Константин Бражников - Ибо истину говорю Я

— Рады вас видеть господин, — слегка запыхавшись от быстрой ходьбы, поприветствовала меня управляющая.

Я посмотрел мимо нее, но поверьте было отчего. Между складом и донжоном, про его изменения я уже упомянул, появилась часовня. Само здание сложено из камня, высокая звонница из бревен, а вверху луковичная башенка с крестом. В камне стен высокие и узкие стрельчатые окна, башня звонницы имела шестигранную форму и маленькие оконца на разном уровне, видимо по ходу движения винтовой лестницы. Но именно башенка с крестом заставила меня на несколько минут забыть обо всех вокруг. Я ожидал увидеть чисто западную архитектуру храмовых сооружений, но православное зодчество и перекошенная нижняя перекладина креста меня приятно удивили.

— Князь!

Лиона бесцеремонно и сильно толкнула меня в плечо, возвращая в настоящее. Мария терпеливо ждала, пока я не закончу осмотр часовни, но ее поза и сцепленные кисти рук выдавали внутреннее напряжение женщины. Раздавшиеся за моей спиной голоса заставили управляющую вздохнуть и, прищурив глаза, посмотреть через мое плечо.

— Вот видите. Это я убедила Агафона немного изменить устоявшийся стиль в строительстве часовен.

Я обернулся. Кара и Шараболька, задрав головы, рассматривали купол часовни, а Рада указывая вытянутым пальцем на бревна и вырубленные в них оконца, продолжала сыпать объяснениями и похвальбой в свой адрес.

— Рада! — оборвал я ее словесный поток. — Твоих рук дело? — я кивнул на строящийся третий этаж своего донжона.

— Так материал оставался, — гнома посмотрела на меня непонимающим взглядом. — Я тут вообще хотела вам предложить двор расширить и стены поднять. Да через недельку еще пару башен поставить. Материала на складе хватит, я проверяла.

— Охолонь! — вспомнил я выражение прелата, — проверяла она. Сам решу, что и когда строить.

— А ну брысь по своим норам, — прикрикнула на троицу Мария. — Нечего хозяина пустой болтовней утомлять. Они и так с дороги!

Раньше просматривая исторические фильмы, наблюдая как, степенно задрав головы, величаво проходили сквозь шеренги, выстроившись в низких поклонах придворных и слуг, короли, императоры и принцы, спокойно принимали их хвалебные речи в свою честь. Я не понимал, как могли высокопоставленные персоны слушать других, когда те говорили о них в третьем лице, отрицая индивидуальность каждого правителя. А сейчас мне это начинало нравиться.

— Мария! — я поднял согнутую в локте руку, призывая ее к молчанию.

Свою просьбу я подкрепил широкой улыбкой.

Женщина покорно опустила голову и присела в неглубоком реверансе. Эквивалент мужского поклона в знак уважения. Затем развернувшись, удалилась.

Дождавшись пока моя управляющая скроется в доме, я повернулся к возбужденной троице. Они как-то разом сникли, увидев мое выражение лица. Ничего общего с доброжелательностью и уважением высказанное матери Кары оно не имело. И мой оруженосец поняла это первой, сделав попытку свалить с места предстоящего скандала.

— СТОЯТЬ! — проорал я, пресекая попытку сообразительной девушки.

От моего крика все замерли, Шараболька перестала взбивать своими крылышками воздух и опустилась возле Рады, позади в наступившей тишине послышался смешок. Я резко обернулся, разгневанный взгляд смел веселье с лица Лионы.

— Значит так, красавицы мои, — сквозь плотно сжатые зубы, прошипел я. — Я сегодня слишком устал, чтобы придумывать для вас наказание. Рада забирает фею, как-нибудь переночуете, — заметив недовольный взгляд Шарабольки, закрепил я свое распоряжение, — а завтра с утра я придумаю, что с вами сделать. А теперь марш отдыхать!

Троица, понурив головы, развернулась, и что-то бурча себе под нос, направилась в сторону ворот. Я шумно выдохнул и повернулся к Лионе.

— Час на приведение себя в порядок и жду тебя за ужином, — уже спокойным тоном обратился к своему пока что единственному рыцарю. — Да и мне самому неплохо бы с дороги переодеться.

— Хорошо господин, — скромно потупив глаза, еле слышно произнесла девушка.

Робкий шепот и наигранная скромность, были и всегда будут неотъемлемой частью женской натуры, в любом мире.

Мы разошлись. Я направился в свои личные покои, Леона к себе. Ей как главнокомандующему полагалась своя комната на первом этаже, пока что, двухэтажного донжона. Дальше как расстрою замок, выделю девушке флигель. Я точно не знал, что означает это слово, но оно мне нравилось, слышал его в одном из старых фильмов, тех в которых еще играли живые люди, в детстве.

( Флигель — пристройка сбоку к главному зданию, или отдельно стоящая дополнительная постройка ).

На пороге «обеденного» зала, так я окрестил просторное помещение, где стоял стол, за которым я первый раз обедал и мое кресло а-ля трон, меня встретила Мария.

— Господин, ты доспехи то лучше бы в помывочной снял, — с мягким назиданием в голосе произнесла женщина, — сам ванну принял, да служанки бронь и одежду в порядок бы привели.

Я поджал губы и пару раз молча кивнул, соглашаясь со своей управляющей. Действительно дельный совет, это я решил тогда, еще не зная, что меня ждет в «помывочной». Но не буду забегать вперед.

Помещение «бани» находилось на первом этаже, рядом с кухней и было довольно просторным. У противоположной от входа стены стояли три больших деревянных «ванны», в них наливали горячую воду, которая парила, и поэтому в помещении было тепло и влажно. Панцирь, наплечники и поддоспешник с сутаной я снял снаружи, как и штаны с сапогами, войдя внутрь в тонких подштанниках и нательной рубахе, они естественно мгновенно намокли и облепили тело. Но не это стало главной проблемой.

Меня встретили три моих новых служанки, которых услужливо доставил мне Нагаль-контрабандист. Короткие рубашки облепили выдающиеся девичьи формы так, что я особо и не заметил их наличие у девушек.

Первая подливала воду из деревянного ведра в одну из ванн, вторая тут же помешивала ее рукой, видимо проверяя температуру. Третья с широкой улыбкой приближалась ко мне с явным намерением помочь мне раздеться. Вот именно ее вопрос и спас меня, выводя из ступора, в который я невольно впал от представшей передо мною картины.

— Господину требуется наша помощь? — после чего она стянула свою промокшую рубаху через голову. — Омыть тело, расслабить чресла?

Две других оставили свои занятия и по примеру подруги сняли свои рубахи. Наблюдая все это, я понял одно, вопрос с расслаблением моей бренной плоти теперь не являлся проблемой. Во всяком случае, для меня. Аве Костик!

Но сейчас у меня несколько другие планы, подумал я, вызывая в своей голове образ Лионы. А потому.

— Сейчас все выходим отсюда, с чреслами своими справлюсь сам, — уперев руки в бока и не обращая внимания на свой главный орган, я спокойно отдавал распоряжения обнаженным красавицам, — забираем одежду господина и доспех. К утру все должно быть чистым и сверкающим. — Для верности нахмурил брови.