Алексей Калинин - Слушаю и повинуюсь

Артем ибн Петр вздохнул и произнес:

— Хренакс.

Мы снова оказались в квартире Артема. Я уже начала привыкать возвращаться сюда. Масуд возник из воздуха, шлепнулся на диван, оглядел нас безумными глазами и резко сорвался с места. Вскоре из туалета до нас донеслись звуки тошноты.

А вот не надо было пить!

Ишь, дорвался до халявной выпивки. Понятно, что на халяву и уксус сладкий, но надо же меру знать…

Артем ибн Петр сидел на диване. Он подложил кулак под подбородок и уставился в одну точку на стене. Судя по торчащим из этой точки лапкам — там когда-то пробегал таракан-неудачник. Артем скопировал статую роденовского мыслителя и явно перекладывал в голове тяжелые мысли.

Я же галантно присела на краешек стола и щелкнула пальцами. В руке возникли две чашки с мороженым. Одну из них я и протянула Артему.

А что? Во всех фильмах показывается, что если человеку плохо, то его либо отпаивают горячим чаем, либо отъедают холодным мороженым. Вот и посмотрим — насколько правдивы съемки в фильмах.

Артем ибн Петр взял в руки чашку и меланхолично начал жевать. Жевал и не морщился, как будто это вовсе и не мороженое было, а творожная масса с изюмом. Я попробовала на вкус — вдруг напутала с заклинанием? Нет, мороженое как мороженое. Обыкновенное крем-брюле, довольно вкусное. И чего это он?

— О, алмаз моих помыслов, неужели непотребные звуки, исторгаемые нутром раба, так опечалили тебя? Хочешь, я убью Масуда, что мешает тебе думать?

— Убьешь? — усмехнулся Артем. — После того, как мы его спасли?

— А что? Я уже делала так сотни раз, ему это даже начинает нравиться.

— Нет, пусть живет…

— А что же ты такой печальный? Неужели тебе не понравилось желание?

— Не понравилось, — вздохнул Артем ибн Петр. — Вроде бы и женщины меня хотели, но я их не хотел. Какое-то внутреннее жжение было, чувство, что это всё неправильно. Что я изменяю Кате…

— Опять ты о ней, о самый глупый из мужчин. Зачем тебе сдалась эта неприятная особа?

Мой господин вздохнул и развел руками. Только после этого он заметил, что в руке у него что-то есть и это что-то холодит ладонь.

— О, мороженое! Это ты его наколдовала? А почему оно уже откусанное?

— Так ты его и откусил…

— Я?

Вместо ответа из туалета донеслось душераздирающее: «Джеронимо!!!»

Мда, крыса явно рвало на родину.

— Эх, бедолага, — покачал головой Артем ибн Петр. — Надо ему чай с лимоном сделать. Хоть он и вредный, но всё-таки его жалко. Сам в такой ситуации был, поэтому знаю, как сейчас ему хреново. У меня мама никогда папу пьяного не ругает. Она дожидается, пока он хотя бы чуть-чуть проспится и тогда начинает пилить. Вот эти моменты отец ненавидит больше всего. Ему и так хреново изнутри, а тут ещё снаружи сыплются упреки и назойливое нытьё. Я очень люблю свою маму, но по утрам я старался убегать из дома, чтобы не слышать её «режим пилы». Потому что и мне доставалось порой.

— У тебя мудрая мать, — заметила я. — Она тоже очень любит твоего отца, потому что постоянно напоминает ему, что за вечерними посиделками всегда приходит утренняя расплата. Всегда за всё приходится платить. Мне за измену мужа пришлось стать рабой лампы, Шахрияр разочаровался в женщинах и только Шахерезада сумела вылечить его. За всё приходится платить…

— Ну ни хера ты накрутила, — проблеял появившийся в дверях Масуд. — Целую философию протащила. За всё надо платить, — спародировал он меня. — А вот хренушки, как я брал всё бесплатно, так и буду брать! Власть — народу, землю — крестьянам! А мне — ту-у-уа-а-алет…

Он снова помчался со всех ног в уборную. Артем проследил за ним и пошел ставить чай. Вот же какой заботливый? А меня попросить? Я щелкнула пальцами и на столике возникла дымящаяся чашка ароматнейшего чая. Рядом приткнулась тарелка с нарезанным лимоном.

— Глупый крыс, сын шакала и гадюки, — прошипела я. — Опять сует свой мокрый нос в чужие дела. И зачем только я его выручала? Да и вообще — все мужчины глупые. И зачем мы только вас любим?

— Ну, мы полочку прибиваем, — донесся из кухни голос Артема.

— И ебем вас иногда, — сдавленно просипел крыс.

Ну уж такого хамства я не смогла вынести и плюнула в чашку Масуда. Если отравится, то и поделом будет!

Мог бы сказать более изящно, а не такими дурными словами. Хотя, в своё время он занимался этим самым весьма недурственно… Может, именно поэтому я тогда забыла о времени и Шахрияр застукал нас?

А может быть и нет. Чего сейчас прошлое ворошить?

Артем тоже принес чашку чая. Он поставил её рядом с наколдованной и взглянул на меня:

— Прямо как будто мы собрались чаевничать.

— Ну да, вроде свидания получается, — улыбнулась я.

Артем на мгновение задумался, а потом его лицо тоже озарилось улыбкой.

— Точно! Я хочу просто свидание. Можно в любом романтическом месте, но свидание с Катериной.

— Ты снова хочешь попытаться откусить от запретного плода? — поджала я губы.

— Да, надеюсь, что на сей раз получится. А не получится… Я хотя бы попытаюсь. Ты знаешь, мой отец всегда говорил: «Если тебе предстоит соревнование, то есть два выхода — ты либо выиграешь, либо проиграешь. Если же даже не примешь участие, то выход останется только один». Я не хочу, чтобы у меня был один выход. Я хочу снова попытаться. И это моё желание.

— Какое же-же-желание, марамой? — пропищал Масуд. — Иди ты в жопу!

Крыс снова появился на пороге комнаты. Представлял он собой жалкое зрелище — усы обвисли, мокрая шерсть свалялась в иглы, а хвост и так всегда был облезлым.

— Выпей чаю, Масуд, — позвала я вечного коллегу по несчастью.

— Чаю? Это да… Хочу чаю, аж кончаю, — глуповато хихикнул крыс.

Он запрыгнул на стол и поднял чашку Артема над мордой. Раздались звуки глотания и потом крыс отставил чашку в сторону. Звучно рыгнул и с глубокомысленной миной зажевал лимоном. Потом схватил мою чашку и тоже в несколько присестов опустошил её.

— Хороший чаёк! — похвалил Масуд напиток, потом пошатнулся и опрокинулся навзничь.

В следующую секунду он захрапел так, что хрустальные висюльки на люстре закачались.

— Чего это с ним?

— Остаточное явление, — пожала я плечами. — Ничего, проспится, будет как новенький. А сейчас, пока он спит, мы займемся исполнением твоего желания. Мне нужно зарядиться волшебством, о мой господин…

Я потянулась к Артему ибн Петру, а он чуть отсел и выставил перед собой ладони.

— Скажи, а без этого вообще никак? Мне бы не хотелось перед свиданием с Катей…

— Никак, о нежнейший из ласковейших.

— А если массаж?

Я задумалась. В принципе, у нас будет тактильный контакт, так что…

— А давай! Мне уже две тысячи лет никто массаж не делал. Масуд топтался лапками, но это совсем не то…