Ольга Назарова - Счастье обыкновенного говорящего кота Мяуна

Васька себя со стороны видеть никак не могла, а то удивилась бы. Она стала похожа на дикую кошку, настороженную, стремительную, счастливую от своей ночи. Первой ночи, которая принадлежала только ей.

Утром, отлично выспавшийся Мяун, потянулся, поморщился от слегка ноющих ребер, и отправился уточнить, что нынче на завтрак.

– А где Васька? – спросил он, оглядев кухню.

– А разве она не с тобой была? – удивилась Аня.

– Когда засыпал, была со мной, а сейчас и запаха её рядом не было. Я думал, что она здесь… – Мяун растеряно оглянулся по сторонам, словно ожидая, что на него из-за угла вот-вот выпрыгнет Васька, и заявит, что просто пошутила.

Аня и Олег переглянулись. Видеть Мяуна растерянным им ещё не приходилось.

– Так, спокойно! Мы её сейчас позовём, поищем. Не переживай! Она обязательно найдётся! – Нина Ивановна тревожно вспоминала, кто из соседей жаловался на пропажу кошек. И чем больше вспоминала, тем больше пугалась. По всему выходило, что пропадало много!

– Я тоже пойду искать! – Мяун попытался побежать к двери, но лапа отозвалась резкой болью, а бок словно обожгло.

– Нет уж. Ты лучше тут подожди. А если она прибежит, а никого нет? – Аня погладила своего бесценного кота, который сейчас выглядел, словно побитый и перепуганный котёнок.

Мяун метался по крыльцу уже минут сорок. Он, конечно же не послушался, рванул за остальными, но был вынужден вернуться и вот теперь мерил лапами крыльцо…

– И чего это ты мечешься, как подстреленный? – Мяун обернулся, на насмешливый голос Черныша.

– Ты Ваську не видел?

– Видал, а как же! Вчера ты дрых, а она тебя рядом караулила, – фыркнул Черныш. – А что, надоело ей так она сбежала?

– Пропала! – обреченно вздохнул Мяун.

Черныш вообще-то собирался поразвлекаться над вальяжным лентяем, но осознав, что всё серьёзно, подобрался и хмуро глянул на Мяуна.

– У нас тут многие пропадают в этом году… – тихо сказал он.

– Что? Почему?

– Один урод завёл двух псов, а кормит впроголодь, вот они и приноровились… Один загоняет, а второй в засаде за кустами ждёт, – ещё тише сказал Черныш.

– Где обычно? – Мяун обернулся и Черныш подался назад, настолько изменился рыжий кот. – Что застыл? Есть у них любимые места?

– Дааа, есть, – кивнул головой Черныш.

– Пошли!

– Может, своих позовёшь? – Черныш нервно оглянулся. – Ты же можешь им объяснить!

– Времени нет, они далеко ушли. Давай, двигайся!

– Да ты сможешь ли сам? – Черныш был котом незлым, и то, что Мяун ранен и не до конца выздоровел, понял сразу

– Смогу! – Мяун не собирался давать себе поблажек. Он, до того как нашел Аню, жил сложной и тяжелой жизнью, и много чего уже пережил. Собак, которые на кошек охотятся, знал отлично, и одна мысль о том, что, может быть сейчас его Васька мечется перед мордой такого котоеда, пытаясь спастись, но не зная, что бежит прямиком в засаду, привела его в дикую ярость! Он побежал сначала небыстро, заставляя себя привыкнуть к боли, а потом всё быстрее и быстрее, держась на уровне с Чернышом. Задержался только пару раз. Кое-кого окликнуть.

У леса дома стояли далеко друг от друга, заборы были кое-где не установлены, а местами сломаны, и вот там-то и было любимое охотничье место собак.

– Видишь? Вот там один сидит, а вот и второй, – Черныш показывал Мяуну двух псов, белого и пятнистого, настороженно сидящих у недостроенного сарая. – Чего они там застыли?

– Васька. Смотри! – Мяун увидел рыжую изящную кошечку, которая сидела на крыше за вздыбленным листом кровельного железа. – Загнали и караулят. Живая…

Он коротко выдохнул. Больше пока не мог себе позволить. Судя по всему Васька, не видевшая другого выхода, решила прыгать на соседнее дерево, а уж с него перебираться на обломки забора. Она топталась по краю крыши, примеряясь, присаживалась на задние лапки. Потом, всё-таки, не решалась, отходила от края.

– Ветер встречный. Она не допрыгнет, – хмуро сказал Черныш. – Да и некуда ей. Оттуда не видно, но забор в середке провален, и не устойчив, псы её с забора скинут запросто.

– Не скинут! – Мяун выглядел настолько дико, что Черныш опасливо отстранился.

– Ты что надумал?

– Да так… Кое-что… Только бы не прыгнула! Только подожди, маленькая, немного подожди!

Но, Васька, замученная ночной гонкой по незнакомой местности, с трудом увернувшаяся от выскочившего из засады пса, чудом запрыгнувшая на эту крышу, и полная уверенности, что никто не знает где она и не поможет, собралась действовать сама.

– Черныш, там бежит козёл, веди его сюда! – скомандовал Мяун.

– А ты куда? – Черныш псов откровенно боялся, и теперь, вдруг осознав, что Мяун собирается прямо в пасть к тем страшным собакам, даже задрожал.

– Козла веди! Быстро! – Мяун набирал скорость, понимая, что шансов отвлечь сволочей от Васьки у него немного, но надо использовать всё, что есть!

Черныш метнулся в указанном направлении и практически сразу наткнулся на козла Гаврюшу, прибывшего вместе с имуществом. Роль козлиного имущества играла верёвка и колышек, к которому она была привязана наивным бантиком. Зато Гаврюша без мячиков на рогах. Козел умел филигранно их снимать!

Васька посмотрела на небо. – Зря я ушла. Так жалко… Наверное, не получится. Но, меня сдувает с этой крыши, и листом уже два раза чуть не прибило. Надо прыгать, пока есть силы!

Она невольно опустила глаза на жадные пасти внизу, подобралась для прыжка, и вдруг, не веря своим глазам, увидела стремительно несущегося к псам рыжего крупного кота.

– Мяун! Нет! Не надо! – её крик отнесло ветром, она вцепилась когтями в край крыши, удерживаясь на скользкой поверхности и со страхом глядя вниз.

Ни один щенок не свете не рождается злым или жестоким. Любой пёс – отражение хозяина, а иногда, когда им совсем не занимаются, просто чистый лист готовый принять то, что на нём пишут. Этим псам не повезло. Попали они к неумному и недоброму человеку. Вот и вышли жестокие, любящие измываться, и трусливые! Такие кидаются на животных, которых считают слабее себя, или на людей, а стоит им только получить отпор, бегут, поджав хвост!

Мяун знавал таких, и крепко рассчитывал на внезапность своего появления и на трусость псов-убийц.

Васька в ужасе увидела, как Мяун прыжком взлетает на шею белого пса, с диким воем рвёт когтями ему голову, так, что только летят в стороны окровавленные клоки шерсти, а когда опешивший второй пёс пытается схватить кота, перескакивает уже на его голову.

Надолго Мяуна, конечно, не хватило бы. Но, уже радостно взбрыкивая, мчался к забору черный козёл, которому Мяун пообещал, что можно будет без опаски пустить в ход рога и копыта. И тут же сверху на белого пса, решившего точным броском убить кота, спикировали несколько крупных грачей. Грачатами-слётками эти псы отнюдь не брезговали и нескольких детей грачи не досчитались. Днём-то никому не удавалось причинить вред их детям, но эта пара псов охотилась и ночью…