Ирина Смирнова - Госпожа поневоле или раб на халяву

— Вот, значит, как ты развлекаешься, — курьер, зажав полученные купюры в кулаке, сбежал, не дожидаясь лифта. Его нервный топоток уже затихал в районе первого этажа, когда до Пашки дошло, что я вовсе не стремлюсь первой начать беседу. — А я с ума схожу, думаю, почему не звонит третий день, на смски не отвечает!

Спицы из моей спины вдруг выдернули. Перенацелили, потому что пыхтящий от возмущения мой бывший покраснел еще больше, и мне стало интересно, пойдет из ушей пар, или он его из другого места выпустит.

— Паш, ты с дуба рухнул? — мирно спросила я, поднимая брови. — С чего такой интерес к моей личной жизни?

— Тебя же без присмотра оставлять нельзя, вечно вляпаешься во что-нибудь! То в говно… то… — и Павел зыркнул мне за спину, а потом на пакет в моих руках.

— Чего? — изумилась я. — Павел свет Николаевич, ну-ка быстро признавайся, в каком месте тебя на этот раз переклинило, я туда долбану разок, и все снова заработает! Ну?! С какой стати ты потерял в недрах своего загадочного организма информацию о том, что мы уже год как не встречаемся?

— Это не означает, что твоя судьба мне безразлична! — с изрядной долей пафоса в голосе высказал этот… трибун народный. — И этот дрыщ кто? Родственник из деревни? Твой халатик ему очень идет!

— Внебрачный правнук, — согласно кивнула я. — Паш, а шел бы ты домой. В воскресенье встретимся с ребятами, пива попьем и поговорим. И про мой халатик, и про клин в чьих то мозгах, и про то, как найти тебе, наконец, нормальную девчонку и успокоиться. Давай, а то поздно уже.

— Внебрачный правнук? — Пашка безуспешно попытался обойти меня с фланга и проникнуть в квартиру. — Совсем родня обнищала, если даже одежды у мальца нет? Только твой халатик…

— Помочь? — раздался за спиной напряженно-глухой голос Владиса.

— Нет, спасибо, — спокойно, но твердо ответила я, не оборачиваясь.

Мне только драки в дверях не хватало для полного счастья.

— Так, — я нерушимой преградой встала на пороге, сложив руки на груди. — Павел Николаевич, если вы сию секунду не отправитесь по месту жительства, я буду считать, что мы больше не знакомы. Что это значит — ты в курсе. Кру-гом, шагом марш!

Воспользовавшись тем, что хорошо знакомый с моими привычками Пашка невольно отступил, я потянула дверь:

— Паш, второго предупреждения не будет, ты знаешь. До свидания и спокойной ночи. Позвони в субботу, если захочешь, — и я закрыла этот эпизод, внушительно щелкнув английским замком. Подождала секунд тридцать, убедилась, что Пашкин мозг еще не совсем вытек, и повернулась к "внуку". Осмотрела всего, от всклокоченной шевелюры до новых носков, и спросила:

— Ужинать будешь?

— Буду, — застеснялся "внук", мгновенно превращаясь из петуха бойцового, готового заклевать конкурента, в белого и пушистого цыпленка, смущенно изучающего пол.

— Отлично, колбаса с картошкой на сковородке, в холодильнике. Поставь на плиту, пожалуйста. А я пойду, найду тапочки и штаны, я тебе вчера купила, только забыла.

— Хорошо, — промямлил новоявленный родственник. — Спасибо, — и послушно направился на кухню.

Владис:

Я рвал и метал первые минут сорок, потом успокоился, сел на диван и выдохнул. Марбхфхаискорт! В чем-то мышь была права… Если я ее не возбуждаю, не интересую ни как мужчина, ни как… раб, с которым можно проделывать все, что хочется… Черти ее… Она, наоборот, никакого удовольствия не получает от своей вседозволенности в отношении меня! Извращенка она какая-то, и вкус с привычками у нее странный… Но, тогда получается… Хаискорт! Получается, что я для нее — обуза…

До сих пор ничего подобного мне испытывать не приходилось. Вообще слово "обуза" всплыло в голове неожиданно, у нас в семье оно звучало довольно редко и уж точно не про меня. Примерить его значение было очень неприятно. И эта примерка выбила меня из чувства реальности настолько, что в себя я пришел только услышав звонок домофона.

Подождал, пока мышь прошуршит по коридору к двери, и вышел следом, встав так, чтобы видеть, что происходит на лестничной площадке, но при этом достаточно далеко, чтобы успеть гордо удалиться… если понадобится.

Кроме достаточно щупленького и низенького курьера, в квартиру попытался проникнуть здоровенный, коротко стриженный светловолосый жлоб с отвратительно смазливой рожей. Он мне сразу не понравился, даже пока молчал, а уж когда он — дважды! — дьявол его поимей копытом неестественным способом, схохмил насчет моей одежды, я уже готов был его убить на месте… Меня сдерживало осознание того, что он — любовник, пусть и бывший, а я — обуза, к тому же текущая. Но когда дылда попытался оттолкнуть в сторону мышь — марбхфхаискорт! мою мышь! — я принял боевую позицию и приготовился рявкнуть что-нибудь типа: "Уйди с дороги, женщина!". Чудом удалось трансформировать эту фразу, можно сказать, прямо в воздухе:

— Тебе помочь?

Мыши удалось вытолкать свое бывшее убожество самостоятельно. Удивительно, но он вымелся легко и послушно, стоило в ее голосе зазвучать намеку на рык, от которого слинял Светлый. Я даже не стал комментировать случившееся, особенно после того, как мне предложили пойти на кухню поесть.

К тому времени желудок очень доступно объяснил моей гордости, что здесь лучше не выделываться. Хаискорт! Лучше всего вообще считать, что я просто живу самостоятельно, где-то в захолустье, совсем без прислуги, один-одинешенек… Ну и иногда приходит специально приставленная ко мне женщина… с которой лучше не ссориться, потому что бесполезно.

Продукты есть, одежду сейчас выдадут, развлечений, правда, никаких, кроме сети, нет.

Когда радостно шкворчащая картошка была МНОЮ разложена со сковородки по тарелкам, МНОЮ же была сделана попытка создать имитацию салата из неизвестных мне овощей… а мышь поучаствовала, заправив салат чем-то вкусно пахнущим, и мы оба уселись за стол, я решил, что сейчас самое время поговорить о развлечениях:

— Слушай, а можно я иногда выходить гулять буду?

Мышь отложила вилку и задумалась. Потом спросила:

— А в этом твоем режиме никаких противопоказаний нет? Не успела я все пункты прочесть, надо полюбопытствовать… Если нету, то конечно! А то ты так свихнешься в четырех стенах, если кроме ноута и градусника никаких занятий. Если захочешь, потом поищем тебе какое-нибудь занятие по душе.

Я пожал плечами, тоже задумавшись. Можно подумать, я все пункты этого договора читал… Насколько я понял, все, что не вредит хозяину и не запрещено им — разрешено.

— Почитаем потом вместе, — решила мышь и выставила на стол пакет, который ей вручил курьер: — Проверь, ты это заказывал? А то в суматохе некогда было.

Алена: