленькую грудь, которую едва прикрывал расшитый серебряной нитью лиф платья. Отчего-то сразу вспомнилось показательное выступление Катрин, что она устроила в первый день моего назначения. Сравнение, конечно, неудачное. Но вывод напрашивался один: обе девицы пытались завладеть моим вниманием.

Неестественно светлые волосы из-за частых окрашиваний далеко не щадящими средствами теперь походили на паклю или же солому. Они были уложены в высокую и модную прическу, что сильно старила Лионелу. На впалых щеках килограмм белил.

Насколько мне было известно, девушка давно отказалась от конфет и выпечки. Она чуть ли не морила себя голодом, съедала за ужином пару ложек салата и небольшой бифштекс. Тем временем как Этель не страдала отсутствием аппетита и запросто могла съесть половину моей привычной порции.

Так к чему эти старания? Неужели все жертвы Лионелы только ради меня? Если да, то зря. Я не мог их не оценить, не принять. Но почему сам оказался настолько слеп, что заставляю нас обоих мучиться? И куда исчезла легкость, которую я единожды испытал с ней на Новогоднем балу в академии? Мой мозг не был затуманен алкоголем. Я до сих пор помнил каждый наш танец, поцелуй… Так куда все испарилось?

Лионела окинула меня с ног до головы изучающим взглядом и с упреком произнесла:

— Не успел прилететь, как уже улетаешь?

— Так получилось. Из Управления Шеффилда пришло тревожное письмо, нужно как можно скорее вернуться. Там неспокойно в последнее время.

— Долго тебе еще там? — Лионела старалась говорить ровно, но я видел, как она сжимала руки в кулаки.

— Без понятия. Дело непростое. Как только, так сразу.

Натянутость в разговоре убивала, подталкивала развернуться и немедленно умчаться отсюда прочь. Спасение пришло от Тауэла, издавшего пронзительный крик. Ему передалось мое состояние.

— Прости, мне пора, — с виноватой улыбкой произнес я, взял ее за руку и сжал хрупкие холодные пальцы в своей ладони. — До встречи!

— Линар! — выкрикнула Лионела, едва я обернулся. — Ты случайно не избегаешь меня?

— Откуда подобные выводы?

Пришлось изобразить недоумение. Сознайся я, что так и есть, разразился бы скандал имперского масштаба. Пока мне было рано бросаться в полымя. Сама же Лионела, насколько успел я понять, не сделает шаг назад.

— Мы с тобой почти не видимся в последнее время, — девушка обиженно надула губы.

— Ошибаешься. Мы виделись с тобой незадолго до моего назначения в Шеффилд.

— С того дня прошло две недели, — не выдержав, воскликнула Лионела. — Пора оговорить дату свадьбы и начать подготовку к ней. Сколько можно тянуть?!

— Иди в дом. Ты замерзла, простудишься.

Я чувствовал себя отвратительно, хотелось одним махом поставить точку в нашей с Лионелой истории. Но мое слово сейчас ничего не решило бы. Разрыва помолвки я вряд ли добился бы, а вот давление на меня со всех сторон не заставило бы себя ждать. Даже мой начальник лэр Грэнвилл вмешался бы в ситуацию. Так стоило ли начинать?

Желая избежать ссоры, я махнул Лионеле на прощание рукой и широким шагом устремился к грифону. Тауэл в тот же миг расправил крылья и энергично замахал ими. Поднялся еще больший ветер. Казалось, мой друг пытался избавиться таким образом от Лионелы, которая бежала за мной и что-то кричала. На вопли моей невесты на улицу выскочила мама, обняла ее за плечи и повела в дом. Нет! Так больше продолжаться не может! Нужно срочно что-то решать!

Удрученный мыслями я не заметил, как пролетело время. Опомнился, только когда под грифоном раскинулся Шеффилд.

Я не хотел привлекать к себе внимание жителей, поэтому приземлился прямо во дворе служебного дома. К моему удивлению, в его окнах горел свет. Попрощавшись с Тауэлом, отпустил его, открыл ключом запертую дверь, тихонько вошел в холл и принялся осматривать первый этаж.

На невесть откуда взявшемся узком и продолговатом столике возвышалась прозрачная ваза, наполненная ракушками. Рядом с ней меня дожидалась свежая газета. В гостиной лежал новый ковер, на окнах висели новые шторы, на диване расположилось множество цветастых подушек. Еще сутки назад невзрачное и вызывающее дискомфорт помещение выглядело теперь уютным.

Старая потертая ковровая дорожка на втором этаже была заменена на новую. Коснулось преображение и гостевой комнаты, и моей спальни. Нетронутым остался лишь кабинет. Ни один документ на столе не был сдвинут, не пользовались и пером с чернилами.

Но где сама виновница всех этих изменений? И тут до меня донесся едва различимый плеск воды из ванной комнаты. Вслед за ним послышался и тоненький, немного писклявый голосок. Этель, а это была несомненно она, довольно громко напевала незнакомую мне песню о любви.

Я невольно усмехнулся. Какая ведьмочка все-таки забавная. Решив не мешать Грэхем, спустился на кухню и поставил чайник. После водных процедур ей не помешает подкрепиться. Заодно попробует новшества столичных кондитерских.

Разозлился ли я, что Этель воспользовалась моим отсутствием и забралась в ванну? Нисколько. Условий в доме ведьмочки никаких, а работу она проделала здесь немаленькую. Скорее всего, Грэхем вспотела, сильно испачкалась, поэтому неудивительно, что она решила помыться, прежде чем идти к себе домой.

Я заварил нам по чашке чая, который позаимствовал на кухне в фамильном поместье, и стал дожидаться Этель. Не прошло и пяти минут, как лестница заскрипела под босыми ногами ведьмочки, уверенно спускавшейся вниз.

Три месяца проживания в Шеффилде стерли из памяти, как, оказывается, приятно принимать ванну, а не полоскаться в дубовой бочке. Я лежала в ней до тех пор, пока кожа на пальцах не сморщилась, а душа чуть не воспарила от удовольствия.