Екатерина Верхова - Как легко и быстро сбежать от принца (СИ)

Колбаски, конечно, не хватало, но я и без нее шагнула назад, чтобы скрыться в синем мареве портала, который открыли специально для меня. Правда, темный взгляд еще долго стоял перед глазами. И улыбка – такая, что стук сердца обрывается. И…

Палка колбасы вдруг очутилась в моих руках, когда я вышла прямо перед избушкой ведьмы. Колбаса со вкусом слез, честно скажу я вам, – не очень вкусная штука.

Да и кусок, если честно, в горло лез весьма фигово. Я старалась, проглатывала, но былого чувства удовлетворения не было. Вот то ли дело губы принца…

Так, стоп. Я сюда зачем пришла? Чтобы этого принца подлючистого отвадить! Может, он сам меня приворожил?

Убрала палку колбасы поглубже — пока аппетит вернется — да осмотрелась. Теперь-то понятно, почему ведьма толк в сладостях знала, она в них жила! Домик самый что ни на есть пряничный, и как я сразу не поняла?! Крыша вон, кажись, из шоколада, оконца из карамели… Аппетит, пусть вяленько, но просыпался. Баааа, а на деревьях-то самые настоящие ватрушки растут! Красота-а-а-а.

— Ведьма, выходи! — крикнула я.

Хотелось закончить все ну жутко деловые вопросы и вернуться, наконец, к привычной жизни. Без всяких там принцев, их губ и соблазнительных поп.

— Кла-а-арушка. — На пороге (покрытом белой глазурью, между прочим) тут же появилась ведьма. Сгорбленная старушка в огромных круглых розовых очках, закрывающих половину лица. Длинные седые волосы волочились по полу, собирая сахарную крошку. — Вот ты и пришла, крестница моя ненаглядная, проходи давай!

— И тебе привет, — буркнула хмуро, — Извиняюсь за опоздание, мне тут от женихов отделываться пришлось.

— Отделалась, Кларушка? — участливо спросила ведьма.

— Отделалась, — так же безрадостно ответила я.

— Проходи тогда, ненаглядная моя, — приторно произнесла ведьма, гостеприимно махнув рукой в сторону входа. — Помогать тебе буду.

И закралось у меня какое-то нехорошее предчувствие. Вот прям совсем нехорошее. И что, даже не отчитает меня? И в жабу превращать не будет? Ну так, в целях воспитания, минут на пять. Крестная, как-никак, хоть и видимся впервые – все по блюдцу да по блюдцу и только тогда, когда мне что-то от нее нужно…

Нет, Клара, что-то стала ты какая-то мнительная. Небось головушкой ударилась или от принца заразу какую подцепила. Я слышала, что через поцелуи не только дети передаются…

И, размышляя обо всем этом, я таки перешагнула через порог дома. И почти тут же об этом пожалела.

Как там в сказках пишут? Гром. Молния. И трясется все, и оказываешься ты внезапно прикованным к стулу. Да не к простому, а очень даже мармеладному. И вырваться пытаешься, да никак, липкая масса за все конечности хватает.

— Ээ, ведьма, это шутка какая-то? — я прокашлялась, заозиралась. Крестной нигде не было. — Эй, аллооо! Кто на этот раз на мне жениться хочет?

Подергалась еще немного, да сильнее в мармеладном троне увязла. Ни вырваться, ни зубами дотянуться — ну что за подстава?!

Долго ли время шло, коротко ли… уж не знаю. Я и поистерить успела, и посокрушаться на судьбу свою судьбинушку, и о принце раз дцать подумать, и даже проголодаться. Существенно так проголодаться. После того как желудок заурчал совсем уж протяжно, я уже почти умудрилась смириться, что умру тут от голодной смерти.

— Успокоилась, Кларушка? — услышала я голос ведьмы.

— Успокоилась, ведьмушка, — в тон ей ответила я.

