Полина Громова - Дорога яви

— Не задерживайся там долго, я тоже хочу, — сказал ему вслед Джан. Обернувшись к Виолине, он спросил: — Кати в порядке?

— Не ранен, но сильно напуган. Он уснул.

— Хорошо. Я поработаю с ним завтра. А девушки?

— Рвались вам помогать.

Джан улыбнулся.

— Обе?

Виолина улыбнулась тоже.

— Обе.

Выбравшийся из ванны Геос был сама эйфория. Одежда на нем была целая, невредимая и тоже чистая.

— Ложитесь спать, — сказал он спутницам. — Я пойду немного прогуляюсь, а то я какой-то взвинченный после всего.

Кела усмехнулась и скрестила руки на груди.

— Жрать, наверное, хочется? — спросила она.

— Не без этого! — бодро ответил Геос. — Рано не ждите! И не беспокойтесь, изменять вам не буду!

Кела только покачала головой.

Геос вернулся под утро и сразу завалился спать. Когда же он проснулся и выбрался из отведенной ему в доме Джана комнаты — а было это уже после полудня — столкнулся со странной молчаливостью всех. За исключением Джана — тот при взгляде на Геоса не без труда сдерживал смешок.

Геос вышел во двор. Не раздеваясь, облился колодезной водой, долго и с наслаждением пил свежую холодную воду. Никаких серьезных последствий вчерашнего эксперимента он не ощущал, разве что голова была тяжеловата, да пить хотелось. Недаром говорят, что похмелье бывает только у пьяниц.

Проведав Айри, Геос вернулся в дом. Виолина накрыла для него на стол.

— Что-то случилось? — спросил Геос.

Хозяйка набрала в легкие воздуха, чтобы ответить, но вдруг прыснул и выбежала из комнаты.

Геос нахмурился.

— Что случилось? — спросил он Киру.

Та сидела у окна с мрачноватым выражением лица.

— Ну?

— Ты ешь, ешь пока, — сказала вошедшая в кухню Кела. Она воплощала собой одно сплошное оскорбленное достоинство. По сравнению с выражением ее лица Кира улыбалась. — Мы тебе потом напомним… Если ты забыл.

Геос пожал плечами — ладно, мол — и принялся за еду.

— Ты что, ничего не помнишь? — с недоверием в голосе спросила Кира, глядя на то, как Геос уминает оладьи со сметаной.

— А что я должен помнить? Между нами вчера что-то было?

— Хуже! — воскликнула Кела и залилась краской. — Ты… Ты скотина, Геос!

Демон наигранно удивился:

— То есть, вы рассчитывали, что что-то будет, а ничего не было? Странно, на меня это не похоже…

Кела засопела. Кира вздохнула… и рассмеялась.

— Ешь, Геос, — сказала она. — Закончишь — мы тебе кое-что покажем.

После позднего геосовского завтрака все трое вышли из дома и направились к центральной площади Ленграда. Там уже толпилось полно народу: люди, обступив бассейн, громко переговаривались и указывали на что-то руками. Кира и Кела пробились в первые ряды, вытянули за собой Геоса.

— Вот, полюбуйся! — сказала менестрелька.

Но Геос уже и так любовался. И ни стыдинки не было в его глазах — только игривые искорки.

— А что? По-моему, хорошо получилось, — сказал он.

Огромного камня в центре бассейна уже не было. Там возвышалась высеченная из него скульптура. Она представляла собой три монументальные фигуры: мускулистый, обнаженный до пояса юноша упирал руки в бока и высоко и гордо держал голову, а у его ног в весьма приятных мужскому глазу позах сидели две обнаженные девушки, стратегические места были символически прикрыты тканью. У юноши была голова Геоса. В девушках было нетрудно угадать его спутниц.

— Ты скотина, Геос, — повторила Кела.

Кира кивнула в знак полной солидарности с подругой. Геос почесал в затылке.

— Да ладно вам… Будем считать это скульптурой на какой-нибудь мифологический сюжет.

— КАКОЙ? — воскликнула Кира. — Где ты таких вещей вообще насмотрелся?

Геос скептически оглядел Киру и ее каменную копию.

— Знаешь, ты вообще-то не должна на меня обижаться. Я тебе, кажется, польстил. В некоторых местах…

Наемница залилась краской. Резко повернувшись, она пошла прочь от фонтана. На пути приходилось расталкивать толпу, люди с недоумением уже озирались на всю троицу.

— Ты вообще зачем это сделал, Геос? — спросила Кира на обратной дороге.

— Ну, я хотел увековечить наш подвиг, славное сражение с упырями и все такое.

— Тогда уместнее было бы изобразить себя с Джаном. Ну и мертвого упыря у ваших ног. А лучше — гору мертвых упырей.

Кела хихикнула, представив себе эту скульптурную группу. Геос громко фыркнул:

— Да за кого вы меня принимаете!

За такими разговорами они вернулись к дому Джана. Издалека заметили, что у калитки стоит несколько лошадей, рядом — спешившиеся всадники, вооруженные саблями. Светлые волосы, длиннополые, расшитые узорами черные кафтаны с широкими поясами и шаровары говорили о том, что всадники не являются жителями Равнинных земель.

— Надо же, у Джана гости, — сказал Геос. — Бедная Виолина…

— Геос, Кела, мне нужно… — вдруг остановившись, начала Кира и не закончила фразу.

Геос нахмурился.

— Что случилось, Кира?

Кира замотала головой. Но под давлением двух вопрошающих взглядов все-таки выпалила:

— Мне срочно нужно куда-нибудь деться!

Никуда деться она не успела. Открылась дверь, и на крыльцо в сопровождении Джана и незнакомого юноши вышел статный, богато одетый мужчина лет пятидесяти. У него было сухое, смуглое лицо и глубокие залысины. У пояса в ножнах висел кинжал. Киру, мрачную и побледневшую, мужчина заметил сразу.

— Ну, вот ты и нашлась, — тихо сказал он. Слышно не было — слова прочлись по губам. Наемница попятилась, хотя отступать было некуда.

— Кира, кто это? — спросила Кела.

— Мой отец, — ответила та.

Гость мага, не спускаясь с крыльца, поманил Киру жестом. Та отступила еще, заозиралась по сторонам. А вот если прямо сейчас рвануть в тот переулок, а потом задворками, огородами — и к трещине в городской стене? Той самой, что ведет на кладбище?..

— Может, пойдем, поговорим с ним? Узнаем, чего он хочет, — предложил Геос. В голосе его не было слышно ни иронии, ни беспокойства. Фраза была удивительно невыразительной. Ужасающе невыразительной.

Наемница молчала.

— Идем, Кира, — повторил Геос и направился к дому Джана. Помедлив секунду, Кира последовала за ним.

Мужчина тем временем, а также его сопровождающий и Джан спустились с крыльца и вышли из палисадника. Мужчина взял под уздцы ближайшую лошадь.

— Садись, — сказал он Кире, когда та подошла.

Наемница покачала головой.

— Я сказал, садись! — повторил мужчина. — Хватит, нагулялась.

Едва вернувшийся естественный цвет снова покинул лицо Киры. Бледной, кстати, она была не одна, но об этом позже. А в этот момент в разговор вмешался Геос. Он был сама вежливость.

— Прошу прощения, кого имею честь лицезреть перед собой? — осведомился он.

Мужчина скептическим взглядом окинул Геоса с головы до ног.