Сергей Савинков - Практическая монстрология

Раздался хруст и мое лицо вытянулось, подобно волчьей морде.

— Так-то лучше. Теперь я точно пойму, откуда вылез этот мертвяк. — сказал я.

— Слушай, а ведь это решение всех моих проблем. — сказал друг и хлопнул ладонью по луке седла.

— Ты о чем?

— Да тебе цены нет, друг ты мой. — заулыбался мой товарищ.

Я, подозревая какую-то шутку друга, посмотрел на него. Флин поспешил меня просветить:

— Я свои грязные носки постоянно теряю, а с твоим нюхом — на раз найдем.

Мой друг рассмеялся, радуясь удачной шутке.

— Да, теперь проблем нет, — сказал я, — главное, чтобы вонь твоих носков не перебивала запах мертвяка, а то знаю я тебя, ты носки раз в седмицу меняешь.

Друг улыбнулся, показывая, что моя шутка его не задевает.

— Знаешь, Лис, а ведь ты теперь любую гадость сможешь по запаху различать.

— И правда, любую, с того момента как с тобой познакомился.

Мой друг обиженно махнул рукой и пустил свою лошадь медленным шагом.

Я, даже не оборачиваясь, услышал, как он подозрительно обнюхивает свой камзол.

— Ты там чего застрял? — спросил я друга и обернулся на него.

— Да так, соринка в глаз попала! — соврал мой товарищ и с усилием начал тереть левый глаз.

— Поехали, а то будем возиться до темноты, кладбище большое, его ещё нужно осмотреть. — сказал я и подхлестнул лошадь так, что она поскакала неспешной рысью.

Периодически я останавливал лошадь и принюхивался, мои обострившиеся после трансформации органы чувств охотно мне сообщали, что мертвяк прошел по дороге этим утром.

След был свежим и поэтому я даже немного приглушил свое восприятие, чтобы не страдать от излишней чувствительности. Кроме обострившихся чувств и незначительного изменения рисунка моей ауры магии, пока я не обнаружил в себе новых способностей, что не особо радовало магистра, который сказал, что, вероятно, для полного пробуждения необходим серьезный стресс или проведение исследований. Хоть теперь я и мог по желанию обращаться в любую форму, соответствующих размеров. Все же, после того, как я провел четыре дня не спеша действуя по подсказкам Анхен и сумел избавиться от хвоста и рогов, я уже худо бедно мог контролировать свои способности, и вот сейчас, задумавшись, я прикусил себе язык. Благо, что я не трансформировал голову в волчью полностью, а изменил лишь часть лица.

Изначально, во время моих первых попыток вернуть себе облик человека, было и больно и жутко. Кости и мышцы перестраивались с хрустом, меня крючило и корежило, как кусок глины. Но, решив действовать по частям, я сумел привести себя в относительный порядок. «Мышечная память», — как сказала Анхен, и посоветовала продумать и выбрать пять или три самые необходимые мне в бою формы, чтобы мой измененный организм быстрее проводил трансформацию.

Флин же, как и большинство стихийных магов, после вторичной трансформации прыгнул на вторую ступень, что радовало и его самого и магистра. Магистр, видя то, как гордо поднял нос мой товарищ, пошутил, что Флину теперь будет гораздо удобнее задирать при помощи магии подолы горожанок, и сунул под нос сконфуженному Флину докладную на его похождения и стребовал с него два золотых в качестве моральной компенсации пострадавшим.

Пока я находился в размышлениях о своих способностях, Флин, восседая верхом на лошади, тренировался в заклинании воздушного кулака, поочередно запуская его, то одной, то другой рукой. При этом Флин имел крайне сосредоточенный вид и не прервался, когда я его окликнул. Наконец, мой друг закончил упражняться в магии и догнал меня.

— Лис, я тут вот что подумал…

Я, стараясь подшутить над другом, в очередной раз перебил его:

— Наверняка размышлял, как при помощи воздушного кулака и пары вихрей вскрыть стену женской бани! Главное помни, что за такое вопиющие нарушение дисциплины мастер стребует с тебя никак не меньше сотни золотых.

Мой друг насупился и сказал:

— Тебе бы все про баб болтать, а мне действительно хорошая мысль пришла.

— Какая? — я с интересом уставился на него.

— Что, если восставший мертвец это следствие гибели большого числа людей в окрестностях города?

Я задумался, а затем кивнул.

— Пожалуй, ты прав, разупокоение могло произойти из-за большого выброса некротической энергии.

— Вот и я о том, что, если этот восставший — первая ласточка? — Флин вопрошающе уставился на меня.

— Думаешь, что на кладбище могло подняться что-то посерьёзнее, чем обычный вурдалак? — спросил я.

— Если верить старым книгам, такие разупокоения возможны в период серьезной войны, и за ними следует появление более серьезной нечисти, например, происходит материализация хозяина кладбища. — сказал Флин.

— Думай, что говоришь! — сказал я и плюнул через плечо, — Не хватало ещё, чтобы мы потревожили дух этой твари. Как-никак кладбище у старого серебряного рудника, где удалось замуровать эту тварь еще пару сотен лет назад. Народу тогда полегло, прежде, чем тварь смогли туда загнать. — сказал я.

Флин кивнул и замолчал, мы продолжили наш путь. Минут через десять мы достигли каменной ограды кладбища, сложенной из массивных плит известняка.

— Узнаешь, откуда камушки? — спросил я Флина.

— Известно откуда, из недр каменоломни, которая всем известна, как цитадель. — сказал мой друг.

Мы ехали вдоль ограды кладбища и внимательно смотрели по сторонам, не хватало ещё нарваться на какую-нибудь тварь.

Если дорога хорошо просматривалась, то здесь. недалеко от кладбищенской стены, было немного не по себе. Наконец, дорога привела нас к арке ворот.

— Флин, видишь что-нибудь странное?

— Нет, магический контур кладбища в полном порядке. — ответил мне друг.

— Похоже клиент пришел не с кладбища. — предположил я.

Через пару минут неспешной езды мимо ограды кладбища мы с Флином, наконец, достигли нашей цели.

Недалеко от входа в кладбище находился домик смотрителя. Хотя, это сооружение, сложенное из крупных глыб известняка, больше напоминало крепость, чем дом. Узкие окна и мощная небольшая дверь — все это должно было защищать смотрителя в случае, если какая-то нечисть решит полакомиться его плотью. Только, судя по запаху и некротическому следу, который я ощущал всей кожей, именно сторож и стал нежитью и пришел к городским воротам.

Мы подъехали к длинной коновязи рядом с домом, и я спрыгнул с лошади, с наслаждением потянувшись, и направился к дому, дверь которого была открыта настежь.

— Похоже, что именно здесь все и произошло. — сказал я Флину.

— Ты что-то учуял?

— Да, определенно пахнет кровью, и я зуб даю, что утренний мертвяк — никто иной, как смотритель кладбища.

Я осмотрел порог дома и близлежащую территорию.

В очередной раз втянул воздух и с облегчением выдохнул.