Николай Дитятин - Отступники [СИ]

— Долго еще? — с трудом проговорил Вилл.

Накат перестал выкрикивать проклятья и ответил:

— Если этот доходяга продолжит в том же духе, то мы никогда туда не доберемся.

И снова принялся орать, напоминая Сэнди, что бывает с драконами, которые рассчитывают выжить после такой ослиной скачки. Ики только сокрушенно вздыхал, лежа на боку.

Воронка, тем временем, захватывала все обозримое пространство впереди. Она гудела мощью глубин и скрежетала, вздыбливая и кроша скалы. Таинственные всполохи и яростные тени подземных демонов бесновались в ней. Клубились маггические слепни, жадно высасывающее тепло из окружающего пространства. Сэнди, хныча и причитая в свистящих потоках ледяного ветра, подлетал к Торкену и Накат смог разглядеть, откуда выходит маггия. Бедствие сужалось к низу, словно хвост торнадо и терялось в панцире Торкена.

— Эй, дракон! — прокричал он. — Как только я скажу, ныряй вниз! И заклинаю тебя, не снижай скорость, иначе мы заледенеем до того, как проникнем внутрь! И тогда никаких больше яиц, понял?!

Сэнди завыл от страха.

Накат, глядя сверху на обледеневшее стекло, был уверен, что посадка будет та еще. Через некоторое время он щелкнул предохранителем хлопышемета и прицелился.

Шпумк! Шпумк! Шпумк!

— Давай! — взревел Накат, вторя взрыву. — Прямо в пролом!

Сэнди послушно сорвался в пике. Обрастая на лету сосульками, он несся вниз, мыча сквозь обледеневшие слюни.

— Держитесь! — крикнул Накат, не в силах заглушить вой демонов.

— За что?! — откликнулся Вилл.

— За свое сраное благородство и доблесть, вот за что! Надеюсь, отзывчивость и альтруизм сделали ваши кости неразрушимыми!

— Ты зря иронизируешь! — оскорблённо выступил Ики. — Весь мир надеется на нас. Мы — …вычисляется… неизвестные герои, которые рискнули не животом, но верой в порядок!

— По-моему, все-таки животом, — вставил Вилл.

— Не смерти боимся, — продолжал Ики, вдохновленно вращая колесами, — бесчестия!

Варвар посмотрел на убийцу.

— Если бы я знал, где у него находиться штука, которой он говорит, — прокричал Накат, — я бы давно уже ее вырвал!

— Перед Светлым Ликом Императора, перед народом Империи, коя составляет пятьсот двадцать четыре острова, перед родичами ушедшими и нынешними даю клятву, я… вычисляется…вычисляется…вычисляется…

Ики так и не успел вспомнить свое имя, — Сэнди рухнул в дыру, устроенную накатом.

На минуту положение из угрожающе нестабильного, превратилось в смертельно опасное. За столь незначительное время, Накат успел несколько раз пожелать миру сгинуть по назначенному адресу и отрывочно оценить обстановку. Он ухватился за основание крыла, дождался удара и быстро перебрался на завалившийся бок Сэнди. Там он снял со спины сайский разделитель.

Вилл сдержанно сорвался с дракона, флегматично шлепнулся на белозем и бесстрастно откатился в сторону. Ики мастерски приземлился на колеса. Он покатился вперед, и занял оборонительную позицию у головы Сэнди.

Накат пристально всматривался в сумрак раскинувшейся над ними чащи. Жутко воняло прелью, потемневшие деревья тянули к ним осклизлые ветви. В чаще урчала и посвистывала неизвестность.

— Что-то есть, — проговорил Ики снизу. — На десять часов.

— При контакте огонь на поражение, — приказал Накат.

— Есть.

В ушах у притаившегося на земле Вилла зазвенело от сосредоточенности.

Из темноты показался враг.

— Бе-е-а-как?

— Это всего лишь козел, — Накат опустил разделитель. — Вилл, Ики, в поход. Направляемся к центру этой дыры. Ики, что с драконом?

— Дракон без сознания, — констатировало кресло.

Накат ловко соскользнул в него, и поглядел на ящера. Бедняга Сэнди вывалил язык, пуская пузыри меж заиндевевших челюстей.

— Очень надеюсь, что к нашему возвращению он очухается, — проговорил Накат. — Выходим. Двигаемся быстро и скрытно. Что бы там ни было, оно не должно увидеть нас до того как я прицелюсь.

Подняв над собой кричащий меч, словно антенну, Вилл поспешал за поскрипывающими колесами. Вокруг них кренились к земле прекрасные некогда древа, гнили в прошлом пышные кустарники, и задыхались в палой листве заболоченные озера. Слепые облезлые птицы кричали им вслед, и уродливые истощенные звери принюхивались мозолистыми носами из своих смердящих берлог. Время от времени, Торкен начинал дрожать и голосить, и тогда на Атряд Альфа лился ледяной дождь, пахнущий плесенью. Запустение и беда. Гостей принимала чахлая гробница, тлеющая, безумная. Бурое, жирное, вспухшее — вот, что освещал приглушенный свет фары.

Накат приказал выключить фару. Глаза атряда привыкли к другому источнику освещения: полянам мерцающей плесени. Их споры носились на сквозняке фиолетовыми оспинами, разбавляя тьму. Планировали сверху как снег и вспархивали с земли под ногами и колесами. Создаваемая ими атмосфера таинства и сказочных сил была бы красивой, если бы не тлен.

— Так я и думал, — прошептал Накат. — И тут обман. Никогда не верь официальным версиям, Вилл. Первенцы, чистые, светлые, нарядные, всегда-всегда-всегда. Змей, да это место похоже на задницу бродяги.

— Думаю, здесь просто что-то случилось, — высказался Вилл. — Видишь эти обломки? Красота здесь была. Но очень давно…

Накат вдруг остановился и поднял вверх сжатый кулак. Вилл укрылся за спинкой Ики и посмотрел вперед.

На пути отряда покачивался некто одетый в заплесневевшее рубище. У его ног испарялись неузнаваемые останки какого-то животного. Незнакомец вздрагивал и хрипел, совершая отрывистые движения руками.

Накат нацелил разделитель.

— Вилл?

— Меч молчит.

— Это просто местный, — сказал Ики. — Давайте разузнаем у него, что происходит.

Заплесневелый тип тем временем пошатнулся влево и задрал вверх голову. Послышалось влажное хлюпанье и сиплый вздох. Зункул принюхивался.

— Меч начинает пищать, — предупредил Вилл.

Из сумрака появился второй зункул. Он полз на четвереньках, морды его не было видно. Припав к остаткам мяса, он принялся загребать себе в рот скользкие обрывки плоти.

— Да, очень давно, — прошептал Накат, отвечая на прошлую реплику Вилла. — Так давно, что лучше бы нам после этой заварухи помыть руки с мылом…

— …и-и-и-и…

— Что такое, Вилл?

— Вокруг становится все опаснее.

Первый зункул, продолжая принюхиваться и клокотать, повернулся.

— Гр-лк…

Морда его целиком заросла плесневым ворсом, вместо глаз набухли черные ульи. Эта уродливая маска приглушенно светилась. Зункул качнулся вперед. Подволакивая правую ногу, он пошел на Атряд.

Вздрогнул один раз.

Второй.

— Да что за змейщина! — прохрипел Накат. — Умирай же.

Зункул вздрогнул в третий раз. Пощупал руками сюрикены, засевшие во лбу и осел, застывая на каменеющих сухожилиях.