Андрей Ангелов - Неразменный рубль (2020 год)

— За мной, Юлька, за мной.

— И куда Вы? – безапелляционно выспрашивала особа в очках.

— На шашлыки, Барин пригласил.

— Точно Барин? – Юлька дырявила врача взглядом. – Я ему позвоню.

— Я человек свободный, — подмигнул доктор. — Или ты беспокоишься о моей целомудренности?

— Я беспокоюсь о себе, — просто ответила девица. – Вы должны быть чисты, когда станете моим мужем. В последующем у нас должны появиться здоровые дети.

Андрея Васильевича не обижали претензии соседки, он к ним привык и относился с юмором.

— Ты же знаешь моё отношение к браку… — усмехнулся Бутербродов. – Не за что и никогда. Не женюсь даже на тебе – будущей звезде лучших китайских подиумов, без сомнения…

— Я тоже пока не собираюсь связывать себя с Вами узами брака. Через два года я закончу Медакадемию, Вы к этому времени дослужитесь до заместителя главного врача, финансово окрепнете, а я стану работать. Тогда мы и создадим полноценную семью.

— В любовь не верю. Верю только в секс, именно он спасёт наш милый мир, — подмигнул доктор. — Привет, Юлька! – он заспешил в машинке.

— Вот увидите, будет так, как я сказала, — убеждённо заметила соседка вслед.

***

— Ты когда женишься, исследователь женского начала? – встретили врача Халюкины, наблюдавшие сценку через лобовое стекло.

— Очкарику привет, — проигнорил вопрос Бутербродов, залезая на заднее сиденье авто. – Алисе персонально…

— Привет, привет!.. – машинка тронулась.

— Мужчина без женщины всё равно, что танцор без причинного места, — не отставал прокурорский. — Вроде всё на месте, а ничего не мешает, — и сам же коротко заржал.

Несмотря на то, что смех никто не поддержал – обстановка осталась ровной. Так всегда, когда в обществе «все свои».

— Я понял. Вы меня хотите поймать на совращении малолеток, — заявил доктор. – Антохе палок не хватает для раскрываемости, да?

Риторические вопросы принято не замечать. В кругу друзей так повсеместно. Машинка неспешно катилась по городку. Андрей Васильевич закурил, открыл фортку.

— Она тебя любит, это видно, — серьёзно молвила Алиса. Муж согласно кивнул.

Половину кабинета Барина занимали диван, четыре кожаных стула и письменный стол. Шкаф с книгами облюбовал другую половину комнаты. Мебель отсвечивала современной лакировкой и отделкой стразами. Из стены хмуро торчал камин образца восемнадцатого века. Сквозь стрельчатые окна осеннее солнышко посылало искренние улыбки.

— Ну, этих баб! – сказал Барин, разливая алкоголь. – Взяли, парни!

— Поздравляем! – попеременно ответили Халюкин и Бутербродов, чинно беря рюмки.

Трое верных друзей стояли вокруг стола и пили коньяк. Незадолго до попойки они встретились у ворот отреставрированного особняка и совершили экскурсию по дому. Заглянули и на кухню, где занимались резкой-чисткой-жаркой Ириша и Алиса. Чуть поболтали о разной насущной ерунде, а потом Барин заговорщицки мигнул ребятам, и потянул их на выход.

— Шуруйте в сад и делайте шашлык! – тут же среагировала Ириша. – С коньяком успеете.

— Эй, Халюкин!.. — многозначительно поддержала Алиса. И указала ухоженным перстом на большой железный бачок в углу. Сто процентов с маринованным мясом.

— Да мы… — смущенно протянули двое верных друзей.

— Барин, ты мне обещал библиотеку показать, — среагировал третий верный друг.

— Тоже мне библиотека, три полки рухляди, — фыркнула Ириша.

— Дед их всю жизнь собирал! – горячо (но без особого энтузиазма) не согласился Барин. – Некоторые книжки ровесники этого домика, между прочим…

— Я лишь повторила твои собственные слова, — усмехнулась Ириша в сторону мужа.

Девочки ещё немного «повыносили мозг», но отпустили друзей «на стопочку». Впрочем, врачу на минутку пришлось задержаться:

— Андрюх, — окликнула Ириша. – Ты знаешь…

— …что твоё половое достоинство должно ублажать законную жену, а не шалав, — согласно кивнула Алиса.

— Хоть кто—то думает о моём достоинстве, — подмигнул врач и удалился.

— Сегодня двоюродная сестра приезжает в гости, познакомлю, — закончила мысль Ириша. Услышал Бутербродов последнюю фразу или нет – для девочек так и осталось загадкой.

Доктор поднял стопку, понюхал алкоголь. Размыслил: пить или не пить. И услышал:

— Эй, Бу, вон твой сюрприз. Как ты уже догадался, но тем не менее…

Двое верных друзей уже накатили. Прокурорский задумчиво жевал лимон, а бизнесмен показывал врачу на книжный шкаф. Андрей Васильевич отставил стопку. Три полки были заставлены книжками разного размера и вида. Бутербродов наугад вытащил одну:

— «Сказание о земле Сибирской», — открыл, удивлённо присвистнул, — тысяча девятьсот первый год выпуска.

— Обещаю подарить любую книгу. Как библиофилу.

— Библиофил – это ценитель и собиратель редких книг, — ни к кому не обращаясь, как бы разговаривая сам с собой, вымолвил прокурорский.

— Выбирай, друг, — Барин развязно хлопнул Андрея Васильевича по спине и отошёл к столу, стал разливать по второй.

Ценитель редких книг в раздумье провёл пальцами по ряду корешков. Выбирая, какой именно томик взять. Один из корешков завибрировал под пальцами, переливаясь зелёными полосами… Бутербродов озадаченно нахмурился и аккуратно вытащил книжицу с полки. Чёрная обложка замерцала изумрудным переливом ещё ярче!

— Чёрт возьми! – удивился библиофил и открыл книжицу. Так-так-так… Страницы испещрены непонятными значками.

— Ни буквы, и… не иероглифы, — Андрей Васильевич вовсю глядел на изумрудное мерцание. – Ну и фейерверк.

По чреслам разлилось нетерпеливое волнение. Такое чувство, когда видишь и хочешь девушку на первом свидании. В ушах вдруг зазвучали сладострастные женские стоны… На плечо врача легла рука Барина:

— Нашёл эксклюзив?

Фейерверк со стонами испарились.

— Что за книга!? – Андрей Васильевич показал томик.

— Хрен не ведаю! – размашисто изрёк Барин. – Я тут грамотно всё расставил, но не изучал… Библиотека мне нужна для престижа, статуса… ну, знаешь.

— Книга не имеет ни начала, ни конца... – возбужденно говорил Бутербродов, листая томик. —И даже названия нет. Сплошные ровные ряды тарабарских значков. Видишь?

— Вижу! – покивал Барин без особого интереса. – Берёшь её?

— Похоже на зашифрованные записи, — ценитель редких книг щупал страницы. – Чем—то похожим писали древние алхимики и члены масонских лож. Заметь, книга рукописная, а обложка и листы, будто из магазина.

— Возможно, грамотная самоделка, — зевнул Барин. – Кто-то купил бумаги, исписал её абракадаброй, понятной лишь посвящённым, взял обложку и всё аккуратно склеил. Быть может, дед сам… — хозяин дома замялся и… интимно шепнул: — Знаешь, мой дед был чокнутым!