Кристофер Сташеф - Волшебник на пути. Последний путь чародея

— Проснись! — рассмеялся шедший следом за ним парень. — Все сны видишь?

При этом напоминании Диру так и содрогнулся. Прошлой ночью он спал очень мало, ему все снились описанные менестрелем ужасы — гигантская кошка с кисточками на кончиках ушей и очень длинными, острыми зубами; бесформенная дрожащая гора белого желе, поглощающая все, к чему прикасалась; гигантский бобёр с зубами словно мясницкие ножи и безумными горящими глазами; и многие другие снились ему, и все они обхаживали его, все говорили ему, что его никто не любит, но вот они стали бы ему друзьями, если б только могли наведаться к нему. Может он и поверил бы им, если б менестрель не рассказал селянам в песне, что же произошло с теми, кто когда–то пригласил чудовищ. Всякий раз, как только он засыпал, ему являлись эти сны, пока он не начал мерить шагами комнату, лишь бы не заснуть, вздрагивая при каждом скрипе старой хижины и содрогаясь при мысли о том, что рыскало за стенами в ночи.

— По крайней мере тот менестрель повеселил нас, — сказал один из юношей.

— Да, — согласился мужчина постарше, — коль скоро он перестал пытаться напугать нас своими сказками о Чудищах–из–Тумана.

Другой папаша кивнул с умудрённым видом:

— Мне и самому снились такие ужасы, твердящие мне будто на самом деле они добрые соседи, чтобы я пригласил их.

— Фиг дождутся, после предупреждения менестреля.

— Сие скучно, — пожаловалась одна молодая женщина, — всегда вновь и вновь одни и те же предупреждения. «Не приглашайте чудовищ, не приглашайте чудовищ!» Да сколько ж можно!

— И не верьте, что они милые и дружелюбные, просто ужасные с виду, — согласилась другая молодая женщина.

— То добрый совет, молодёжь! — нахмурилась одна женщина постарше. — Если они вернутся, мы пойдём им на обед!

— Да все и так сие знают, тётенька, — нетерпеливо отмахнулась первая девушка.

— Да, — снова содрогнулся Диру. — Ни у кого не достанет глупости приглашать такие ужасы, во сне или наяву.

— О, так ты все знаешь, да, Диру? — оборвала его первая молодая женщина.

— Да, скажи нам что–нибудь, чего мы не знаем, Диру! — подколол его второй юноша.

— Ну конечно же Диру все знает о чудищах — усмехнулся первый юноша. — В конце концов, для сего ведь надо самому быть таким же.

Лицо у Диру запылало.

— Ой гляньте, он опять весь красный, — хихикнула первая молодая женщина.

К счастью впереди уже показались хижины.

— Спокойной ночи, — промямлил Диру и ушёл в свою.

Мать оторвалась от помешивания в котелке у очага и подняла на него взгляд.

— Как сегодня жатва, дорогой?

— Довольно неплохо, для всех прочих, — резко ответил Диру, ставя к стене грабли.

— О господи, — вздохнула мать. — Как я желаю, дабы ты мог поладить со своими сверстниками.

— А я желал бы, дабы они попытались ладить со мной! Может мне лучше будет, если я сумею немного поспать. — Диру попёр прямо сквозь занавеску, отделявшую его тюфяк от остальной хижины, и повалился спать, надеясь не увидеть никаких снов.

Он их не увидел, поскольку так и не заснул. Стоило ему закрыть глаза, как он видел перед собой только лица насмехающихся юношей и девушек. Он чувствовал лишь гнев и стыд — и ненависть к своим мучителям. Этого было почти достаточно, чтобы всякого заставить пожелать чудовищам вернуться и сожрать их всех!

На следующий день, когда солнце уже близилось к горизонту, Род выехал на вершину гребня и посмотрел на тянущийся внизу провал между лесными деревьями отмечавший русло речки. Реки облегчали путь по лесам, и поэтому он не сильно удивился увидев шагающих там людей, точнее, макушки их голов. Но сколько их! Это была не просто сотня мужчин из одной деревни — там шла по меньшей мере тысяча.

— Сколько же потребовалось деревень для отправки такого множества людей? — нахмурился Род.

— Где–то от пяти до пятидесяти, Род.

— Диапазон весьма широкий. — Род спешился. — Ну, если я собираюсь поговорить с ними, то мне лучше выглядеть не слишком богатым. — Он вытащил из седельной сумки сложенную тунику и ноговицы; [38] Ноговицы — принадлежность обуви или одежды, закрывающая голень с коленом. он никогда не отправлялся в путь без готовой личины. С некоторыми из идей, вбитых в него в ходе подготовки к работе тайным агентом, он так до сих пор и не расстался.

Векс тенью следовал за ним, углубившись подальше в лес, а Род тем временем смешался с массой народа, двигавшегося по лесной тропе. Он не задавал никаких вопросов, только держал ушки на макушке. Остальные не обращали на него внимания; они явно привыкли, что по ходу дела к ним присоединялись незнакомые люди. Мало кто из них знал друг друга до того, как они присоединились к этой толпе.

Шагая по лесу, они разговаривали между собой.

— Не знаю — по–моему лорды совсем не так уж и плохи. По крайней мере наш сквайр таков.

— Коль ты так думаешь, — проворчал шедший рядом с ним, — то почему же ты здесь?

— Да показалось, будто все другие лорды сущая дрянь, когда о них говорил тот бродячий торговец, — ответил ему первый. — Однако как только мы отправились в поход, он убрался продавать свой товар ещё где–то, и такая мысль больше не кажется столь уж хорошей.

— Ты ведь сыт, так? — спросил ещё один из шедших. — И здесь нет ни бранящей тебя жены, ни сквайра, запрягающего тебя в работу на пахоте или прополке.

— Ну, не без того, — признал первый мужчина. — Се ж вроде праздника…

— Тогда пользуйся благом, пока оно есть, и перестань ныть, — бросил второй.

Род замедлил шаг, и, поотстав, услышал похожее ворчание других крестьян. Бредя сквозь толпу, он прислушивался, нет ли каких сведений о тех людях, которых отправился отыскать, но слышал только о дурных предчувствиях и сомнениях. Однако всякий раз, когда шедшие начинали делиться этими сомнениями, появлялся кто–то, напоминавший крестьянам о нанесённых им обидах. Род сообразил, что в толпе работала сотня, а то и больше, агентов, постоянно мотивируя её и не давая ей свернуть с намеченного пути.

Пути куда?

Он взглянул на угол, под которым просачивался сквозь листву вечерний свет, и понял, куда они движутся — на северо–восток. Они направлялись к Раннимиду — и к мятежу.

Солнце уже садилось, и Джорди шагал с луком в руках к лесу, когда услышал чей–то голос, окликнувший его по имени. Повернувшись, он увидел Старого Уилла, спешащего к нему с той быстротой, какую только позволяла больная нога.

— Добрый вечер, Уилл, — улыбнулся ему Джорди, когда Уилл догнал его.

— И вам тоже, сквайр, — пропыхтел Уилл. — И куда же вы направляетесь в столь прекрасный вечер?

Улыбка Джорди растаяла.

— На охоту, Уилл, как тебе отлично известно.

— А другие будут охотиться на вас, милорд. — Старый Уилл посмотрел ему прямо в глаза.