Мстислава Черная - Беглянка и ее герцог

Осторожно, стараясь лишний раз не шуметь, я начала задом выбираться из камина. Не шуметь — потому что мало ли кто опять же по коридору шастает, осторожность велит даже при наличии железного повода быть здесь — все равно соблюдать конспирацию по мере возможности.

Я уже почти выбралась на волю, когда над моей головой вдруг бухнуло:

— Стоять! — и в спину уперлось дуло пистолета.

Глава 8

Я вздрогнула. Тело отреагировало вперёд меня и застыло неподвижно. Напугал, гад. Я против него и так всё равно что котёнок против тигра, а он ещё и с оружием, и это особенно нервирует. Нет, я не думаю, что он выстрелит. Но мало ли, палец дрогнет, доведёт спусковой крючок.

— Месье герцог? — осторожно спросила я, стараясь говорить тихо и спокойно, как с психом.

— Вы кто такая и что здесь ищете?

Дуло по-прежнему упирается в спину, и ни разогнуться, ни обернуться. Очень неприятно. Уууу мусья нервная, чего тебе в гостиной с папаней не сиделось, как ты вообще сюда пролез? И с кем тогда предок твой беседует за бутылкой вина? Тьфу…

— Месье герцог, я всего лишь служанка. Я ничего не ищу, я растапливаю камин.

— А мне показалось иначе.

Если кажется, креститься надо! Или, как тут принятно, костяшки пальцев целовать и стучать ими по груди.

Вслух я этого конечно не сказала — служанки герцогам не дерзят, во всяком случае, безнаказанно. А так хочется! Но нет. Мы пойдем другим путем.

— Месье герцог, — добавила я жалостности в голос. — Мсье герцог, я всего лишь делаю свою работу…

— А почему в темноте? — продолжает он допрос.

— Месье герцог, как же в темноте? Свет горит.

— Хм?

Герцог продолжал удерживать меня на мушке, ирод неприятный. Ну, я примолкла. А что тут скажешь? Жалобный всхлип не подействовал. Остаётся только ждать.

Наконец, герцогу надоедает изображать столб. Давление между лопаток исчезло.

— Встаньте!

По глазам бьёт яркий свет. Герцог зажёг все лепестки до единого. Ещё и бра настенные, в дополнение к верхней люстре.

Я послушно поднялась, медленно, чтобы не спровоцировать психа. Обернулась, и, как положено служанке, присела в подобии книксена. Так, плечи вперед, животик выпятить, подбородок вниз, чепчиком зановеситься. Вот. Идеальная зашуганная горничная.

Герцог встал напротив в паре метров от меня. Когда отойти успел? Хотя он же свет включал… и заглянул ко мне под оборки чепчика, с любопытством, как мальчишка в старое дупло. Эх, не успела постную рожу скорчить и губы втянуть! Губы меня вечно подводят, потому что пухлые против здешней моды и все кому не лень обзывают их «вызывающими», «бесстыдными» и «нахальными». Сами они… губы как губы, что ж мне теперь, все время ходить оскалившись — прикусив чуть крупноватыми передними зубами нижнюю особо пухлую губу? Я пару раз пробовала — народ пугается. Потом наловчилась поджимать рот куриной гузкой. А тут не успела.

— Не помню, чтобы вы у меня работали, мадемуазель, — констатировал между тем ирод, окончив созерцать мои испуганную физиономию.

— Месье герцог, меня приняли уже после вашего отъезда, — про три недели умолчим для ясности.

— Угу, — наглый хмырь протянул лапу и поддел мой чепец, приподнимая и сдвигая его на затылок, чтобы не дать мне возможности под ним спрятаться.

Пистолет он сунул за пояс, руки на груди скрестил, таращится на меня из-под потолка с высоты своего роста, а мне никуда не деться.

И с обыском камина можно распрощаться, чтоб его! Когда я ещё до спальни дорвусь?

А таймер, отведённый мне Глюком, тикает, времени осталось всего ничего. Из восемнадцати месяцев осталось чуть больше шести.

Впору и правда на бандитские методы решиться.

Наконец, таращиться на меня герцогу тоже надоело, он плюхнулся в кресло, выложил свои километровые ноги на стол, и задумался.

Ну и я заодно пораскинула мозгами, как бы мне ночью незаметно спрятаться у герцога под кроватью и подослать ему глюка в камин. Пусть допроверит, в тайник просочится частью хвоста, не знаю… досадно, что эта потусторонняя зараза категорически отказывается выполнять поручения не будучи в пределах прямой видимости. Или слышимости… короче, дальше чем на двадцать метров от меня он отойти то ли не может, то ли не хочет. То есть, в соседнюю комнату нашпионить его еще можно отправить, а в замок на горе — уже фигу…

Я снова покосилась на камин. Вроде бы я вызвалась разжечь, но при господине работать не принято, считается, что я буду мешать своей вознёй. Поколебавшись, я решила ретироваться — все равно ясно, что сегодня обыск отменяется. Ррр! О! Надо подкинуть ироду длинноногому какую-нибудь информацию о его беглой жене. И он опять ускачет. Такс, куда на этот раз направить подозрения? Хм, вот Западные Горы — хорошее место, почти непроходимое, дикие люди там живут и вообще есть надежда, что кое-кто там застрянет насовсем. М? Ой, замечталась. Надо ж сваливать.

Я тихонько выдохнула и сделала пробный шажок назад.

Герцог встряхнулся:

— Подайте мне вина.

Бутылка и бокал оставлены на столе у входа. Наверное, герцог расстался с ними, когда заметил меня. Заметил служанку и схватился за пистолет — точно псих.

Или…

Или в камине скрыто действительно нечто важное.

А вдруг перепрячет?! Меня в холодный пот бросило от одного предположения. Хорошо, что я вполоборота к герцогу стою. Спиной нельзя, а вот частично отвернувшись, если по делу, то можно.

Я взяла бутылку, бокал, переставила на тумбочку, вопросительно посмотрела на герцога. Что-то ещё или я могу идти? Срочно улики ж надо сфабриковать, срочно! И пусть валит в горы, там его собратья по разуму встретят — горные козлы.

Увы, герцог снова впал в глубокую задумчивость, но не так, как прежде. Я чувствую, что он наблюдает за мной из-под полуопущенных ресниц, как кот за мышкой. Изучающе посматривает и, что-то мне подсказывает, ждёт, когда мне надоест стоять.

А уже надоело, так что я решилась:

— Месье герцог, прикажете разжечь камин?

— М? Вы ещё здесь?

А то ты не видишь, слепой ты наш!

Я присела в книксене и отступаю к двери. Старшая горничная так велеа: чуть что не так, запутаешься, не поймешь желания господ — приседай и пяться. Приседай и пяться! Даже если сочтут идиоткой, то почтительной. Сразу не выгонят.

Герцог продолжадхл наблюдать за моими маневрами с искренним интересом хищника. Но стоило мне потянуться к ручке двери, лениво приказал:

— Ну, разожгите.

Ррррррр!

Я постаралась ничем не выдать своего раздражения, потому что даже дураку понятно, что герцог не властью упивается и не развлекается, а расчётливо проверяет реакции нового человека, ведь слуга — это важно, слуга это тот, кто рядом, кто может ударить тебя в спину или продать тебя врагу.

Я вот шпионю…