Алексей Калинин - Слушаю и повинуюсь

— Вон… — прошептал Артемий. — Все вон…

Четверка замялась, неуверенно заулыбалась, словно ожидали, что сейчас Артем рассмеется и сообщит о розыгрыше. Увы, краснолицый хозяин дома не спешил так говорить. Он смотрел на «друзей», а его сжатые кулаки подрагивали.

— Друзья, это очередное обострение, — вмешалась Катя и подскочила к Артему. — С ним такое иногда бывает. Вы нас извините, пожалуйста, а завтра он сам принесет все извинения. Сейчас же вам лучше покинуть нас… Артему пора принимать лекарства.

«Друзья» вяло попрощались и сочувственно посмотрели на Артема. Максимилиан пообещал принести мандарины. Артем прошипел сквозь зубы, куда тот может их себе засунуть. Максимилиан сделал вид, что ничего не слышал. Тогда Артем повторил погромче.

Когда за последним оскорбленным закрылась дверь, то Катя повернулась к Артему разъяренной кошкой.

— Нельзя так себя вести! Это наши друзья и…

— Это моральные уроды и вообще, я не хочу, чтобы они заходили в мой дом! — ответил Артем.

— Ах так… Ах так… Тогда я… Прямо сейчас… — Катя обернулась по сторонам, пытаясь взглядом зацепиться за какую-нибудь вещь, которая поможет придумать более изощренную месть. — Тогда я прямо сейчас ухожу от тебя! В хамам! И не смей ко мне подходить, пока не поправишь мозги на место!

Она развернулась и гордо вышла из гостиной. Артем подскочил к камину, схватил вазу, стоявшую по левую руку от меня и швырнул её что есть мочи во входную дверь. Древняя ваза издала печальный дзиньк и разлетелась на осколки.

Эх, если бы когда-нибудь так разлетелась моя лампа…

После казни древней вазы Артем постоял пять минут у зеркала, пытаясь высмотреть в нем что-нибудь хорошее. Пока он любовался собой, в комнату сквозь стену влетел радосто ощерившийся Масуд. На его морде было такое огромное количество счастья, что морду невольно клонило вниз.

— Что ты ещё натворил? — прошипела я.

— С песчаными кикиморами не разговариваю, — поднял нос Масуд и скрестил на груди лапки.

Я только покачала головой. А он завис в нескольких метрах от меня и молчал, наблюдая за тем, как Артем отлип от зеркала и прошел к входной двери.

Конечно же мы не могли оставить его одного, поэтому устремились следом. Артем же зашел за угол своего четырехэтажного дворца и остановился возле орхидей. Пчелы приветливо помахали ему крылышками, но он не обратил на них внимания. Артем сорвал несколько дорогущих цветков, отряхнул их от земли и прошел обратно в дом.

Идя коридорами, он что-то бубнил себе под нос. Я разобрала только «прости», «не прав», «обещаю». Похоже, что он готовил речь для извинений. Каково же было его удивление, когда он распахнул дверь во влажное нутро хамама…

В жарком полумраке горячего пара скользили и терлись друг о друга два тела. Синеватый свет сотен мелких лампочек играл на округлых грудях Кати и исчезал, когда возбужденные соски касались волосатой мужской груди.

Но не только свет появлялся и исчезал в этом помещении…

Диего сидел на большом круглом камне, растопырив мускулистые ноги, и придерживал Катю за влажно поблескивающие ягодицы. Его могучий член вторгался в яшмовые врата жены Артема и выходил почти полностью.

Сам Артем застыл в дверях так, как будто увидел довольную улыбку Медузы Горгоны. Он окаменел, наблюдая за тем, как ему наставляют рога. Совокупляющаяся пара не заметила вошедшего Артема, хотя тот был всего в нескольких метрах.

— Йуху-у-у! — пропищал Масуд, проносясь мимо меня и шлепаясь с размаха в небольшой бассейн при выходе.

Не сомневаюсь, что это он отвел глаза любовникам, поэтому они и не замечали моего остолбеневшего господина…

Руки Диего отпустили Катю, почти полностью насадив девушку на гигантский член, и вцепились в сосцы. Смуглые пальцы начали пощипывать и чуть подкручивать алые бусины наслаждения. Жена Артема прогнулась в спине, принимая ласки слуги. Её тело содрогалось от волн наслаждения, на лице блуждала счастливая улыбка. Издав глухой стон, она едва не встала на мостик, а её распущенные волосы коснулись плиток пола.

Соитие двух разгоряченных тел было в самом разгаре. Вместе с горячим паром помещение наполняли стоны страсти, хлопки соприкасающихся тел и урчание сладострастия.

Катя оторвала одну руку Диего от своей груди и засунула большой палец себе в рот, посасывая его, как самую вкусную на свете карамель. Её глаза даже среди пара блестели как две утренние звезды на ещё темном небосклоне.

Диего чуть усмехнулся, вытащил палец изо рта Кати и поднял её на руки. Член при этом вышел полностью и застыл, по длине сравнимый с янычарским ятаганом. Потом Диего усадил Катю на камень и приблизил головку к её лицу:

— Мисси, это вкуснее, чем палец…

— Я знаю, — ответила Катя и поцеловала багровую шишечку на конце длинного ствола. — Я знаю и мне это очень нравится…

Её ладонь ласково погладила два свисающих кожаных мешочка. Теперь пришла очередь Диего прогибаться в спине от пробежавшей судороги.

И почему не этот красавец стал моим новым господином? Прости, Артем ибн Петр, но я тоже женщина и не могу устоять перед разгоряченным самцом, полным огня и страсти.

Он стоял перед Катей весь влажный от горячего пара или от любовного соития. Его мускулистая фигура была словно создана для того, чтобы красоваться на обложках журналов для женщин. Кубики пресса могли свести с ума любую девушку. Как раз к этим кубикам и устремилась Катя, пытаясь вобрать в себя как можно больше каменной плоти.

Она застыла всего в нескольких сантиметрах от цели. Диего взял её голову в ладони и попытался проникнуть ещё глубже, но Катя легонько забила его по ногам, давая понять, что задыхается. Диего медленно вынимал своего витязя изо рта хозяйки: по сантиметру выходил перевитый венами ствол, гладкий, блестящий, такой лакомый, что я невольно тоже ощутила возбуждение внизу живота.

— Очень вкусный, а какой он огромный, — промычала Катя, когда её губы оказались на несколько секунд свободными.

— Тогда возьми ещё раз, мисси! — воскликнул Диего и резким движением поместил член в приоткрытые губы Кати.

На этот раз Катин нос упёрся в курчавую дорожку, идущую от пупка слуги до самого основания толстого ствола. Катя замычала, задергалась, попыталась отстраниться, но Диего крепко держал её голову и наслаждался этими секундами. Надо было видеть его лицо в этот миг, довольное, как у объевшегося дервиша.

— Мисси, ты маленькая, похотливая сучка! Я буду трахать тебя так, как захочу! — с этими словами он дёрнул тазом назад, а его член вырвался из горячего плена с громким чмоканием.

Катя тут же закашлялась, со свистом втянула воздух и…снова обхватила бордовую головку Диего губами. Она смотрела в глаза улыбающегося слуги, а тот подмахивал тазом, скользя внутри тех губ, которые недавно целовали Артема.