Татьяна Зинина - Аделия. Позор рода [Publisher: SelfPub]

Естественно, не обошлось без репортёров.

«Кто же таинственный возлюбленный неприступной леди Тен Алор?» – зазывно гласил один заголовок.

«Умопомрачительный танец главной недотроги Союза!» – мигало на следующей странице.

«Кто покорил сердце „королевы вечеринок?“» – значилось под голографическим подвижным изображением нашего поцелуя в кабинке подъёмника.

Материалов было много, писали разное. Но о Рисе акулам журналистики пока удалось разузнать только сокращённое имя. Чаще всего его в этих постах называли «красавчик-блондин». Хотя, в одном пошли дальше и присвоили ему звание «новый жених Аделии».

Это звание настолько меня развеселило, что я рассмеялась.

– А что, Рис, может, и правда женишься на мне? – спросила, лукаво ему подмигнув.

– Боюсь, тогда лорд Тен Алор быстренько позаботится о том, чтобы ты стала вдовой, – ответил он, оценив шутку.

Сейчас во всех социальных сетях Союза мы с Дарисом были одной из самых популярных новостей. К счастью, репортёры ещё не раскопали его настоящего имени, но… я почти не сомневалась, что это лишь дело времени. Уверена, что тогда простые светские сплетни мгновенно перейдут в разряд настоящих сенсаций. Ведь официально молодой лорд Дайрон Андарис Эргай до сих пор считался погибшим.

– Кажется, теперь твоё торжественное воскрешение неизбежно, – прошептала я ему на ухо. – Раскопают ведь.

Он лишь тяжело вздохнул.

– Это плохо, – проговорил тихо.

– Очень?

– Хуже, чем ты думаешь, – покачал головой Дарис. – Но… что сделано – то сделано. Может, и правда, пришло время перестать прятаться от собственного прошлого?

– А может, всё обойдётся? – сказала, чувствуя, что от хорошего настроения Риса не осталось и следа. – Зря я всё-таки потянула тебя в «Сиер-Тар».

– Нет, Делли. Это бы всё равно случилось. Рядом с тобой я бы в любом случае не смог долго оставаться в тени. Как бы мне этого ни хотелось.

Я чувствовала себя виноватой перед ним. Ведь именно моё желание вытащить его в клуб сыграло решающую роль. Я просто забыла, что являюсь для журналистов молодёжных светских хроник любимым героем. А может, просто слишком привыкла к такому вниманию с их стороны, потому и не подумала, что Рису оно может сильно навредить.

Но в одном он прав: что сделано – то сделано. Сейчас уже ничего не исправить. А значит, нам остаётся только надеяться, что в ближайшее время журналисты найдут себе другой объект для статей, а нас с Дарисом оставят в покое. Мне очень не хотелось, чтобы у него из-за меня были неприятности.

Этим поздним вечером Рису было не до сна.

Сначала он долго составлял отчёт для своего надсмотрщика за два прошедших дня. Конечно, он был вынужден коротко упомянуть и совместном сне с Аделией, и о поцелуях. И, что хуже всего, пришлось сообщить об огромном количестве фотографий, которые попали в Сеть.

Не удивительно, что всего спустя полчаса после отправления этого отчёта на коммуникатор Дариса поступил вызов от ректора, который нельзя было не принять.

– И как ты это допустил? – с хмурой иронией поинтересовался лорд Трелли – точнее, его голографическая проекция.

Дарис не стал отвечать. Тут и без слов было понятно, что он сам виноват. Знал же, что Аделия – личность публичная. Должен был предугадать, что её появление в клубе с молодым мужчиной вызовет фурор. Но при этом предпочёл закрыть на это глаза и забыть об осторожности.

С ним вообще творилось что-то непонятное. Рядом с Делькой он сам себя узнавать переставал. Рис давно привык не просто сдерживать собственные эмоции, а запирать их за семью печатями. Но с этой девушкой его самоконтроль и сдержанность каждый раз трещали по швам. Он и сам не помнил, когда так отдавался собственным эмоциям, когда был настолько открыт для кого-то.

– Значит, в самое ближайшее время в сети всплывёт твоё имя. А за ним и история твоего попадания в университет, – рассуждал голографический ректор, вышагивая по комнате. – Понимаешь, что произойдёт дальше?

Рис кивнул. Говорить ему совершенно не хотелось. Зато лорд Трелли молчать не собирался. Ему было что сообщить.

– Рэмир Алден несколько дней назад подал мне прошение на поединок с тобой. Я не хотел его подписывать, но теперь уже точно завизирую. Завтра после обеденного перерыва организуем вашу встречу. А по завершении, Рис, я сам объявлю твоё настоящее имя.

– Будь, по-вашему, – вздохнул эмпат. И, не сдержавшись, спросил: – А если я ненароком прибью этого неразумного?

– Уж постарайся не прибить, – строго заметил лорд Трелли. – И давай, чтобы без последствий. Не доводи до крайности, не заставляй меня задействовать твой чип.

– Будто это вас когда-то смущало, – хмыкнул Рис.

– Так жаждешь, чтобы все увидели, насколько ты от меня зависим?

– Я бы многое отдал, чтобы об этом так никто и не узнал, – наступив на горло своей гордости, проговорил Дарис. И сам же сменил тему: – Значит, я завтра снова стану лордом… Андарисом Эргаем? Не думал, что это вообще когда-нибудь произойдёт.

– Но при этом ты так и останешься осуждённым смертником, – осадил его ректор. – И эту информацию всё же стоит постараться удержать в тайне. Так что всем, кто спросит, отвечай, что по глупости в семнадцать лет сбежал из дома «за самостоятельностью» и просто скрывался. Подробности знать никому не нужно. Для твоего же блага.

Дарис вздохнул, взъерошил пятернёй волосы и, нахмурившись, отвернулся.

– Сделаю, как вы скажете.

И вроде разговор был закончен, но лорд Трелли почему-то не спешил уходить. Как оказалось, он сообщил ещё не всё.

– Есть ещё кое-что, – начал голографический ректор, сделав несколько шагов по комнате. – Завтра наш университет посетит одна леди. По официальной версии – на желает повидать брата. Думаю, она не упустит возможность присутствовать на вашем с Алденом поединке.

– Мне всё равно, – отмахнулся Рис.

Сейчас его мысли занимал совсем не предстоящий спарринг с Рэмом или какая-то там высокородная дамочка. Его ожидало куда более значимое событие – он не сомневался, что раскрытие его настоящей фамилии изменит слишком многое.

– Как знаешь, – ответил ректор. – Просто прими к сведению, что эта леди – сестра Алексея Гарского. И зовут её Александра Эргай.

После чего руководитель университета оборвал связь. Его голографическая копия растаяла, в комнате стало тихо.

А Рис так и продолжал стоять, глядя в одну точку. И сейчас в его обычно равнодушных глазах отражалась самая настоящая растерянность.

Кажется, завтрашний день обещал преподнести ему как-то слишком много испытаний. И что хуже всего, ни одного из них избежать не получится.

Проснулась я сегодня рано, собралась удивительно быстро и, как итог, в аудиторию явилась самой первой, ещё за двадцать минут до начала первой лекции. Разместившись на излюбленном месте – на третьем ряду у самого окна, я достала комм и, активировав экран, вышла в Сеть.