Елена Кисель - Серая радуга

Бестия ушла утром следующего дня. Никто понятия не имел, разговаривала с кем она разговаривала перед уходом, да и вообще, прощалась ли. Об ее уходе и не узнали бы, кабы не вездесущий Хет: непонятно какими путями, но он нашел общий язык с Караулом и выведал у стража ворот, что завуч и впрямь покинула территорию.

Ликование учеников, частично — оперативников и почти всего остального персонала не поддавалось описанию.

— Теорики вечеринку налаживают, — с усмешкой заметила Мелита. — Просили меня организовать музыку: контрабандных дисков им показалось мало. Я повесила узлы-«самогуды» на гитару, бубен и сломанный фагот — получилась жутчайшая какофония!

Она сидела в целебне, на кровати Дары, беспечно болтая ногами. Верный Нольдиус тоскливо высился неподалеку и с опаской оглядывался на огражденные магическими завесами кровати тех, кто пострадал от действия артефактов, или, хуже того, — кто сам отдал себя во власть их действия. Дара, все еще бледная и вымотанная, с недоуменной миной рассматривала разложенные по ее кровати гостинцы. Тут были обязательные ириски, радужные леденцы, воздушно-кремовые стрекозы, а также одинокая, длиной в две пяди, сосиска, принесенная непонятно из каких соображений.

— Послушай, я ведь тут не месяц валяться собираюсь…

— Съестся! — отмахнулась Мелита. — Уф, а еще ребята к тебе все время ломятся, передавать благодарности. Ты прямо героиня Одонара! В коридорах не протолкнуться…

В палату ввалился мокрый и растрепанный Кристо, таща за ухо слабо ноющего Хета.

— Чуть отловил! — он плюхнулся рядом с Мелитой, без церемоний цапнул единственную сосиску и сунул в рот. — Ну, и толпина там в коридоре! Ничего, больше не сунутся.

— Что ты с ними сделал?

— А-а, сказал, тут Макс обретается. Чуть не на карачках расползлись. И новости туда же намылились.

Он кивнул на Хета, который давно уже олицетворял собою новости в Одонаре. Ябедник выдавил опасливую ухмылочку, не решаясь подходить поближе.

— Погодка, тоже… — Кристо встряхнул мокрыми прядями, забрызгав и Дару, и Мелиту. — В саду топиться можно.

— Строго говоря, а что ты делал в саду? — поинтересовался Нольдиус. — Если мне не изменяет наблюдательность, там сейчас никого и ничего…

Кристо покривился и не ответил, а Хет оживился тут же.

— Почему ж никого? Караул на месте, Вонда над ним будку установил, особую, а то как он выл под дождем — ужас. Да и Мечтатель в саду сейчас: я сам видел, шатается по аллеям, глаза в одну точку, то есть… ой.

Гримаса Мелиты была многозначительна и ужасна, но еще страшнее на Хета смотрел Кристо. У него изо рта наподобие жала торчала недопроглоченная сосиска. Хет поглядел на Дару, которая интересовалась только потеками воды на стекле, сглотнул и вкрадчиво осведомился:

— А вы о чем знать хотели?

Но Дара молчала, хотя именно она просила Кристо разыскать ябедника. Тогда подал голос сам Кристо:

— Валяй, рассказывай, когда группа во внешний мир собирается. За тайничком Ягамото.

Хет просиял.

— О, ну, это совсем просто. Сразу, как вернутся разведчики, а в разведке нынче Камелия и Камбала, так что еще вопрос, вернутся или нет. Но собирается большая компания: Фрикс идет, Убнак, Тилайда, еще парочка, потом вы с Дарой и иномирец — это вообще не обсуждалось. Но точно не сегодня и не завтра, а то — зима…

И все невольно посмотрели на близкое окно, за которым действительно была зима.

О ней в Целестии как-то постоянно забывали. Основателям страны, Первой Сотне (они же Светлоликие), это время года казалось недостаточно красочным, так что потому они всеми силами постарались сократить его до предела. И вот теперь зима приходила за осенью мгновенно: за день опадали листья, увядали цветы и начинались холодные дожди — но и длилось это всего семерницу, а после с необыкновенной пышностью расцветала очередная весна. Все же «пору уныния» в Целестии не любили и считали, что в этот период нельзя начинать никаких важных дел. Особенно таких, как обезвреживание опасной коллекции артефактов.

— Хет, — вдруг окликнула Дара, не отрываясь от созерцания окна. — Как Бестия попала в Одонар?

Ябедник замялся, как будто тень Феллы еще витала где-то неподалеку.

— Ну-у, есть куча вариантов, а сплетен еще больше…

— Да ладно тебе скромничать.

— Так ведь я же не оскальники — всё знать, — но уже в следующий момент Хет сбросил неуверенность и заговорил: — Правдивее всего, это… вот рассказывают, стало быть, что у Бестии после трёх тысяч лет боев и поисков Витязя малость… понимаете?

Он многозначительно покрутил у виска.

— Понимаем? — хмыкнула Мелита.

— Малость ? — пробормотала Дара.

— Ага, так вот, и говорят, значится, что пришла она к Магистрам — то ли к Алому, а то ли к прежнему Синему, а то ли даже к самому Дремлющему — к кому точно не говорят как-то. Только Магистров-то тоже тревожило — ну, вы ж Бестию знаете, а они, стало быть, и в боях её видали, и уж как боялись, что если уж сорвётся Фелла — то и им её не остановить. То бишь — может, Дремлющий бы мог её остановить, только он же всё спал да спал, со Светлоликими он там общался или истину прозревал, только жди, пока он проснётся, а Бестия-то туточки! Ну, и решили они, что надо им, скажем, место такое, чтобы они могли…

— Отдохнуть от убийств? — с ненаучной прямотой подсказал Нольдиус. Хет смешался и только руками развел.

— Ну, конечно, а у нас тут и без того бедлам, — присовокупила Мелита свирепо. — Лорелея, Малая Комната, Большая Комната, экспериментаторы… куда еще-то? В тюрьму — так оттуда бы сбежали остальные заключенные… В Сердоликовый блок — так там все в блаженство впадают, а блаженная Бестия…

Все дружно передёрнулись.

— В школу, — предложил Кристо, жуя кремовую стрекозу.

— А там у нее не получилось бы не убивать. Интересно, она уже достаточно отдохнула за эти два века?

Все дружно и недоверчиво хмыкнули, с полным осознанием нравов Одонара и нравов Феллы.

От одной из кроватей долетел хриплый стон, и кто-то монотонно забормотал:

— Вещи могут существовать, когда никому не нужны, вещи могут существовать, а люди не могут существовать, но он нужен мне, а потому он существует, а значит, это уже не вещь, верните его, воскресите его…

К кровати тут же потопал Озз, сжимающий в огромных лапах кубок с каким-то питьем. Под обоими глазами целителя сияли высококачественные, лилового цвета коллекционные фонари, и это делало Озза похожим на добродушную и ушибленную панду.

— И чары не сдерживают, — пояснил он, останавливаясь по пути у кровати Дары. — Болтает день напролет! Попал на зеленую «гидру», какой-то обруч, что ли, зеленую же тоску и вызывал. Уничтожить-то смог, а по пути привязался, ну и вот… — он почему-то показал на кубок. — Что, Дара, совсем лучше, когда с компанией? Бледновата только. Тебе бы солнца — и совсем поправишься.