Николай Грошев - Мир будет спасён! [СИ]

Ещё раз глянул на трупик таинственной и, в общем-то, мифической твари, какую давно никто не видел. А может, всё дело в том, что просто некому рассказать о том, что они видели? Может Гремлины попадаются по всем подземельям Зоны, просто не остаётся в живых никого после встречи с ними? Но тогда б они были везде и ни в одно подземелье, нельзя было бы войти и выйти из него живым. С другой стороны, в Зоне полно всяких тварей, куда страшнее вот этого малыша с длинными когтями на тонких пальцах. Вполне может быть так, что сталкеры, встречают их регулярно и гибнут. Но и мутанты Зоны встречают Гремлинов и тут уже гибнут сами Гремлины. Всё же, несмотря на все легенды и сказки то, что лежит перед ним, вряд ли выживет после встречи со звериной химерой, контролёром или тем паче псевдогигантом. Гремлины вполне могут населять пол Зоны и при этом оставаться редким зверем, из-за любви к подземельям и регулярного сокращения поголовья, за счёт встреч с более сильными и хитрыми тварями. Мутанты, как известно, не только сталкеров едят с удовольствием, но и друг друга тоже.

Облизнув губы, он выругался в полголоса и, тихонечко, толстым концом карандаша, ткнул в лапу существа. Затаил дыхание, потом задумчиво глянул на карандаш, опять на существо.

Не стоило так поступать, не стоило так делать, но уже сделал, чего теперь жалеть. Да может и не зря. Результат сего отчаянного поступка, удивил не меньше, чем само существование Гремлинов.

Наклонился ниже и не сильно постучал карандашом по тельцу существа.

В ответ услышал тот же тихий звон.

— Да ну нахер… — Протянул руку, отдёрнул, снова расправил ладонь и прикоснулся — так и есть, абсолютно холодное, каменное тельце. Потянул за лапку — та осталась в прежнем положении, а тело приподнялось над полом. Прищурившись, заглянул в пасть, потом сунул туда карандаш, легонько стукнул по языку существа. Спустя мгновение, Олег поднялся на ноги, крепко зажав карандаш в кулаке — оружие из него так себе, но с одного конца он острый и если в глаз воткнуть, даже химере будет не шибко приятно.

Вздохнул ещё раз, носом шмыгнул, потом покрыл матом тельце на полу, компьютеры и сталкеров. Снова вздохнул, с некоторым облегчением.

Тут лежит каменная, искусно выполненная, но просто каменная фигурка.

Покрытая выцветшей от времени краской — она осыпалась с лапки, когда он пытался рассмотреть пасть твари. И рассмотрел. Каменная, глотки нет — там просто камень сходится в одно целое, как и должно быть у статуи, пусть и искусно сделанной.

Ещё раз глянув на Гремлина, он криво усмехнулся, взял каменное существо за уши и поставил на пол. Так и есть. Тварь села на полу как влитая. Видимо, в таком виде её и делали, что б подставка для этой искусно выполненной скульптуры имитировала когтистые лапы.

— Ёбаные дебилы. — Буркнул он, имея ввиду сталкеров, которые понесли в Зону сказочку про Гремлинов, в темноте, спьяну, а может сперепугу, приняв древние статуи, хрен знает каких времён, за живых и страшных монстров. Ну, вот как так вообще? И сколько же ужасов Зоны родились так же? По причине того, что очередной сталкер, принявший что-то не то или просто перепуганный насмерть, не сумел отличить кусок камня от живого и действительно смертельно опасного монстра?

Бросив последний взгляд на статую, Олег хотел было отвесить ей пинка, но не стал. Странно, но статуя не казалась уродливой. Наоборот, она, несмотря на когти, клыки и худобу монстрика, виделась законченной, идеально сбалансированной, в ней словно бы не было ничего лишнего, лишь то, что быть там должно. В какой-то степени, статуя выглядит даже красивой. Пусть красота эта мрачная, но кто сказал, что искусство должно быть лишь с яркими тюльпанами и бантиками, повязанными везде, и где попало тоже? Мрачные творения, это ведь тоже искусство. И если в нём нет лишнего, если оно идеально, даже разрушение целого города, может быть прекрасным — страшным, жутким, жестоким, но и прекрасным тоже. Красота вещь универсальная. Она есть и там, где пасутся козы и в чудесном золотом замке, какого-нибудь принца из нереальной сказки.

Что-то на философию пробило. Наверное, это всё тот стол. Очень хороший, кстати, стол.

Олег вернулся и нарисовал на листе бумаги, большой толстый крест. Бумагу положил на столешницу. Сюда надо вернуться. Если удастся выжить в этом непонятно где, то будет глупо бросить такое богатство. В столе артефактов больше, чем он за год видел. Так что…

Сталкер медленно уходил прочь, тщательно осматриваясь и прислушиваясь. Иногда он кидал перед собой карандаши, пачку коих собрал по пути. Он двигался вперёд, в надежде найти своего друга, но в душе понимая, что того, скорее всего, уже нет в живых.

Сталкер шёл всё дальше и дальше, пока его шаги не стихли где-то вдали.

Свет в огромном зале не выключался. Монитор в центре комнаты по-прежнему работает, словно ожидая своего оператора. Он больше не выводит данных, экран потемнел, осталась лишь сточка внизу, с мигающим маркером. Компьютер ждёт команды, оставив командную строку открытой для своего оператора. Что же происходит? Свет включился, видимо, по причине обнаружения живого существа. Вероятно, где-то есть датчики. Или же был всплеск энергии. Но теперь нет ни того ни другого. Только каменная статуя, на Большой земле известная как малая горгулья, правда, она не выглядит точной её копией, скорее творчески сделанная копия, имеющая серьёзные отличия от оригинала. Здесь она обрела собственное имя — Гремлин. Но это лишь камень, лишь скульптура, созданная в творческом порыве неизвестного мастера. Ведь так?

Цвет статуи, кажется, изменился. Она больше не обсидиановая. Скорее сероватый цвет, переходящий в светло-чёрный. Наверное, свет падает на неё под каким-то новым углом, возможно, какие-то лампы уменьшили свою яркость, экономя энергию поступающую откуда-то снизу. Или сверху — сложно сказать, ведь нет никаких видимых источников энергии. Разве что пучок проводов, уходящий в пол, прямо от центрального компьютера в комнате.

Так в чём же дело? Не совсем понятно.

Статуя стоит на прежнем месте, светят лампы, тихо всё мирно.

Пальцы статуи с хрустом сдвинулись со своего места.

Медленно, очень медленно открылся один, а затем и второй глаз.

Яркий красный свет мелькнул в глубине зрачков, придавая этим глазам, очень злобный, отталкивающий вид. А ведь это получается, совсем и не статуя. И так оно бывает…

С каменным скрежетом, шея и уши существа пошевелились. Оно наклонило голову, пытаясь глянуть на свои конечности. С тем же скрежетом, чуть разогнулась рука — пока ещё, она не обрела прежней подвижности. Нужно ждать. Монстр выпрямил шею, его чешуйчатые губы приподнялись, ещё сильнее оголяя острые клыки. С каменным хрустом сглотнув, существо втянуло воздух носом.