Татьяна Зинина - Аделия. Позор рода [Publisher: SelfPub]

– Когда вернёмся на Даркар, обязательно слетаем к нему, – проговорила, расслабленно откинувшись на спинку стула. – Мне жутко интересно посмотреть на твою двенадцатилетнюю копию.

Улыбка на лице Дариса в одно мгновение словно потухла, а в его глазах отразилось сожаление. Это явно не было хорошим знаком.

- Хочешь сказать, что не собираешься возвращаться? – я подалась вперёд.

Эмпат молчал. Спокойно закрыл дверцу холодильника, прошёл по кухне, поправил криво стоящий деревянный стул…

– Рис. Отвечай! – нервно рявкнула я.

– Что ты хочешь услышать, Дель? – устало бросил он. – Я – беглый преступник, которого в скором времени ждёт суд. И вряд ли меня отправят обратно в Белый Университет. В лучшем случае заточат на какой-нибудь учебной базе для военных.

Про худший случай он благоразумно промолчал, хотя я и так прекрасно его поняла. Но мне совершенно не хотелось думать о плохом.

– Кстати, – Рис подошёл ближе, стянул с руки металлический перстень и протянул мне. – Он твой. Думаю, так будет справедливо.

– Но я же проиграла в том споре, – заявила, разглядывая побрякушку. – Значит, всё по-честному.

– Ладно, – не стал спорить эмпат. – Тогда прими его, как подарок. Согласна?

Я посмотрела Дариса с непониманием, но в его глазах сейчас не было даже намёка на сомнение.

– Подарок?

– Я же тебе ещё ничего не дарил, – пожал плечами Рис. – Пусть это и не драгоценность в общепринятом смысле, но зато вещь с уникальным функционалом.

– С каким? – спросила, чувствуя, как растёт во мне любопытство.

– Смотри.

Рис обхватил мою ладонь и, прислонив внешнюю пластину кольца к подушечке моего указательного пальца, чуть надавил.

– Чувствуешь тепло? – спросил он. Я кивнула. – Значит, механизм активирован. И теперь тебе не увидит ни одна камера наблюдения.

– Ого! – присвистнула я. – И как долго продлится эффект?

– Пока не отключишь. А отключается он таким же прикосновением. Если металл холодный, значит система не работает.

– Ну, ничего себе игрушка! – восхитилась я, рассматривая невзрачный перстенёк.

– Это ещё не всё, – с улыбкой заметил Рис. – Если надавить на то же место с внутренней стороны… – и загадочно замолчал, добавляя происходящему интриги.

– То что произойдёт? – спросила, нетерпеливо ёрзая на стуле.

Дарис наклонился ближе, провёл губами по моей шее и тихо прошептал:

– Для тебя будут не страшны любые энергетические воздействия и излучения. Даже выстрел из конгайта на высоком заряде.

– Правда? – выпалила, повернувшись к Дарису. – Любые? Совсем?

– Да, – кивнул он и, сделав шаг назад, присел на край стола.

Но мне вдуг стало совсем невесело. Перед глазами сама собой появилась жуткая картина, где пятеро боевиков и один эмпат были отгорожены от мира энергетическим куполом. Ведь если верить словам Риса, то получается…

Он будто почувствовал, что думаю я о чём-то плохом. Сел на соседний стул и перетянул меня к себе на колени. Думал, я так просто успокоюсь? Не дождётся!

– Значит, ты мог тогда уйти… – я обняла себя за плечи. – Мог… Да что я говорю, Рис? Ты ведь со своим даром мог сделать так, чтобы они тебя вообще не увидели! И не было бы никакого конфликта… драки… срыва… казни.

То, что плачу, я осознала, только когда он ласково стёр слезинку с моей щеки. Странно, что мы до сих пор не говорили о произошедшем тогда. На самом деле мне было слишком страшно вспоминать тот день.

– Да, Дель, мог, – вздохнув, признался эмпат. – Но не сделал этого.

– Почему? – спросила, глядя в его чистые голубые глаза.

И вдруг закричала:

– Почему, Дарис?! Какого демона?! Зачем заставил меня пережить… твою смерть.

– Тш-ш, – прошептал он, прижал меня к себе и успокаивающе погладил по спине. – Не ругайся. Не нужно нервничать. Я… был не в себе. Слишком расслабился. Повёлся на провокацию.

– Ты?! Не верю, Рис. Ты ведь не я, ты не срываешься на людей. У тебя самоконтроль, как у скалы. Даже не представляю, что они должны были сделать, чтобы вывести тебя!

– Рэмир говорил жуткие вещи о тебе, – ответил эмпат. – И оказалось, что я не могу это спокойно слушать. Он сначала расшатал мои нервы этими мерзкими угрозами, а потом добил болью и ограничением воздуха. Вот я и сорвался.

– Я не верила, что это вообще возможно, – сказала, всхлипнув.

– Как видишь, – он коснулся губами моей щеки, собирая слезинки, и снова крепко прижал к себе. – Помнишь мою теорию про влюблённость? Видимо, у меня особенно тяжёлая её форма. Та, при которой эмоции затмевают разум. При которой самоконтроль больше не помогает.

Я подняла голову, чуть отодвинулась и спросила:

– А может, это всё-таки любовь?

Он смотрел в мои глаза, и я видела в них то, от чего у меня внутри всё переворачивалось, от чего дрожала каждая струна души. Я видела в них его чувства.

– Может, и любовь, – он произнёс это очень тихо, будто сам себе не верил. И друг признался: – Я не знаю. Никогда подобного не испытывал. Просто… всё для меня слишком странно. Я ведь никогда не ставил чужую жизнь выше своей. А теперь готов на всё, лишь бы ты была в порядке.

– На всё? – мой голос звучал хрипло, а руки уже крепко сжимали его плечи.

– На всё, Аделия.

– Я люблю тебя, Андарис Эргай, – сказала я, глядя в его глаза. – И пусть не разбираюсь в эмоциях так, как ты, но зато один эмпат научил меня прислушиваться к себе. Потому у меня нет сомнений. Я просто тебя люблю.

Он был растерян. При всех своих талантах в эмпатии, Дарис явно не ожидал моего признания и, кажется, теперь просто не знал, что со всем этим делать. Потому решение я приняла за нас двоих, просто потянувшись к его губам.

И Рис ответил на моё признание, но не словами – а всем своим существом. Он целовал меня неистово, но с таким трепетом, как никогда до этого. Обнимал меня крепко, но бережно, будто боялся сжать слишком сильно. Всего один этот поцелуй завёл меня так, как никогда раньше. Но и Рис, кажется, чувствовал то же самое. А может, его желание было даже сильнее.

Дарис отстранился всего на пару мгновений – чтобы поднять меня и усадить на стол. Но за эти несколько секунд я едва не сошла с ума от ощущения пустоты и потери. Вцепилась в него, притянула к себе, и только когда снова почувствовала его горячий, жадный поцелуй, немного успокоилась.

Оставив в покое губы, Рис покрыл быстрыми поцелуями мою шею, рванул на себя застёжку на лёгкой куртке, рывком стянул её с меня, разорвав при этом тонкую майку. Лифчик постигла та же участь, но эмпат даже не придал значения порче вещей.

Зато меня это немного отрезвило. Я вдруг осознала, что сижу полуголая на столе в чужом доме. Нет, хозяева вряд ли явятся, но всё же…

– Рис, пойдём в спальню, – сказала, зарывшись руками в его волосы. Он целовал мой живот и уже, похоже, наметился уничтожить вставшие на его пути брюки.