Алексей Калинин - Повинуюсь и слушаю

— Ты можешь присоединиться, малышка. По крайней мере, твой напарник сейчас счастлив. Неужели ты хочешь обломать самый восхитительный секс в его жизни. Эй, молодой человек, вам хорошо? — спросил хозяин дома у пыхтящего Тома.

— О-о-о, да-а-а, — сорвался стон с губ напарника, когда он продолжил шлепать пузом по животику лежащей темноволосой девушки.

Жирный зад методично поднимался и опускался. Теперь его оплетали ноги, и девушка пятками заставила Тома проникать ещё глубже. Стоны усиливались. Струйка слюны протянулась от обвислых губ Тома к щеке девушки.

Джулиан смотрела как загипнотизированная. Внизу живота стало так жарко, будто села на головню. Продолжительный период без секса дал о себе знать и ей захотелось…

Захотелось оказаться на месте красавицы?

Она еле сдержала руку, чтобы не залезть в брюки и не заняться самоудовлетворением. Бюстгальтер стал слишком тесным для разбухших сосков. Нежная ткань показалась брезентом.

И этот напомаженный мерзавец улыбался…

Он сделал шаг по направлению к детективу и оказался рядом. Ствол пистолета уперся в твердую грудь. Его глаза пронизывали девушку почти так же, как жирный похотливый Том — одну из спутниц хозяина особняка.

— Позволь я представлюсь и назову своих милых женушек. Мое имя Милош. Милош Попеску. Та, которая находится под твоим напарником, Дэкиена. Беленькую зовут Ленута, а рыженькую бестию — Злата. Они очень рады вас видеть. Правда, мои хорошие? — повысил голос хозяин дома.

— Да-а-а, мы очень любим гостей, — промурлыкала блондинка и шатенка, продолжая слизывать мелкие бисеринки алой влаги с царапин на теле Тома.

— А о-особенно та-аких стра-астныхго-остей, — между толчками произнесла Дэкиена.

— Том, твою мать! Перестань трахать эту курицу и вспомни — зачем мы здесь! — вырвался у детектива тонкий вопль.

Том удивленно оглянулся. Заметил детектива Джулиан и на миг застыл. Всего лишь на миг, потому что Дэкиена толкнула его зад розовыми пяточками, и он вернулся к фрикциям. Его огромное хозяйство входило в блестящую щель почти полностью, а яички… если можно назвать яичками два помидора сорта «Бычье сердце» помещенные в резиновый мешочек… его яички шлепали чуть ниже.

«Он же ей синяк там наколотит» — почему-то вертелось в голове Джулиан.

— Я ве… веду допрос с при… с пристрастием, — ответил Том, продолжая «допрашивать» подозреваемую.

«Подозреваемая» стонала под тяжелой тушкой и продолжала царапать пухлую спину. Блондинка и шатенка скользили грудями третьего размера по коже Тома и по-кошачьи слизывали мелкие капельки. Все заняты делом, лишь детектив еле держался на подгибающихся ногах, да мужчина рядом с ней продолжал загадочно улыбаться.

— Не хочешь присоединиться к допросу? Или давай я тебя допрошу? — бархатным голосом проговорил мужчина и отодвинул в сторону руку, держащую пистолет. — Или можешь ты меня допросить… С пристрастием…

Когда он подошел вплотную?

Это осталось загадкой. Только что он был на расстоянии метра и вот уже нависал над ней. Глаза…

Они заставили Джулиан сдать все позиции. Они завораживали и обещали скорое счастье. Что-то с глухим стуком упало на ковер.

Пистолет?

Да, её руки свободны, и они произвольно поднялись к плечам Попеску. Детектив попыталась притянуть его к себе, чтобы впиться в ярко-красные губы, но легче сдвинуть фонарный столб, чем подчинить этого мужчину.

Милош не торопился, наслаждался её беспомощностью и покорностью. Легонько коснулся подбородка и приподнял симпатичное личико к себе. Медленно, ужасно медленно этот садист приблизился к её губам. Другая рука легла на талию и чуть притиснула к железному телу. В низ живота детектива уперся твердый предмет, напоминающий черенок от зимней лопаты.

— Не бойся, я буду ласков, — на миг оторвался от губ напомаженный тип.

— Ты… ты убил… моих родителей, — прошептала Джулиан, потому что сказать громко у неё не получалось, голос куда-то пропал.

— Ах, вот откуда мне знаком твой запах. Твоя мать пахла полынью и цветущим каштаном. Да-а-а, помню, как она извивалась на мне, как просила ещё и ещё… А твой отец оттрахал моих жен почти до бессознательного состояния…

Мужчина говорил, а его руки расстегивали куртку Джулиан. Кожаная оболочка упала к ногам девушки. Рука мужчины, словно невзначай, коснулась правой груди детектива, и девушка подалась чуть вперед, чтобы прикосновение стало более ощутимым, чтобы он смог оценить её размер, форму и упругость.

— Ты мразь, — сорвалось с губ Джулиан.

Губы Милоша искривились в презрительной улыбке. Одну за другой он расстегнул пуговки на бежевой блузке девушки.

Шлепки, хлюпание и стоны продолжили раздаваться со стороны жирного Тома и обольстительниц. И это возбуждало Джулиан ещё больше. Ей казалось, что штаны намокли до колена, колени дрожали, а соски так набухли и окаменели, что ими можно резать стекло.

— Я знаю, — прошептал мужчина. — Именно так и говорила твоя мать, когда полностью принимала меня.

Он резким движением сорвал блузку с плеч девушки и на свет появился сплошной черный лифчик. По всем канонам на девушке должно было надето кружевное сексуальное белье, обтягивающее и дразнящее, но, как назло, вчера у неё была большая стирка. Джулиан успела ещё подумать о трусах-боксерах, которые намокли настолько, что натирали нежные складки.

Как она их покажет обольстительному ублюдку?

Свечи моргнули, и в их неровном свете показалась сначала одна, затем вторая грудь Джулиан. Девушка трепетала в его руках, но не от холода, наоборот — жар заполнял тело и, казалось, что ещё чуть-чуть и появится запах горелых волос.

— Какое чудесное зрелище. Так бы всю жизнь не отрывался от него, — мужчина наклонился и поцеловал ложбинку между двух полусфер. — Будто крышечки на небольших блюдцах, а ручки ещё и увеличиваются в размерах, чтобы удобнее было брать.

Он сжал левый сосок и словно разряд тока сотряс тело девушки. Волна мучительного блаженства, сопровождаемая мурашками, пронеслась от копчика до легкого пушка на шее.

Легкий стон слетел с губ Джулиан. Мужчина улыбнулся и сжал второй сосок, мягко, но твердо. Словно накинул клеммы для «прикуривания» аккумулятора. Джулиан почувствовала вторую волну блаженной неги. Она гораздо мощнее первой. Ещё чуть-чуть и она зайдется в пароксизме оргазма. В эту самую секунду она пожалела, что у неё нет третьего соска, а у него третьей руки.

Однако, Милош лишь чуть больше растянул губы в улыбке, чуть присел и прижался к горячему телу детектива. У девушки возникло ощущение, что она уселась на перила — настолько твердым и большим показался тот черенок, который протиснулся между её ослабленных бедер. И да — он нажал на тот самый сосок, которого так не хватало девушке.