Леонора Мур - Кощей Прекрасный [СИ]

— О! — ожила Огненная. — Наши целители, кажется, Баюна решили в порядок привести. Давно бы пора!

Послышался булькающий звук.

— Надеюсь, они его не добьют, — заметил советник с ленцой.

— Займёмся водными процедурами, да нужно нашего кота проверить. Так что вставай, блохастый! — с каким упоением Огненная прошептала последнее слово. Отомстила жена мужу, а тот лежит, скрипит клыками.

В общем, компания собралась в лазарете быстро: Волк с Жар-птицей и Соловей с Ариной. Там же стояло с десяток стражей, скрутивших Баюна.

Лекари насилу пытались влить в пушистого зверя ведро какого-то дурно-пахнущего пойла. Тот сопротивлялся, как мог, сверкая глазами, но терпение главного лекаря лопнуло и тот, задрав рабочий халат повыше, пнул кота по заду.

Баюн мявкнул, отчего лекари быстренько залили вонючую гадость прямо в глотку.

Соловей скривился от вони, но, надо отдать должное, быстро взял себя в руки, проведя по волосам пятернёй. Его жена крутилась рядом, хоть и было видно, что парочка не помирилась. Была ещё одна немаловажная деталь: Соловей одет в камзол желтого цвета, его жена в шикарное платье такого же цвета. Обычно, при дворце это означало пару, сдругой стороны, глава безопасности ещё не подал на развод, а развестись можно лишь с разрешения царя. Только вот этот самый царь дрыхнет в данный момент без задних ног.

— Спаси! — проникновенно прошептал Баюн главе безопасности, ещё и смотрел такими жалостливыми глазами, что душа у присутствующих выворачивалась наизнанку.

— Ты под приворотом был, друг, — печально покачал головой Волк. — Снимается он, сам знаешь, достаточно долго. Но до вечера ты вполне придёшь в себя, а пока…

С этими словами Серый смачно наступил на хвост Баюну. Тот заорал благим матом и чуть не захлебнулся, потому что лекари стали излишне решительно вливать в кота ещё одно ведро зелья.

— Ты, прости, друг. Нам на войну пора… — сказал глава безопасности.

Соловей аккуратно и с улыбкой взял под локоток Жар-птицу и вылетел из комнаты, как ужаленный, а Арину с советником оставил на растерзание потрёпанному Баюну, пребывающему в очень скверном настроении.

— Какая красота-а-а-а! — протянула Жар-птица, потягиваясь на крыльце. — Даже ветра нет!

В отличие от Арины, Огненная стояла в охотничьем костюме. Женщина понимала, в какую несусветную даль они с Соловьём потащатся и не питала ложных надежд о легкости пути, поэтому одежду подобрала по случаю.

— Да! Ветра нет! Туч нет! Царя, как на зло, тоже нет… — иронично поддакивал глава безопасности.

— Ага, — закивала Огненная другу.

Парочка стояла, ожидая слуг с мешками и лошадьми.

— Вы даже поесть не успели, — вышел из тени шпион с подносом в руках, на котором стояли тарелки с едой. Вкусный запах так и манил будущих завоевателей.

— М-м-м-м, — повела носом женщина, широко улыбаясь.

Компания расположилась в беседке, стоящей неподалёку. Если не знать, что здесь вообще существует крытая легкая постройка, то её и найти было не реально. Некоторое время раздавался только звон столовых приборов. Огненная и Соловей ели, будто в последний раз. Возможно, так оно и было.

Шпион наблюдал за этими двумя, как за маленькими детками. После трапезы он заговорил:

— Я бы с вами пошёл, но сами знаете, мне лучше за царём приглядывать, пока Серый разберётся с заговорщиками.

И улыбнулся робкой мальчишеской улыбкой. На миг слетела пелена, показывающая невзрачного слугу. Облик уже немолодого рыжеволосого мужчины как появился в глазах собеседников, так сразу потух. Одного взгляда достаточно, чтобы понять — в прошлом был повеса, но друзья знали, что шпион счастлив в браке несколько столетий.

— Ты всё такой же! — развеселился Соловей. — Рыжий-рыжий, конопатый?

Шутнику прилетел подзатыльник. Это была Жар-птица.

— Дорогая, — продолжал веселиться Соловушка, — твои тонкие и нежные руки не созданы для драки. Вот тебе бы плести, вышивать, печь, детишек рожать.

Ошалевшая Огненная кашлянула, из-за чего из её рта слетело небольшое пламя. Тут уже заливисто расхохотался шпион.

— Вон и ваши лошадки! — ткнул он толстым пальцем в сторону, показывая на слуг, ведущих под уздцы вороных коней.

— Пора нам… — сразу съежился Соловей, вспоминая неудачный бой день назад и ссору с женой.

Попрощавшись, друзья двинулись в путь, только ветер свистел в ушах.

Жар-птица знала, что армия нежити двигается за ними двумя, как за предводителями, но не стройным шагом, нет, скорее, уж как придётся. Из каждых кустов вылезали те или иные мертвецы и присоединялись к общему шествию. Все поселения Жар-птица с Соловьём обходили стороной, чтобы нежить не дай бог их не затоптала, иначе Кощей порядком расстроится, если придётся отстраивать всё заново за счёт казны.

Зато в замке проснулась Варвара Залётная. Именно тогда, когда лекарь отошел по своим делам.

Вот теперь можно было понять состояние девушки: уснула, когда уносил на руках Кощей, проснулась с ним же на одной кровати. Сила в чернокнижнице бурлила так же яростно, как и злость, поэтому Варвара походила скорее на мегеру, чем на прелестную диву.

Девушка слетела с кровати со скоростью орлицы, но запуталась в простыни и плюхнулась на пол. Ткань сползла ниже, обнажая кожу. В этот момент Варвара представила, чем они таким занимались. Глаза чернокнижницы налились красным цветом, а затем сия дива взлетела обратно на кровать.

Более того, Залётная ногами спихнула тело Прекрасного с громким криком:

— Коз-з-зёл старый!

Тело Кощея смачно бухнулось на пол. Внезапно в покои зашел лекарь, чтобы сразу покраснеть, побледнеть, вскрикнуть и подбежать к царю. Стражи тоже ворвались в покои, реагируя на громкие звуки. Одна Залётная натягивала простынь до самого подбородка и скрипела зубами, иногда шипя сквозь зубы.

— Он! — указала Варвара на Кощея. — Он…

— Неужели убила? — протянул руки к чернокнижнику лекарь, пытаясь обозначить урон, нанесённый Его Чернокнижеству. Прежде, чем это сделать, старика требовалось перевернуть.

— Как убила? — расслышала заветную фразу Залётная и сразу спустилась вниз с кровати. Молодого мужчину девушка во враги не записала из-за нашивок, обозначающих профессию целителя.

Над царём склонилось два лица, пока стража мялась в дверях. Одно лицо было вполне приличным, а второе навевало ужас: торчавшие дыбом чёрные космы, осунувшееся лицо, красноватые глаза, под которыми залегли черные мешки, и потрескавшиеся губы.

— Ох! — лекарь посмотрел на разбитый царский нос. Теперь он навсегда будет с горбинкой. С другой стороны, раньше Бессмертный ломал всё, что можно, ведь часто ходил в походы.

— Что? Что с ним? — волновалась Варя, даже забыв прикрыться.