Павел Иванов - Хроники гномки, или путь целителя [СИ]

— Может, успеете всё-таки? — сочувствующе предложила Мирта.

Билли покосился на дверь в коридор, ведущего к кабинету брата Склифа.

— Извини Мирта… Мы бы с радостью, конечно, но тут красный код, и Склиф этого не одобрит.

— Далеко? — подал голос Вилли.

— Ремесленный квартал, — вздохнул брат. — Похоже, опять отравление…

Ворча и переговариваясь между собой, дворфы покинули кухню.

Лика проводила их взглядом с оттенком сожаления — ей было всё-таки обидно, оттого, что её не берут с собой. Впрочем, поставленная перед ней Миртой миска аппетитно пахнущего борща заставила её отвлечься от внутренних переживаний.

Не успело за дверью смолкнуть тарахтенье чоппера, как снова послышался шум мотора, по звуку которого Лика безошибочно определила Атуин.

И, действительно, минутой позже, в холл ввалился Чао, перепачканный машинным маслом и копотью, распространяя вокруг себя запах гари.

При виде брата, Мирта всплеснула лапами. Пандарен устало сбросил кожаный жилет и полез под рукомойник, отфыркиваясь и тряся головой; Мирта принесла в ковшике еще теплой воды и свежее полотенце. «Когда она только успевает их наглаживать?» — пронеслось в голове у Лики.

— Ну, что там? — спросила пандаренка, тревожно глядя на Чао.

Тот вздохнул. — То же, что и с другими. Только табак был трубочный.

Мирта ахнула. — И… и сколько…

Чао покачал головой. — К счастью, то ли из-за другой текстуры и состава табака, то ли из-за особенностей физиологии нашей расы, воздействие спайса было не столь выраженным. Сначала наблюдалось возбуждение, агрессивность, необычное поведение — братья как-раз попали на эту фазу. Потом, как правило, крепкий глубокий сон. Возможно, всё бы и обошлось, если бы не злая случайность…

Чао помолчал. — Помнишь Сюэня? — спросил он Лику.

— Того пандарена, который нападал на нас с ножом? — Лика передернула плечами. — Такое не сразу забывается!

— Ну, речь не о нём, а о его бабке Лю, которую ты могла видеть тогда у них. Она, несмотря на свой преклонный возраст, держит торговую палатку в торговом квартале, где торгует травами, которые сама же и выращивает, в том числе и табаком.

Лика нахмурилась. — То есть…

Чао пожал плечами. — Случайность, или нет, но именно она, по-видимому, сама выкурила больше всех, и заснула с трубкой в зубах. Возможно, уголёк попал на пол, так, или иначе, с их комнатушки, по словам соседей и начался пожар…

Мирта в ужасе покачала головой.

Чао печально кивнул. — К счастью, его вовремя заметили, и сумели справиться до того, как огонь охватил весь дом, но несколько пандаренов получили ожоги, кое-кто наглотался дыма, а саму Лю едва успели вытащить из горящей кухни, с обгоревшей шерстью и без сознания. Я хотел забрать её сюда, но семья воспротивилась. Впрочем, там есть свои целители, хотя и не совсем традиционные, в понимании вашей школы.

Вздохнув в очередной раз, пандарен сел за стол и придвинул к себе миску с борщом, которую Мирта наполнила до краёв.

— А где Склиф? — спросил он, отламывая здоровенную краюху от каравая.

Мирта махнула лапой. — Звала уже два раза. Заперся в кабинете, надымил так, что наши туманы облаками покажутся.

— Хм, — Чао наморщил лоб. — Я так толком и не поговорил с ним с ночи…

Стук в дверь прервал его мысль. Прежде чем кто-либо успел ответить, дверь отворилась и на пороге появилась дренейка. Чем-то она напоминала Пыха, возможно, стилем одежды. Тот же кожаный жилет с металлическими цепочками и кольцами, те же цветные плетеные браслеты и кожаные ремешки на руках. Голые плечи были покрыты причудливыми татуировками, в виде эредарских рун и драконов.

Лика не сразу узнала её, чего нельзя было сказать о Чао, который при виде неожиданной гостьи, удивленно поднял брови.

— Алоха, — сказала дренейка, и уставилась на пандарена яркими зелёными глазами.

Чао склонил голову набок. — Если не ошибаюсь… — начал он.

— Я тебя помню! — перебила его зеленоглазая дренейка. — Это ведь ты меня звал во сне!

— Ты почти оставила этот мир, — серьезно сказал пандарен. — И уже перешла грань. Если бы не отец Оккам…

— Его я тоже помню! — тряхнула чёлкой дренейка. — Но именно ты был там со мною! И еще — Пых.

— Почему ты не в Соборе? — спросил Чао. — Ты потеряла много сил и тебе следовало бы…

— Там скучно! — не терпящим возражения тоном возразила ему дренейка. — И вообще, вся эта бесконечная болтовня про Наару и их Свет просто бесит!

Лику начинала раздражать эта вызывающая девица, постоянно перебивающая пандарена.

— Вообще-то, — заметила она. — Если бы не отец Оккам и не сила Света, ты бы сейчас вряд ли бы здесь стояла…

Дренейка наградила её полупрезрительным взглядом и проигнорировала её замечание.

Подойдя к пандарену, она остановилась, глядя ему в глаза снизу вверх, потом неожиданно приподнялась на цыпочки, обхватила за шею и чмокнула в нос.

Мирта расхохоталась, Чао, казалось, слега опешил, а дренейка, развернувшись, крутанула рогами и выскочила за дверь, слегка покраснев.

— Ну, Чао, — Мирта продолжала смеяться. — Кажется, у тебя появились поклонница!

Пандарен озадаченно потёр нос. — Такое чувство, что я уже где-то видел этот взгляд, — рассеянно сказал он. — Ох и глазищи! Он нахмурился, пытаясь вспомнить, но в этот момент кристалл, лежавший около него на столе вспыхнул оранжевым и запищал.

Пандарен вздохнул и с сожалением поглядел на остатки борща в миске.

— Что там? — Лика умоляюще глядела на пандрена.

Чао вгляделся в кристалл и на его морде появилось озадаченное выражение.

— Замок… пробормотал он, переводя на Мирту недоумевающий взгляд.

У Лики перехватило дыхание.

— Чао, — просительно прошептала она, умильно глядя на него. — Можно, я с тобой? Я могу повести Атуина, а ты в это время подремлешь…

Мирта покачала головой. — Тебе же надо быть в Соборе! — напомнила она.

Чао махнул лапой. — Она все-равно сделает по-своему, — философски сказал он.

— Ура! Спасибо, Чао! — Лика обняла пандарена и метнулась во двор.

— И чего тебе не сидится только, — покачал головой пандарен, усаживаясь рядом.

Лика усмехнулась, застегивая ремень шлема.

Атуин зарычал и покатился по улице, прочь от бараков.

Ворген, стоявший у окна, провожал его взглядом, крепко сжимая челюстями мундштук трубки.

Нефритовые фигурки, расставленные на расчерченной косыми ромбами доске, переливались мягким зеленоватым блеском в полусумраке алькова, освещаемого светящимися бутонами цветов. Стены комнаты были образованы древесными стволами и переплетением их ветвей, почти скрытых под ковром из вечнозеленых листьев, так что отыскать полог, служивший входом, можно было лишь по двум резным чашам, отмечавших его границы. Голубоватые сгустки тумана клубились над каждой из них, придавая царящей атмосфере некоторую загадочность.