Сергей Савинков - Практическая монстрология

До столицы ещё почти месяцпути, успею не только пройти весь мой маршрут, но и собрать сведения для главы. Судя по чрезмерной активности тварей и мертвяков, где-то совсем рядом с завидной регулярностью происходят крупные выбросы некроэнергии, и если даже в болотном крае зашевелились мертвяки, которые раньше и не думали вылезать из зловонной трясины, значит где-то в соседних землях массово гибнут люди, раз волна некроэнергии докатилась даже сюда.

Пока я шел, в голове складывалась довольно странная картина. Если раньше, во времена большой войны, конечно, происходили массовые разупокоения кладбищ и курганов, но тогда довольно быстро удавалось взять ситуацию под контроль, благодаря созданной гильдии и церковникам, то теперь мирная жизнь Белогорья трещит по швам. Охотников и церковников уже недостаточно для того, чтобы контролировать ситуацию в королевстве. Плохи дела гильдии, интересно, что думают на этот счёт другие маги и церковники, или это я один за год своего путешествия смог сопоставить очевидные факты? Если так пойдет и дальше, то скоро Белогорье станет не таким безопасным, каким было раньше, и теперь уже твари будут беспокоить не только нашу границу, но и станут появляться в близи крупных городов. Если крестьяне начнут бояться выходить даже в поле, то это приведет к голоду, ведь теперь, чтобы съездить на ярмарку и продать свой выращенный урожай, крестьянам придется просить о помощи магов, а это ослабит и без того немногочисленную гильдию. К каждому крестьянину, вышедшему в поле, не приставишь по парочке боевых магов. Королевские латники не смогут помочь, ведь для большинства тварей даже рыцарь в полном доспехе все равно, что конфета в блестящей обёртке для ребенка.

Вот сейчас уже болотникам пригодились укрытия и укрепления, которые пустовали до этого почти пару сотен лет и наши маги спешно их ремонтируют. А как быть крестьянам вблизи столицы? Там ведь даже частокола во многих деревнях нет, привыкли крестьяне, что маги гильдии всегда под боком и нечего им бояться.

В таких размышлениях я и пребывал, бодро шагая по караванной тропе, созданной когда-то довольно сильным магом земли. Уже начало темнеть, когда по окружающим дорогу топям замерцали десятки зелёных блуждающих огоньков, которые хаотично мигали и перемещались по болоту.

Ну, уж нет, я не сиволапые крестьяне, которые верили, что такой огонек показывает, где сокрыты клады, и могли зайти за таким огоньком в самую глубину топей.

Максимум, что мог показать такой огонек на этих болотах, это место поглубже, чтобы поверивший в миф об этих кладах глупец захлестнулся в болотной трясине.

Я тряхнул головой и улыбнулся, вспоминая, как однажды, ещё будучи детьми, мы с Флином услышали от одного из алхимиков, что эти огоньки вызывает не магия и не духи, а обычные растения, которые гниют на болотах. При этом возникает довольно много газа, пузыри которого выходят на поверхность болота в разных местах и воспламеняясь от контакта с воздухом создают иллюзию, что огоньки перемещаются. Так это или нет, но тот же алхимик надоумил нас, как собрать подобный газ в парочку кувшинов, наполненных водой, пообещав заплатить нам за это.

Тогда эта затея не казалась мне бредовой и, используя несколько медных воронок, пару кувшинов с узким горлом мы смогли выполнить задуманное. Всего то и понадобилось наполнить их водой, вставить воронку перевернуть горлышком вниз и опустить в таком положении в болото. Через несколько часов болотный газ вытеснил воду из кувшинов и заполнил сосуды. Все бы ничего, но мы с Флином не придумали ничего лучше, чем принести плотно закупоренные сосуды в город и отдать их молодому алхимику, но побродив по городу, мы не нашли алхимика ни в лаборатории, ни в цитадели.

И угораздило же нас тогда додуматься притащить их в общежитие, вездесущий комендант которого решил, что мы принесли вино и, желая нас наказать, приволок в общежитие самого главу гильдии. Флин, стремясь скрыть наши приготовления, скинул оба кувшина в отверстия туалета.

Вот только никто не учел, что глава гильдии после того, как обыскал вместе с комендантом нашу с Флином комнату, решит расслабиться в нужнике и выкурить трубку, сидя прямо на деревянном сиденьи каменного унитаза гномьей работы, в кабинке, предназначенной исключительно для преподавателей гильдии и полноценных ее членов.

Вот и мастер Торвиль решил расслабиться, но выбрал не слишком удачное место. Толи один из кувшинов дал трещину, толи запирающее горлышко заклинание развеялось, но, как только он закурил трубку, грохнуло так, что даже мы поняли, что нам не только не получить от молодого алхимика десяток медяков, но и вряд ли удастся дожить до выпуска из гильдии. Мастер Торвиль выжил, хотя и туалет общежития больше напоминал руины городов древних. Главу гильдии спасли многочисленные защитные артефакты, вот и сейчас пара из них рассыпалась ржавой трухой, приняв на себя всю мощь взрыва.

— Флин, он же нас утопит в этом самом туалете! Как пить дать, утопит! — шептал я прислушиваясь я к крикам сожалеющего о испорченных артефактах директора.

— Если он остался жив, то нам нужно бежать — подтвердил мои опасения Флин.

Я прислушался к происходящему за дверью и услышал громкую ругань главы гильдии, который как раз выбрался из туалета и рыскал по коридору в поисках коменданта.

Комендант же, вероятно, где-то затаился, использовав для этого свою крайне редкую способность исчезать при малейшем признаке гнева со стороны руководства. Толи слился со стеной, толи притворился ковриком, как пошутил тогда Флин. Глава гильдии довольно быстро нашел затаившегося коменданта и в наказание отправил его наводить порядок в разгромленной уборной.

— Повезло, что не попались. — сказал я и приоткрыл дверь чтобы удостовериться, что глава гильдии покинул общежитие.

Через пару часов, усилиями големов-ремонтников, уборная приобрела более или менее приличный вид, но, к сожалению или к счастью, на стене уборной в месте, где взрыв настиг директора, на стене отпечатался силуэт человека, восседающего на унитазе, подпирающего голову одной рукой и курящего трубку.

Не смотря на все попытки, закрасить этот силуэт коменданту и големам-ремонтникам не удалось, и каждый раз силуэт директора, настигнутого взрывом, проступал на стене уборной даже через слой краски.

С тех пор эту картину все студенты величали не иначе как «Великий мыслитель за работой» или «Былое и думы», а наиболее безрассудные и смелые, подобно моему другу Флину, называли силуэт на стене «Мастер Торвиль размышляет о благе гильдии».

Вот такие, с одной стороны веселые, а с другой — крайне опасные свойства у болотного газа.