Татьяна Зинина - Аделия. Позор рода [Publisher: SelfPub]

Когда мы подошли к пустынному каменистому пляжу, волны стали чуть тише. Море заметно насторожилось, будто присматривалось к нам, решая, друзья мы или враги. Взглянув на Риса и получив его одобрительный кивок, я шагнула вперёд. Мне вдруг показалось важным поприветствовать море, коснуться его. Но когда я уже стояла на мокрых камнях, меня вдруг обрызгало внезапно разбившейся рядом волной. Понятия не имею, откуда она взялась. Казалось, ещё секунду назад всё было спокойно и тут – волна.

– Привет, – проговорила я, присев на корточки и улыбнувшись стихии. – Мы не навредим. Мы в восхищении.

В ответ я получила ещё одну волну, но на этот раз небольшую, мягкую. Она лизнула мои пальцы, протянутые к воде, и с шорохом откатилась обратно.

– Тебя приняли, – проговорил за моей спиной Рис. – Но попросили не ломать живые деревья и не крошить скалы.

– Чего?! – выпалила, обернувшись к эмпату. – Как ты это услышал?

– Ты тоже услышишь, если захочешь, – пожал плечами Дарис. – Любой может услышать. Стоит лишь открыть сознание. На самом деле, это море – прекрасный собеседник. Понимающий, внимательный. В миллиарды раз приятнее любого самого лучшего психолога.

– Но почему на других планетах я такого не встречала?

– Просто ты не искала, – улыбнулся эмпат. – На многолюдных курортах море молчаливо. С водоёмами стоит общаться на диких берегах, таких, как этот.

Меня снова коснулась волна, но на этот раз она достала до моих ног в высоких ботинках на шнуровке, и тут же убежала обратно.

– Ты ему нравишься, – с серьёзным видом проговорил Рис. – Тебя назвали открытой душой.

Лёгкий порыв пахнущего йодом ветра коснулся моей щеки, поиграл с волосами и полетел дальше. Волшебное ощущение.

– Своим друзьям море даёт имена, – сообщил Дарис, протягивая мне руку и помогая подняться. – Но только тем, кто с ним говорит.

– А у тебя есть имя?

– Есть?

– И какое? – мне на самом деле было интересно.

– Ломающий грани, – с плохо скрытой гордостью проговорил Рис. – Мне нравится.

– Мне тоже. Тебе идёт.

А Дарис только усмехнулся и, бросив хитрый взгляд в сторону моря, добавил:

– Даже интересно, какое имя оно даст тебе. Уверен, это будет что-то вроде «Дикой разрушительницы» или «Сметающей врагов».

Я двинула его локтем по рёбрам, но он в ответ только рассмеялся.

Пляж мы покинули в прекрасном настроении, пообещав морю прийти позже. Оно в ответ задорно прошелестело по берегу волнами и послало нам волну мягкой энергии.

– Это одобрение, – сообщил Рис, направляя вместе со мной к эрши. – Нашему присутствию рады и будут нас ждать.

Чуть в стороне от места, где стоял наш эрши, обнаружился деревянный домик. Этакий особнячок в глухом лесу. Он был сделан из причудливо сложенных друг на друга обтёсанных стволов деревьев, имел два этажа и просторное крылечко с перилами, и в целом напоминал жилище какого-то сказочного персонажа.

Остановившись на ведущих к двери ступеньках, я обернулась и с восхищением осмотрелась вокруг. Домик со всех сторон обступали кустарники и невысокие, ветвистые деревья. Сейчас на веточках уже появились первые зелёные листики, среди них кое-где виднелись мелкие цветочки, вокруг которых жужжали крылатые насекомые. Открытые участки земли покрывала сочная молодая трава, откуда-то доносился задорный птичий гомон, и всё вокруг дышало молодостью, жизнью и весной.

– Как же тут хорошо, – рассмеялась я, поймав понимающий взгляд Дариса.

– Наслаждайся, клубничная, – проговорил Эмпат.

Он прошёл мимо меня и, подойдя к массивной железной двери, приложил ладонь к механизму замка. Появилось голографическое табло, на котором Рис ввёл цифровой код, и только после этого замок открылся.

– А система безопасности тут вполне современная. Ну… по меркам Союза, – заметила я, наблюдая за действиями эмпата.

– Это дом Алишера. Система безопасности тут просто не может быть не на высоте.

Внутри оказалось тепло и удивительно уютно. В отличие от того дома наместника, где мы гостили, этот выглядел куда более простым. Здесь не нашлось лепнины, колонн, антикварной мебели и пафоса, который витал в воздухе особняка. Нет, тут всё оказалось проще, потому и находиться здесь было куда приятнее.

На первом этаже обнаружилось всего несколько комнат: гостиная, просторная кухня и кабинет (как же без него?). Наверх вела пологая деревянная лестница с резными перилами, а заканчивалась она в коридорчике с тремя дверьми.

– Наша комната налево, – донёсся снизу голос Риса.

Я толкнула указанную створку и попала в небольшую спальню. Да, здесь и близко не было тех просторов, что в особняке наместника, но зато чувствовался уют. Широкую постель застилал не шёлк, а простой мягкий плед; на стенах висели не изысканные картины, а обычные акварельки, причём довольно неказистые. Окна закрывали не тяжёлые шторы из дорогущей ткани – их место занимало полотно жалюзи из тонких прутиков и невесомый тюль. Гладкий деревянный пол не покрывали ковры, на стене не было головизора, но мне здесь всё равно очень нравилось.

Бросив сумку с вещами на пол, я отправилась обратно вниз.

– Уютно тут, – сказала, войдя в кухню.

Стены этого помещения оказались отделаны деревом, мебель тоже была деревянной. И даже холодильный шкаф, в который сейчас Рис укладывал привезённые нами продукты, скрывался за деревянной панелью.

– Как тебе спальня? – спросил эмпат.

– Хорошо.

Я присела за широкий стол и подпёрла голову рукой.

– Наша – явно гостевая. Одна комната, как понимаю, твоего брата и Саши, а вторая чья?

– Микаэля.

О племяннике Риса за прошедшие дни я слышала столько, что казалось, будто знаю его лично. Парню в этом году исполнилось двенадцать лет. Он уже два года учился на Даркаре, и дома бывал крайне редко. К моему удивлению, больше всех о Мике говорила именно Саша. Даже странно, но она на самом деле очень любила своего пасынка.

Помню, когда она впервые показала мне изображение Микаэля, я подавилась кофе, который пила. Просто этот мальчик оказался поразительно похож на Дариса! Только глаза у парнишки были тёмно-серые, почти чёрные.

Конечно, я сразу подумала, что Мик – сын Риса. Просто эта мысль первая приходила в голову. Но… когда этот мальчик родился, Андарису Эргаю было всего четырнадцать лет. И отцом Микаэля совершенно точно являлся Алишер, это в своё время подтвердили все экспертизы.

– Интересно, почему он так на тебя похож? – спросила я, наблюдая, как Рис раскладывает продукты в холодильном шкафу.

– Понятия не имею, – пожал плечами эмпат. – Никогда особенно не интересовался вопросами генетики. Кстати, характером мой племянник пошёл в Алишера. Он вроде милый, любознательный, улыбчивый, но если его зацепить, то сразу становится настоящим тираном.