Павел Иванов - Хроники гномки, или путь целителя [СИ]

Однако, пострадавший не оказался ни стражником, ни даже представителем одной из уже виденных до этого Ликой рас. На полу камеры лежал огромный человекоподобный монстр с бычьей головой, свирепо обнаживший зубы при виде пандарена и гномки, приблизившихся к нему.

— Один из узников… — пробормотал Чао. — Надо же, я и не предполагал, что в буреградской тюрьме содержится таурен…

— Почему мы не окажем ему помощь? — недоумевая, спросила Лика, когда Чао двинулся дальше по коридору.

— Его раны не самые тяжелые, — рассеянно отвечал пандарен. — И у этой расы невероятная выносливость. А для того, чтобы договориться с ним, нам понадобится целая вечность — они столько же упрямы, сколько живучи…

За следующим поворотом они, буквально, едва не наступили на распростертое тело гнолла, лежащего на полу. Несколько арбалетных болтов торчали из его туловища — видимо, королевская стража не только несла потери.

Здесь повсюду на полу была кровь, к обилию которой Лика уже начинала привыкать.

Чао повёл факелом по сторонам и в свете его отблесков мелькнуло что-то белое в углу.

У Лики замерло сердце. Сестра Лилиан лежала на полу у самой стены, навзничь, с повернутой набок головой. Когда Лика увидела рану на её груди, она поняла, что имел в виду долговязый стражник.

Лохмотья ткани, кожа, мышцы и сухожилия представляли собой одно сплошное кровавое месиво.

Застывшая поза и бледность кожи сестры в неровном свете факела выглядели неестественными, словно перед ними лежала восковая кукла.

Лика закрыла глаза. Она уже пожалела, что пришла сюда. Лучше бы сестра осталась в её памяти такой, какой она её запомнила — живой и красивой.

Однако, Чао, казалось, не разделял её чувств — укрепив факел в металлическом обруче на стене, он склонился над телом девушки, зачем-то обнюхивая его.

Встревоженная им крыса метнулась прочь, задев Лику по ногам и заставив её вскрикнуть.

Чао не обратил на это ровно никакого внимания.

— Лика! — сказал он неожиданно изменившимся голосом. — Помоги мне…

— Чао! — Лика испугалась. — Что с тобой?!

— Кажется, она ещё дышит… — промолвил пандарен.

Чао нёс на лапах безжизненное тело девушки, Лика торопливо семенила перед ним, освещая дорогу, поскальзываясь и спотыкаясь.

Им уже оставалось пройти несколько шагов, как впереди раздались знакомые голоса.

— … целители должны бродить по вашим катакомбам в одиночку, медные вы чайники? А если там внизу еще остались гноллы?!

— Там внизу остались одни лишь трупы, господин дворф, о чем ваших коллег поставили в известность, и если им приспичило проверить это — их право!

Ореол света факела выхватил из темноты кирасу капитана Сэмуэльсона и бритые головы братьев-дворфов.

Лика почувствовала, что её охватывает волна облегчения — осознание того, что эти безбородые коротыши снова были рядом, внушало ей спокойствие и некоторую теплоту.

— Лика! — Вилли первым кинулся к ней. — И ты, Чао! Что…

Дворф разглядел ношу пандарена и ахнул. — Сестра Лилиан!

Девушку уложили прямо на полу караулки, расстелив лишь пару плащей (так распорядился Чао), дворфы и пандарен склонились над ней вместе.

— Господин капеллан! — обратился Чао к брату Сарно. — Вы не могли бы оказать нам помощь…

Брат Сарно, подойдя, нахмурился и покачал головой.

— Боюсь, здесь уже ничего не поделать, — вздохнул он. — Вы же сами видите её состояние.

— Но я чувствую пульс, — упрямо возразил пандарен. — Он очень слабый, но он есть!

— Остаточная сердечная деятельность, — отвечал капеллан, слегка разводя руками. — Пытаться её реанимировать — это потенциальная потеря времени и сил, фактически, она мертва…

Билли плюнул на пол. — Потеря времени, говоришь, — процедил он. — А ну, давай, братишка!

Братья принесли с собой сумки из Атуина, которые Лика заметила только сейчас.

В одной из них оказался огромный шприц и набор с тонкими длинными иглами.

Пока Вилли возился с иглой, пытаясь попасть ей в какое-то ему одному ведомое место под кожей на руке девушки, Билли закачивал в шприц раствор из одной из банок.

— Готово! — бросил он.

— Есть, — отозвался Вилли.

Присоединив шприц к игле, Вилли начал медленно давить на поршень шприца, постепенно перекачивая жидкость из него в тело Лилиан.

— Что они делают? — прошептала Лика Чао, перебиравшему склянки в сумке.

— Она потеряла много крови, — пояснил пандарен. — Нужно восстановить объём кровопотери, чтобы сердцу было что качать…

Он покачал головой. — Но кровопотеря — не единственная проблема… Есть еще рана, и, возможно, яд…

— Я попробую помочь! — Лика шагнула к братьям и распростертому перед ними телу девушки.

Чао поймал её за руку. — Ты уже еле держишься на ногах! Сейчас даже незначительное усилие способно свалить тебя, а здесь потребуется такое количество внутренних ресурсов, что и для отца Оккама это может оказаться непосильной задачей… К тому же, ты ведь слышала, что сказал брат Сарно.

Чао, наконец, вытащил из сумки нужный ему флакон, вскрыл его одним движением и вылил содержимое на заранее приготовленную льняную ткань.

Внимательно следя за действиями дворфов, он осторожно приложил повязку к ране на груди Лилиан.

Братья озабоченно переговаривались.

— Пульс пропадает, — бросил Вилли. — Билли, нож готов?

Билли кивнул, и вытащил из той же сумки устройство, более всего напоминавшее складной перочинный нож, размером с кинжал.

Пощёлкав лезвиями, дворф вытащил из его корпуса два длинных серебристых проводка с металлическими клеммами на концах.

Обе клеммы он закрепил на груди Лилиан чуть ниже повязки.

— Давай! — скомандовал Вилли, отпрядывая в сторону от тела девушки. Билли надавил на какой-то рычажок, и голубоватая вспышка, пробежав по проводкам, словно молния ударила в грудь сестры.

— Еще раз, — озабоченно сказал Вилли, пытаясь нащупать пульс на шее девушки.

Еще разряд, еще одна молния, и снова без эффекта.

Вилли начал было массировать грудь, но Билли остановил его, покачав головою.

Чао вздохнул.

В этот момент Лика решилась. Обогнув пандарена, она опустилась на колени у головы Лилиан, и, закрыв глаза, обхватила её холодный лоб руками.

Она сразу почувствовала струящуюся энергию, стекавшую с кончиков её пальцев, но этого тепла было недостаточно, чтобы растопить лёд под её ладонями.

В её уме возник образ сестры Лилиан, когда она впервые увидела её из-за решетки камеры — именно из её уст прозвучали тогда первые слова поддержки, которые она услышала в этих стенах, не считая Штепселя.

Приток тепла усилился, и Лика почувствовала, как расход её сил сразу же возрос на порядок.

Где-то внутри неё мелькнул страх — что будет, если она отдаст все свои силы, сможет ли она вернуться сама в мир живых?