Ольга Назарова - Счастье обыкновенного говорящего кота Мяуна

Мчались напрямик, продираясь сквозь кусты, напугав несколько влюбленных парочек, и двух бодрых старушек, которые долго грозили вслед хулиганам палками для ходьбы.

– Плююююшкаааа!!! – бульдожка встрепенулась, услышав самый-самый прекрасный звук для собаки – звук её имени, когда зовёт любимый хозяин. Она рванула было на него, на этот звук-мечту, но слабый, совсем уже слабый писк за спиной, заставил её резко затормозить.

– Я не найду это место. Совсем нипочём не найду! А они… Они, наверное, тоже потерялись! – Плюшка, которая ещё никак не могла считаться взрослой собакой, приняла очень сложное для себя решение. Она вернулась к котятам, стала рядом, прикрывая их от ледяного ветра, и заорала так, что с ближайших веток упало несколько снежных шапок.

Первым её нашел Дик. – Плюшка! Ты тут! Как хорошо, что ты нашлась! Но, почему ты тут стоишь, а не бежишь к нам? Мы тут уже забегались тебя искать, а ты?

– Вот! – Плюшка сделала шаг в сторону и Дик увидел крошечных котят. Один ещё разевал розовый ротишко, а двое уже обессилили и замёрзли так, что молча лежали на снегу, уже не пытаясь бороться.

Дик залаял оглушительно громко! Кинулся к Олегу, а добежав, начал торопить, тянуть, поскуливать. Перепуганный Олег, который едва переводил дыхание, тут же ощутил, что у него это самое дыхание не только перевелось, но даже воспряло от ужаса! Он рванул вперёд как заправский бегун, а обнаружив у кустов Плюшку в розовом пухлом комбинезончике, обрадовался чуть не до слёз!

– Плюшенька!!! Дик, да что ты хочешь, вот же она, куда ты меня тянешь? Ой, блин… Вот жеж!!! – Олег увидел котят, и всё понял мгновенно. Расстегнул куртку, подхватил одним махом всех троих малышей, запихнул их за пазуху, ощутив, насколько они холодные. Схватил Плюшку под мышку, потому что было очевидно, что она едва на ногах держится, и окинул взглядом кусты.

– Вот уроды! Тут сейчас и не могло никого быть! Совсем никого! Специально вынесли и выкинули, чтобы они замёрзли! – мрачно бормотал Олег, рысью сворачивая к дому. Дик трусил рядом, под мышкой счастливо всхлипывала найденная Плюшка, а из котят шевелился только один. Два не подавали никаких признаков жизни.

Аня сначала даже не поняла, что случилось, когда в квартиру ворвался взмыленный и совершенно разъяренный муж, такой же взмыленный Дик и хнычущая Плюшка, которую поставили на пол только прямо перед дверью.

– Аня, скорее! Грелку, теплое молоко! – Олег даже смотреть боялся, дышат ли котята.

– Ой, мамочки мои, мамочки, где ты их нашел?

– В снегу! – это прозвучало как тоскливый и последний звон колокола. Как приговор.

– Покажи! – Мяун сунулся носом к котятам. – Аня, давай их ко мне!

Он тут же перепрыгнул на диван, свернулся клубком, рядом так же легла Василина, и Аня дрожащими руками вынула из-за отворота куртки Олега трёх крошечных котят. Одного за другим.

– Они живы! – Мяун и Васька переглянулись. Все отлично понимали, что слово «пока» зависло в воздухе над малышами.

Олег рванул в круглосуточный зоомагазин за сухим кошачьим молоком и соской, потому что малыши явно были не в состоянии есть сами, хотя им было уже около трёх недель, а Аня укрыла лежащих Мяуна и Василину и занялась пока Плюшкой. Та тоже замёрзла и только сейчас поняла, что она не просто нашлась, а уже дома! Приникла к Ане, жалобно заскрипела, заскулила…

– Хотела стряхнуть ботинки, отвлеклась, потерялась, начала метаться, заблудилась совсем, случайно услышала, как кто-то скулит тоже, думала, что ещё один бульдог потерялся… – отрывисто переводил Мяун. – И нашла вот этих. Умница! Ты просто умница! – похвалил он Плюшку. И объяснил Ане. – Она не побежала к Олегу, просто кричала и звала, потому что боялась, что котят больше не найдёт.

Аня села на пол, подняла Плюшку на руки и укачивала её как ребёнка, утешая её и рассказывая, какая она умница и молодец, что не сдалась, и не бросила малышей.

– Ладно, я потом попрошу Мяуна подоходчивее ей объяснить, что нельзя выпускать хозяина из виду, а Олегу я сама всё скажу, но тоже потом! Хотя, я думаю, что он сам так перепугался, что уж точно с Плюшки глаз не спустит! – думала Аня, Плюшка согрелась в её руках, и задремала, всхлипывая сквозь сон. – Хоть бы малыши выжили! Хоть бы выжили!

Прибежал Олег, развели и стали по капле вливать теплое молоко котятам в ротишки. Один котёнок – мальчик, был поактивнее, а две крошечные девчушки совсем без сил, лежали как жалкие тряпочки, хорошо хоть глотали!

Мяун и Василина по очереди вылизывали, тормошили малышей,

– Кровообращение усиливается, массаж опять же! – бормотал Мяун. – Ничего-ничего, мы ещё поживём, и в тепле оживём, и ещё поедим, и хозяев найдём, будем жить-поживать и добра наживать, словно сон ледяной этот день забывать, сон пройдёт стороной, ни с тобой, ни со мной, не остаться ему, мы за крепкой стеной. За стеной из тепла, из любви и без зла, из заботы людей, в безмятежности дней.

Слова кружились, Мяун мурлыкал, напевая старую-престарую кошачью песенку, и ледяные когти безнадёжного холода, смертельной тоски и одиночества разжимались, бессильно растворялись в воздухе, а потом даже остатки их снесло в открытую форточку, когда принюхавшийся к котятам озадаченный Дик громко чихнул от незнакомого острого запаха.

– Когда приличные звери чихают, они от детенышей отворачиваются! – заворчала Василина, ловко поставив на черный нос свою лапку. Лапка была меньше носа, но жест вышел эффектный.

– Правило такое? – Плюшка полностью успокоившаяся и блаженствующая на коленях у Ани забавно похрюкивая пошевелила губами.

– Правило! – отрезала Васька. Она чувствовала себя странно. Если бы сейчас где-то обнаружились те, кто так поступил с котятами, Василина не раздумывая кинулась бы на них, и порвала бы всё, до чего могла бы дотянуться. – Морду не суй! Они слабенькие пока совсем!

Когда согревшиеся котята осознали, что живы, и начали пронзительно пищать, зовя маму, Васькино сердце сжималось от такой жалости и к ним, и к их матери, которая мечется где-то, в полной уверенности, что её детей погубили!

– Как же так? Как же так можно?! – пока Мяун и Васька вылизывали одного котёнка, а Олег держал в ладонях второго, Аня кормила самую слабенькую девчушку.

–А вот так! – Мяун хмуро поднял глаза. – И ведь такое тоже человеком себя считает!

– Как бы я хотел это найти! – мрачно сказал Олег.

– Нет, это вряд ли… Запах под снегом уже не отыскать… – задумчиво прикидывал Мяун. – Да и незачем, на самом-то деле.

– Почему это? – Олег считал, что как раз очень даже есть зачем!

– Понимаешь, вы же всё своё в себе носите. И когда в человеке такая гадость живёт, поверь мне, ему самому скоро не поздоровится!

– Правило такое? – тихонько хрюкнула с пола Плюшка.