Анастасия Сиалана - Двойное попадание

Именно тогда я поняла, что передо мной акула финансового бизнеса. Та же твердость во взгляде и сила в голосе.

— Простите, но ее может уволить только глава компании. Такое распоряжение, — и кадровик развел руками, демонстрируя, что он бессилен.

— Вот же ушлый старик, — ругался тихо, но эмоционально директор, — ухитрился-таки навязать мне свои правила.

Стариком Тим, предположительно, назвал исполнительного директора в нашей стране. Тому было уже шестьдесят два, но на пенсию он не собирался.

— Что ж, Эллионора Эдуардовна, пересекаться с вами мы не будем, а посему вам выделят кабинет главного логиста, он все равно переехал на мой этаж.

— Но как же? — попытался что-то возразить кадровик, но его перебили.

— В этой компании я решаю, кто и где будет работать. В это начальство не лезет. Просто отдайте соответствующие распоряжения и идите, наконец, работать.

Больше он не смотрел в нашу сторону, хоть мне и показалось, будто его взгляд все время блуждал по мне.

На сеанс Тим пришел только через месяц, когда ему уже вырезали аппендикс. На еженедельных встречах настояло начальство. Так и продолжилось наше противостояние. А я ведь так и не узнала, чем заслужила такой холодный прием в свой первый рабочий день.

И вот сейчас, спустя два года, он задал мне этот вопрос. Я могла назвать ему причину образовавшейся ненависти, полностью расписать, каким он был мудаком, но босса волновало не это. Ему было важно мое отношение к нему сейчас. Не тогда, когда я мечтала утопить его в унитазе или выбить парочку ровных зубов, и не тогда, когда мы только попали сюда, а сейчас. И что же я чувствовала?

— К чему этот вопрос? — не спешила изливать свою душу начальнику, нервно подбирая ноги под себя.

Жест либо уюта, либо опасения. Не нужно к гадалке ходить, чтобы понять, я испытывала второе.

— Просто ответь, Элли. После ты можешь спросить меня, о чем угодно, и я честно отвечу, — предельно серьезно сказал Тим, продолжая давить на меня всем своим ростом.

Не было причин отказывать ему. Молчание означало бы сокрытие каких-то тайных намерений и чувств, а я не собиралась наводить начальника на такие мысли.

— Нет. Сейчас я не ненавижу тебя, — произнесла, и увидела воочию то, о чем шептались в перерывах девчонки.

На лице Тима появилась легкая, слегка хмельная улыбка, что преобразила жесткое, привычное мне лицо до неузнаваемости.

— Однако я слегка разочарована твоим поведением, — добавила ложку дегтя. Уж слишком пугал меня такой непосредственный вид у серьезного мужчины.

— Мелочи, Элли. Во мне тоже нет ненависти, хоть иногда ты меня и бесишь, — мягко произнес Тим, наконец, присаживаясь возле меня. Слишком близко.

— Эм… А чего ты расселся? — я слегка отодвинулась от мужчины, замаскировав движение ерзаньем и принятием более удобной позы.

— Я жду твой вопрос, — легко и просто ответил Тим, слегка разведя руки в стороны.

Этим он демонстрировал, что открыт для любых, даже самых каверзных вопросов. Я на невербалике в свое время собаку съела, так что глаз автоматически цеплялся за мимику, жесты, кенестику и пантомимику. Это еще одно составляющее психологии, направленное на лучшее понимание эмоций и состояний человека.

У меня появилось просто зудящее желание спросить брюнета про длину достоинства и поржать над его потугами отвертеться, когда я не поверю. Но тут была опасность, что босс все-таки представит доказательство, и тогда эротические сны будут преследовать меня вечно. Поэтому я задала тот вопрос, что мучил меня с самого первого дня знакомства.

— Почему ты сразу невзлюбил меня?

Тяжелый вздох, наклон головы. Он прятал от меня лицо, избегая демонстрации проступивших чувств. Неосознанное желание скрыть эмоции. А дальше Тим и вовсе сложил руки крестом на груди. Однозначный жест защиты. Пусть с его помощью люди пытаются показать невозмутимость, на самом деле они чувствуют угрозу, ощущают, что в их сокровенные мысли могут проникнуть. Плохой признак.

Однако через минуту босс поставил руки позади себя и навалился на них. Мужчина расслабился и ушел в воспоминания.

— Ты же знаешь, что я служил?

— Ты упоминал об этом. Разведчик? — уточнила, хоть и помнила наверняка.

— Да. После срочной службы я стал контрактником. Хоть я и был «золотым мальчиком», как ты всегда меня обзывала, служить — было моей мечтой. И она исполнилась.

Я внимательно слушала. Информация поступала новая, мне неизвестная, и я старалась ничего не упустить.

— На одной из вылазок в горячей точке мне предложили сдаться в плен, чтобы вызнать планы врага. Достоверный источник сообщал, что наших не убивают, а обменивают на деньги или привилегии, — он грустно усмехнулся, — естественно, я согласился. Молодой, полный рвения разведчик и такое серьезное задание.

Он на некоторое время замолчал. То ли подбирал слова, то ли вспоминал те времена.

— Я не буду рассказывать тебе о плене. Не только потому, что это засекречено, но и не хочу этого вспоминать. Задание я выполнил, но вернулся излишне серьезным мужчиной, повзрослевшим за тот месяц, что меня удерживали, — он повернул голову ко мне и просмотрел пристально в глаза, — ты должна знать, что делают с такими, как я.

— Дают отпуск и направляют к психиатру на обследование, — ответила на вопрос.

— Да, так и есть. Вот только после психиатра я попал к психологу, что утверждала, будто у меня легкое ПТСР, ожесточенность и сдерживание эмоций. В общем, я не особо разбираюсь в этой фигне…

Тут он увидел мой прищуренный взгляд и исправился:

— Терминах, — получив мой кивок, Тим продолжил, — в результате мне не продлили контракт, а другой, где была бы спокойная служба, меня не устраивал. Гораздо позже я проходил психиатра, и мне поставили «здоров». Не было у меня проблем. Та психолог искала несуществующие вещи в прошедшем плен солдате и когда не нашла, просто надумала их. Однако на тот момент я уже получил высшее и открыл свою фирму, — намного воодушевленнее заговорил босс, полностью укладываясь на мою кровать и закидывая руки за голову.

— Свою фирму? — тут я чего-то не понимала.

— Да. Я одолжил денег у родителей и открыл собственную финансовую компанию. Дела шли в гору, но до международного уровня было крайне далеко. Потом ко мне пришли из «Лакшери файненсинг» и предложили выкупить мое дело. Сошлись мы с ними на том, что я получаю приличный пакет акций, что уже обеспечит меня на всю оставшуюся жизнь, плюс место директора одного из филиалов. Согласились они быстро, ведь я самородок, — хвастливо закончил Тим, широко улыбаясь.

— Ты самовлюбленный бабник и гордец, но что уж тут поделаешь, — я не смогла не улыбнуться в ответ.

— Вот и отлично. Для меня ты все та же заноза в заднице, но уже родная, так что предлагаю сотрудничать, — на этом брюнет протянул мне руку.