Алексей Калинин - История одного пета. Часть 2

« Кешка, остынь!!! Не могу я тебя по-другому замаскировать, подумай сам – мы едем втроем, и тут у нас неведомо откуда возникает кот. Это, по меньшей мере, странно, а по большому счету пахнет колдовством. Подожди немного, вот доедем, и я верну тебе привычный облик. Иначе никак нельзя! » – поймал меня за шкирку Павел.

Я еще минут пять побрыкался, стараясь добраться до вожделенного носа и откусить кусочек, затем остыл и велел накормить мое оскорбленное существо. Дулся до конца дороги, даже пожертвованная мне рыбка не вернула хорошего расположения духа.

Надо же – мышью!!! Тем, кого я ел и впредь буду есть! Да как у него рука поднялась? Да как у него смогла такая мысль возникнуть??? Но это все мои эмоции, простите, должен же кто-то вам рассказать, что произошло дальше.

А дальше я утащил рыбку в самый дальний угол клетки и зарылся в солому, но уши продолжали все фиксировать. У людей возникло небольшое совещание, решали, как действовать дальше. Первым взял слово наш великовозрастный стратег.

– Надеюсь, вы уже поняли, зачем нам необходимо было выступать в этом «благоухающем» городе? Как видите, мой план сработал, и моя ставка, сделанная на людскую жадность, сыграла в полной мере. Да и Гариона оставшиеся стражники пустят по ложному следу. Опять сыграет жадность – они не захотят отдавать свою долю просто так. Теперь мы со всеми удобствами доберемся до Башни Безмолвия, – Кан удовлетворенно погладил бородку.

– Сомневаюсь, что мы с большими затратами добрались бы и не заходя в этот город. Ведь они могли в нас выстрелить, а такая дырка мне не нравится, да и одежду латай потом. Единственное, что там удалось добыть хорошего, так это пища, которой нам хватит на пару дней, спасибо Павлу за это, – хмыкнула Татина, и было непонятно, то ли она похвалила Павла, то ли упрекнула, что так мало принес.

– Татина, завязывай бурчать. Мы проникнем в Башню легко и непринужденно, не беря её приступом и измором. К тому же не стоит забывать о преследующем нас старичке с зелеными глазами. Кстати, Кан, а как он стал главным магом? – спросил Павел.

– Его видели с Корнем, потому и допустили ко двору. Потом он смог пробиться в гильдию магов, сведя знакомство с племянником Пемуса, нынешним королем Стимом. Стим просил за него у короля и тот не смог ему отказать, на свою беду. Но потом он начал ставить опыты на тех, кого гильдия магов поклялась всегда защищать и работать на их благо, то есть на людях. Он подбирал нищих с улиц, по его указке воровали новорожденных, вынимал из петель приговоренных к повешению. Никто не знает, чем заканчивались его опыты…

– Ого, прямо маньячила какой-то.

– Когда же открылось похищение пятерых младенцев, то Пемус Справедливый повелел схватить его и самому испытать участь висельников. Гарион успел скрыться, и целый год о нем не было ничего слышно, пока неожиданно не умер от отравления король. Причем он отравился утренней овсяной кашей, что не может не настораживать. И после пышных похорон, когда на престол взошел Стим, появился и Гарион. Новоявленный король сделал его самым приближенным лицом и с его подачи начал войны с другими государствами… – проговорил Кан и осекся, когда в стенку тележки ударили сапогом. Ударило так сильно, что я подавился хвостом обгладываемой рыбы.

– Хватит там перешептываться, поспать не даете, бродяжки. Тащись с вами теперь не в ближний свет, а вы не цените этого, спать мешаете. Вставай, Монд, пора в дорогу!!! – проворчал стражник.

– Тебе бы трубу, цены не будет в армейских казармах… Пока эту же трубу не запихали бы в другое место, издающее не менее непотребные звуки. Ну ладно, встаю, встаю, – Монд, судя по звукам, с хрустом потянулся и начал копаться в мешках.

– А нас вы не забыли? Вряд ли вам много дадут за голодных и уставших рабов, – спросила Татина в надежде на завтрак.

– Ничего, ничего, лечебное голодание еще никому не мешало. А голодный блеск в глазах лишь придаст вам вид готовых на все, что еще больше поднимет цену! – с набитым ртом хохотнул Монд.

Утро начиналось великолепно. Уже сделали мышью, чуть не подавился рыбой и едва не выколол глаз соломинкой. Боюсь представить, что принесет нам день. И ближе к обеду мои тревоги подтвердились.

Послышался запах дыма, а через некоторое время донесся окрик откуда-то сверху. Я посмотрел в прореху в накидке и обнаружил, что мы подъехали к высокой крепостной стене. Городу Карду, как пояснил нам позже Кан. Тут не было рва, зато высокие стены в своей мрачной неприступности могли сдержать не один натиск врагов.

– Монд, волчья морда, ты снова здесь! Кого на сей раз притащил? А ещё и Истрит с ним, вот уж двух более прожженных типов и встретить невозможно, даже дышать рядом с ними опасно – воздух может быть отравлен, – донеслось со стены и дальше грянул хохот из десяток глоток.

– А-а-а, Торд-баламут, как всегда веселишься и злословишь? Когда-нибудь от хохота лопнешь. Может, тогда мир вздохнет чуть свободнее! – парировал Монд.

– Открывайте ворота! Нам некогда с вами балагурить и так оставили свой город по серьезному делу, чрезвычайной служебной надобности! – произнес второй стражник по имени Истрит.

– Если надобность так уж серьезна, опасна и трудна, то мы вполне можем предоставить вам ночлег и отдых, а сами сопроводим телегу до места назначения, – сказал Торд со стены. Все остальные притихли, ожидая ответа Истрита, но первым успел ответить Монд.

– Нет, что ты, Торд, не стоит себя так утруждать, мы и сами в состоянии препроводить эту жалкую тележку до соседней деревни. Тут у нас навоз и везем его к моей матушке, а Истрит вечно торопится, вот и попытался ввести вас в заблуждение, – проговорил Монд, незаметно тыкая напарника в бок.

Тот замолчал, проглотил слова и даже не подавился, к моему огорчению. Ворота со скрипом открылись, и тележку дернуло. Мы не торопясь въехали в город. Мои спутники прильнули к дырам в стремлении рассмотреть, куда это мы приехали. Монд шепотом велел молчать и не издавать ни звука.

Город похож на Тайнеш богатством красок и эмоциями на лицах людей. То есть полнейшим отсутствием и того и другого. Зато стражники точно в таких же доспехах, как и наши сопровождающие, даже выражение собачьих морд на шлемах не изменилось – злобное и кровожадное. Однако, лица стражников лучились доброжелательностью и до ушей растянуты в улыбках, хотя глаза холодны как лед и колючи как сорок кактусов.

У нас жил одно время кактус, пока я не решил попробовать его на вкус, и потом, обиженный его подлостью по отношению к моему нежному носу, сбил горшок на пол. За эту живую игольницу я здорово огреб по ушам, но зато запомнил, что не все в этом мире можно попробовать. Так что мне есть с чем сравнивать их взгляды к нашему каравану.