Олег Леконцев - Знак волшебства

– Кого я только не видел, – поделился он со мной своими впечатлениями. – Однажды даже, еще десятником, мне под команду попал вампир. Но знак волшебства вижу впервые. О них столько легенд ходит. Говорят, они в размерах меняются и являются страшным оружием, которое нельзя убить ни физическим, ни магическим оружием.

– Не знаю, – затруднился я с ответом, – Мявка у меня еще очень молодая. – Я с трудом взял ее в руки. В ответ она лизнула меня в нос. – Одно могу сказать – она носитель удачи. С ней можно несколько раз выкинуть в кости шестерки.

Мявка вдруг стала вырываться из рук. Я опустил ее на землю. Она шустро скрылась в распространяющиеся сумерки, оттуда раздался шум борьбы. Я встревожился, но Мявка уже появилась с птицей в пасти. Положила ее у моих ног, села, гордо обвела всех взглядом.

– Ой ты у меня кормилица, – погладил я ее по голове. Она замурлыкала.

– Степная куропатка! – сотник ударил себе по бедру. – Полезное животное твоя кошка. Не только магией сильна. Эта птица украсит любой стол, даже королевский.

Он помолчал, сменил разговор на более серьезный:

– Укрепляй десяток. У нас осталось дня два спокойной жизни. А затем начнутся стычки. Я не сторонник рукоприкладства, но эти феи достали меня побольше болотной лихорадки. Поэтому я ничего не буду замечать. Даже лежащего в отключке фея, которого, как я понимаю, ты немного проучил. Не каждый день увидишь такое. Орк получше, но упрям и туп. Необходимо его хотя бы приручить к строю.

Я молча отдал честь. Поручение не из приятных, но долг дворянина обязывал. Хотя Серога научить строю, все равно, что женщину – экономии.

Возвращению соответствовало начало ужина. Разносили еду. Я купил дополнительную порцию для Мявки, подпрыгивающей на месте от нетерпения. Машк угрюмо ел свою кашу.

– Послушай, – сказал я ему, – начал ты. Я только ответил. Как ты вообще собираешься отрабатывать деньги, если не подчиняешься своему командиру. Или тебя отдать под суд трибунала?

– Так то…, – начал Машк, но махнул рукой, – а-а-а, сдаюсь. Принимай сдачу, Мявка.

Мявка одобрительно мяукнула, не отрываясь от каши. Птицу отобрал Серог, пришедший в ужас от моего намерения отдать ее кошке. Он заявил, что только через его труп и пусть его я изобью, но птицу он сварит и разрежет на доли по количеству разумных и неразумных в десятке.

– И тебе достанется, – сказал он недовольной Мявке, – а бульона сколько будет! Очень вкусный, – подчеркнул он. Простодушная кошка пошла на поводу и облизнулась, предвкушая пиршество. Серог был такой краснобай, что хоть в доценты выбирай. Видел я таких, тараторят, рта не закрывают.

Машк тоже вдохновился предстоящим блюдом. Как я понял из его путанных извинений, его не то, чтобы оскорбила моя карьера, а ее быстрота. Они уже лет пять тянули солдатскую лямку, переходя из отряда в отряд, в том числе и купеческую охрану, что в Майдоре шло в зачет общих лет службы, но даже повышения солдатской оплаты не добились. А тут я, из-за того, что являлся дворянином, уже стал десятником. Машк понимал абсурдность своих обвинений – десятника я отчасти получил заслужено, хотя в чем-то он был прав. Но наезжал на меня он зря, даже Верк, хотя и поддержал его, но нехотя. И посему Машк с готовностью пошел на мировую, тем более, я был сильнее, а у феев это ценилось высоко.

Доели кашу. Серог сидел расслабленный, ковырялся когтем во рту. Я оглядел народ. Серог смотрел на мир с оптимизмом, оба фея смирились с положением подчиненных. Меня они знали и я их устраивал. Машк, правда, периодически трогал подбородок, но претензии не выражал. Плюха по-мужски. А вот люди были насторожены. Особенно Зурат. Я его, конечно, держать буду в черном теле, но он должен будет относиться ко мне с доверием, не мечтать ударить в спину.

– Машк, ты у нас провинился.

– Чо я то, почему у меня такая жизнь пошла, – сразу встал на дыбы фей.

– Я тебе дам деньги, – сказал я, не слушая, – найдешь, где хмельное купить?

Обычно помимо казенной кухни при армейских частях снабжением занимались частные лица, которых я назвал маркитантами по аналогии с земными. Они продавали продукты, не входящие в паек, и, конечно, хмельное. Их статус не определялся никакими законами и зависел от решения командира. Шевалье Дэмент пьяные оргии не одобрял, но и не отрицал категорически хмельное и некоторые деликатесы. Это я и имел в виду. Пронырливые феи, разумеется, все знали.

Машк прервал свои излияния по поводу горестной жизни. С интересом посмотрел на меня:

– Есть пиво, но оно слабое. Пять медяков кувшин.

Кувшином у них была стандартная посуда примерно в два литра. В каком-нибудь городишке или деревне, где каждый имеет пивоварню, а ртов мало, это было дорого. Дорого даже для Тиссета. Но здесь, в безлюдной степи, нормально.

– А еще что есть? – решил я разведать обстановку.

– Есть настойка, – втянулся в разговор Серог, поняв, что его десятник настроен серьёзно. – Получше, чем это пойло. Десять медяков кувшин.

Крепкое? – заподозрил я намерение устроить групповую пьянку до посинения.

Серог почесал пигментные пятна на голове, очень похожие на редеющую шевелюру.

– Дэмент нам устроит оскопление, сели завтра не сумеем подняться. Или сегодня будем шуметь на весь лагерь, – рассудительно сказал он. – Поэтому не больше полкувшина на человека. Слышите вы, ногокрылые.

– Хватит и половины на одного, – Машк довольно потер руки, забыв о недовольстве. – Как командир?

Я вынул из кошелька горсть меди. – Купи четыре кувшина настойки и закусь к ней. Мявке купи какую-нибудь вкусность. Молочное что-то есть?

– Что-нибудь будет, – бодро заверил Машк, довольный скорой выпивкой.

Мявка в такт одобрительно замурлыкала. Таким образом, у нас было две группы фанатов – одна – выпить, вторая – поесть. Группы соединялись Серогом, всегда готового выпить и закусить.

Каждый занялся своим делом. Орк обработал тушку птицы и поставил котел с водой на огонь, Машк ушел с двумя людьми к маркитанту, остальные направились за дровами. В степи их сбор был весьма трудоемким и даже опасным. Если не разведчики ганворцев, то крупные степные хищники с легкостью могли завершить жизнь и карьеру.

А я развалился у костра и стал бездумно гладить Мявку. Кошка умильно мурлыкала и, ловя мой взгляд, облизывалась. Чествовала, что сегодня перепадет и ей.

Описывать пьянку всегда легко. Выпили – закусили, выпили – закусили. И так большое количество раз. Феи вырубились первыми. У них глаза всегда были больше желудка. Затем свалились люди, перед этим в сотый раз поклявшись в личной преданности. Серог пересидел и меня, что я увидел напоследок.

Утро встретило меня головной болью и рвотными позывами. Только начинало светать. Мявка заметила мое пробуждение и обрадовано стал перебирать лапами на моей груди. Я с трудом сходил к реке и умылся. Холодная вода освежила меня. Стало немного лучше.