Понимала, что хамить нельзя, — головой понимала, но желудок с ней не соглашался. Желудок требовал хлеба и зрелищ. Особенно хлеба. Это просто какое-то форменное издевательство! Когда вокруг столько сладостей, вкусностей, а дотянуться до них… ни-ни. Сиди, Клара, слюнями обливайся.

— Проголодалась, милая? — участливо спросила ведьма из-за спины. И уже через секунду встала передо мной. Все те же седые волосы, все те же розовые очки, даже платье-балахон то же, но вот что-то в крестной изменилось. Теперь от нее буквально исходила опасность.

Ох, чувствую, кранты ватрушкам!

Проголодалась, еще как. Но тебе я об этом не стану говорить, так и знай.

— Нет, крестная. Сыта я по горло, — последнее протянула со всем пафосом, на который была способна.

— На диету села, дорогая? — язвительно поинтересовалась ведьма. Вот уж даже не подозревала, что она такая вредная.

— Боюсь я на диету садиться, крестная. Я ж как сяду, так и раздавлю. — Да уж, шутка не самая удачная. Но как-то не учили меня королевские воспитатели науке шуток в критичных ситуациях. Да и вообще шуткам не учили. Все свое, скажем-с, наеденное с годами!

— Правильно, Кларушка. — Ведьма активно закивала. Щелкнула пальцами, и перед ней поднос в воздухе застыл. И дохнуло на меня выпечкой свежей, да так, что желудок чуть ли не выпрыгнул из живота, чтобы наброситься на еду. — Ну, раз ты не голодна, я сама перекушу. А то, знаешь ли, поужинать не успела, тебя ждала. А тебя все нет и нет, нет и нет…

Я слишком запоздало сообразила, что начала жевать губу, наблюдая, как ведьма от пирожка откусывает. И намеренно так, явно издеваясь, в блаженстве глаза закатывает. Так, Клара, спину выпрямить, слюни подобрать, животом не урчать. Не урчать, я сказала!

— Что, даже вопросов никаких задавать не будешь? — уминая третий пирожок, поинтересовалась крестная.

— А ты отвечать будешь? — я все пыталась придумать план отступления.

— Отвечу, конечно, что ж не ответить крестной-то дочери, — хмыкнула ведьма, перекидывая копну седых волос вперед. — Да я и сама расскажу. Время-то есть.

А кончики-то секутся, ей бы к королевскому парикмахеру.

— Жили-были…

— Старик со старухой? — нервно хихикнула я. Что-то я уже подобное слышала недавно.

— Голодом заморю, — сказала спокойно, но в то же время как-то угрожающе. — Не старик со старухой, а мужчина с женщиной. И родилась у них дочь.

— О! Может, ты расскажешь, откуда дети берутся? Правда, что не от поцелуев? А-то папенька не рассказывает.

— Ой, Кларушка, милая, а помолчи-ка ты, золотце мое ненаглядное, — выдохнула ведьма.

И снова пальцами так — щелк! И я чувствую, будто вместо языка у меня что-то мармеладное. Вот только этим чем-то я ни пошевелить не могу, ни пожевать не в состоянии.

Ла-а-адно, ведьма. Я тебе еще отомщу. Честное слово, отомщу. Только пока не знаю как.

— В общем, и родилась у них дочь. И мать пока на мельнице работала, мужчина по тавернам ходил да в карты играл. И сел играть с одной ведьмой с пьяну глазу. Да не с простой ведьмой, а могущественной. Разные слухи про нее ходили. И про то, что самые ужасные подарки на дни рождения всяким принцессами дарит — яблоки червивые, веретено, еще чего по мелочи, – и про то сплетничали, что чары ее только до полуночи держатся. В общем, как оно и заведено в любом уважающем себя государстве — половина вранье. Но ведьма не спорила ни с кем особо, она дело свое делала. И нужна была ведьме преемница. Вот ей мой отец и попался под руку, на кон меня поставил. Да и проиграл.