Ольга Назарова - Пёс из породы хранителей. Сказка на ночь для утреннего кофе. Книга вторая

Урс хмуро глянул на карман веселенького желтого с красными маками фартука. – Ты сам-то не шуми, и лапами не топай как конь! Выходим и сразу направо, в снег. Она его боится и за нами по любому не рванёт!

Псы крались,Алёна и дамы изо всех сил сдерживались, чтобы не расхохотаться. Ещё бы! Не каждый день можно увидеть столь героических псов в таком забавном состоянии.

На шкафу сидела Мышка и примерялась к блестящему металлическому заварочному чайнику.

– А, может, всё-таки, бросить? – она постучала лапкой по сверкающей поверхности. – А то как-то сразу так скууучно стало! Брошу, Тенька проснётся, и опять будет весело.

– Ругать тебя будут… – сразу запереживала кроткая Аля, сверкнув голубыми глазищами.

– Ну, тогда не брошу… А может, всё-таки… – лапка опять потрогала будущую шумовую гранату и, уверенно поднажала на неё.

Псы достигли порога, Урс нажал лапой на ручку и они стремительно исчезли в коридорчике.

– Не, не брошу. Чего зазря такую штуку тратить! – решила Мышка. – Я лучше ночью пошумлю. Вот весело-то всем будет!

– Кошмар какой. И это теперь всегда так будет? – вздыхал Бэк, бегая по снегу.

– Не переживай, только первые полгода, – вздохнул Урс, и сочувственно покосился на Бэка, в тоске завывшего на выкатившуюся из-за сосен, полную луну. – Нда… Пробрало беднягу… – подумал он. - А ведь про то, что дальше может быть только сложнее, я даже и не сказал!

Когда наступает тридцать первое декабря, люди почему-то очень суетятся. Им страшно хочется доделать всё, что они не успели в прошлом году. Особо упёртые так стараются, что к новогодней ночи подползают без сил, без настроения, всё равно не успев сделать множество всего. Причем, как правило, самое необходимое так остаётся не сделанным. Матильда Романовна и Марина Сергеевна познакомились относительно недавно и про новогодние привычки друг друга ничего не знали, поэтому каждая решила уточнить, а как подруга воспринимает предновогоднюю действительность? Оказалось, что практически идентично.

– Всё-таки это праздник, а не изощренный способ японского самоубийства путем крайнего переутомления! – хихикнула Марина Сергеевна.

– Точно! А для меня вообще Рождество основной зимний праздник. Это так приятно. Люди давятся, давятся, лихорадочно празднуют, под бой курантов пишут желания, жгут бумажки, где желания написали, пепел потребляют, надеются, что вот-вот всё у них сбудется. Некоторые прямо до старости так и надеются каждую новогоднюю ночь. Потом приходит серенькое утро первого января и кроме грязной посуды и похмелья в жизни ничего не меняется. А я спокойно отмечаю Новый год, радуюсь ему и жду Рождество.

– Запасливая ты! – рассмеялась Марина. – Кто-то соленья запасает, кто-то деньги, кто-то грибы сушит, а ты праздники! Я тоже так хочу!

– Так давай, присоединяйся! – Матильда налила подруге кофе, пододвинула сливки, машинально поймала Мышку, которая пыталась вернуть сливки к краю стола, да сунуть туда лапку. Вынула миллиметровую бумагу. – Спланируем, кто что готовит?

– Запросто!

Алёну с кухни вежливо, но решительно попросили удалиться, потому что там творилось нечто загадочно-аппетитное.

– Павел, иди жарить свои шашлыки, кормить жену и Лёху. Да не мешайте нам, мы об этом столько лет мечтали, каждая в своём доме, а сейчас объединились, и будем отрываться по полной! – Матильда рассмеялась и выдала опешившему сыну кастрюлю с будущими шашлыками.

– Нет, ты прикинь, нас выгнали! – Павел был удивлен. – Вот откуда она знала, что я мечтаю перед Новым годом делать шашлыки?

– Любит тебя, слушает тебя, вот и знает! – Алёна сунула за пазуху пуховика Тень, чем заслужила горячую благодарность дам, и отправилась помогать мужу.

Лёшка принимал самое горячее участие в изготовлении шашлыков. Ему ещё никогда не доводилось так праздновать Новый год, и он предвкушал много приятного. Дядька после случая с ракетой, спросил у него, а не хочет ли он поехать на праздники домой. Леха испугался было, что у них свои планы, и он туда не вписывается.

– Я уточню у мамы… Может ли она… – замямлил он.

– Я ж тебя не о том, что она может, спрашиваю, а о том, что ты сам хочешь? – Павел с двоюродной сестрицей как раз уже говорил, и был осчастливлен нытьём о том, что они с мужем хотели бы отдохнуть, а Лёха их отдыху точно помешает. Павел решил, что если мальчишка захочет маму увидеть, а они испортят ему каникулы, то он, Павел, самолично этим уставшим так помешает, что им до следующего нового года икаться будет. А если Лёха домой ехать не захочет, то это и к лучшему!

– Я это… Ну, того… Если я не лишний, то я б лучше тут остался, можно? – Лёха опасливо глянул на Павла и, увидев что тот широко улыбается, сам так обрадовался, словно подарки за несколько лет получил.

– Дурень, чего ты спрашиваешь? Можно, и нужно!

И вот теперь Лёха прыгал вокруг мангала, нюхал вкусный запах, и с нетерпением ждал, когда же можно будет попробовать шашлык, и радовался тому, что с прошлого года в его жизни так много всего изменилось! Перед прошлым Новым годом он насмерть поругался с отчимом, и свалил за местные гаражи, там едва не угодил в лапы парней постарше из соседнего микрорайона, и прятался среди брошенных машин, пока им не надоело его караулить. А когда пришел домой, его ещё и мать обругала.

– Не буду вспоминать! Всё, прошло и ладно! – он покосился на собак. – Пошли пока побегаем?

Он бросал палку, а Урс и Бэк наперегонки носились её подбирать. В отдалении из-за соседского забора взлаивала Чара, тоже желающая присоединиться к веселью, но оставленная соседом Федором на важную работу – контролировать его внуков, чтобы те не развалили окружающую среду на составные элементы.

Лай Чары подстёгивал кобелей бежать быстрее, быть более ловкими, короче говоря, хоть немного, но покрасоваться. Именно это Бэка и подвело. Он вдруг пронзительно завизжал, и от сугроба, который форсировал, отскочил уже на трёх лапах. Павел и Алёна кинулись к псу.

– Бэк, ты что? Что с лапой? Ой, елки, там же крыжовник был!

Лапа сбоку была ободрана длиннющими, просто кинжальными колючками старого крыжовенного куста, доставшегося Алениной бабушке и самой Алене вместе с дачей.

– Дядь, прости, я забыл, что там этот куст! – перепугался Лёха. – Бэк, извини меня.

– Да ничего такого ужасного. Не пугайся ты так. Да, и ободрал-то немного, просто пару дней будет поменьше лосячить, – Павел уже осмотрел лапу, облегченно выдохнул, принюхался и рванул к мангалу. – В качестве утешения, ему первому мясо выдадим! На пробу! – решил он.

Бэк был полностью с этим согласен, но с другом всё-таки поделился. Друг – это святое. Правда, лапа побаливала, и он, прихрамывая, ушел в дом. Алёна занесла туда же умаявшуюся Теньку, уложила спать, сунулась было на кухню, предложить помощь, получила за это миску пирогов с капустой и умопомрачительные запахи в придачу.