Анастасия Ариаль - Леди Некромант [СИ] [книги 1-2]

Из огненной пентаграммы шагнула высокая, выше самого Кармы на три головы, эффектная демонесса в обтягивающем платье из змеиной кожи и длинными волосами чернее ночи, собранными в тугой хвост. Золотые глаза с вертикальными зрачками до сих пор пугали меня, как и тонкий раздвоенный язык, мелькнувший между пухлых алых губ, изогнутых в надменной улыбке. Стегнув извивающимся гибким хвостом, с двойным концом, из стороны в сторону, мертвая красотка безошибочно схватила коротышка за шиворот и легко подняла его на приличную высоту.

— И что же этот человечишка пос-с-смел с-с-сдалать моему хозяину? — демонесса прищурилась на позеленевшего мужика, пока Карма с беззаботной улыбочкой наслаждался ужасом на лице коротышки. — Так понимаю, что убивать с-с-сейчас-с-с его нельзя?

— О нет, думаю наш друг теперь будет более сговорчив, а господа не станут возражать и подождут немного, — дружелюбно сказал Карма, и пара со слугами синхронно закивали, пока коротышка учился дышать заново. — Лакрис, думаю, что можешь отпускать его.

— С-с-слушаюс-с-сь, — демонесса разжала тонкие пальцы с черными коготками, и мужичок с характерным звуком плюхнулся на пятую точку, чтобы тут же отползти задом наперёд подальше от ухмыляющейся Лакрис, от силы которой даже воздух едва заметно дрожал, а мрамор под ногами трескался.

Демонесса поправила выбившуюся из прически прядь и почесав основание своих длинных рожек, всем своим видом демонстрировала скуку. Не смотря на шикарную фигуру, подчёркнутую очень смелым нарядом, все мужчину, впрочем как и женщины, с ужасом смотрели на призванное умертвие красотки. Хотя это сильно сказано, смотрели, поглядывали, боясь бросить на нее даже мимолетный взгляд. Тем временем Карма подошёл к трясущемуся, как желе, мужичку и солнечно улыбнувшись, присел на корточки и ласково спросил:

— И так, скажи мне как верный подданный Короля, что ждёт слугу за оскорбление Графа и Герцогини, глав своих семей?

— От п-порки до… до казни, — запинаясь, ответил коротышка, покрываясь крупной испариной. — Я… я вспомнил, кто вы. Мне так жаль, что я не признал вас, так жаль. Можете проходить, вас ждут на Совете. И ещё раз прошу простить меня! Возраст уже не тот, память плоха, глаза подводят.

— Кушай фруктики, чтобы на память не жаловаться и глазки не потерять, — Карма поднялся и я заметила, каким уставшим взглядом он окинул сжавшегося придворного, а потом притихшую парочку со слугами. — Дар, Ния, за мной. Лакрис, ты свободна.

Демонесса лишь поклонилась Карме и бросив пронзающий взгляд на побелевшего коротышку, исчезла в появившейся под её ногами пентаграмме. Мы спокойно прошли мимо стражи и прибежавших магов, обвешенных амулетами и с усиливающими посохами в руках, так как Карма предъявил им какие-то бумаги. И это ещё мне говорили не создавать проблем? Да я просто безвинный ребенок по сравнению с выходками своего учителя.

Только когда мы ушли от входа достаточно далеко, миновав несколько широких коридоров, я поравнялась с Кармой и тихо спросила:

— Если у нас было разрешение на вход, зачем ты устроил это представление?

— Лишь в очередной раз убедился в своей правоте, — ответил Карма с легкой улыбкой, словно мы обсуждали приятную погоду за окном. — Тот коротышка прекрасно знал, кто ты и зачем мы здесь, но тянул время. Не догадываешься, почему зная о грозящем наказании, он так нагло вёл себя в вначале?

Я больше не задавала вопросов, прекрасно понимая ответ. Я никогда не бывала во Дворце, так что вряд ли тот придворный знал меня из-за личной встречи. Неприятно осознавать, что против тебя выступают уже не особо скрываясь, уповая на могущество и власть. Ну ничего, я ещё покажу, что не только у них есть зубы, пусть и придётся подождать. Месть — блюдо, подаваемое холодным и хорошо подготовленным.

— Теперь я знаю, у кого ты подцепила манеру так красноречиво улыбаться, — тихо сказал Дар, и я только после этого заметила, что действительно мягко улыбаюсь, мечтая о предстоящей мести. — Ты воистину ученица своего учителя. И переняла у Кармы не только мимику, но и характер. Даже и не самые лучшие его черты.

— А ещё она злопамятная, и ей далеко в этом, по сравнению с её учителем, — улыбнулся Карма, немного обернувшись к нам. — Так что рекомендую при мне взвешивать каждое слово дважды!

Дару не пришлось намекать дважды, так что мой любимый лишь кивнул и замолчал. Дальше мы шли по одинаковыми светлым коридорам молча. Огромные окна с золотыми шторами из дорогого шелка, персиковые ковры на белоснежном мраморном полу, красивые картины в массивных рамах, расписанные вручную вазы и доспехи, стоимостью в целое состояние.

Всё это роскошество быстро надоело мне, хотя шли мы от силы минут десять, постоянно встречая или придворных, или слуг. И если с последними можно было спокойно разминуться, так как они явно было озабочены своими проблемами, первым почему-то хотелось обязательно обменяться с нами ничего не значащими фразами. Приходилось улыбаться до боли в мышцах и расшаркивать ножкой перед незнакомцами, словно они едва ли не наши родственники.

— Ния, сделай лицо проще, — шепнул Дар, когда мы наконец возобновили движение, выпутавшись из цепких лапок особо говорливой старушки, никак не желавшей отпускать такую «прелестную молодежь».

— Если меня ещё раз остановят ради обсуждения платья с прической или предложением познакомиться, я повешу всех любопытных на эти люстры, не обязательно в целом состоянии, — отозвалась я, мрачно осматривая большущую золотую люстру на сотню магических ламп. — Интересно, такое оформление перед предстоящем торжеством оценят? Я буду стараться сделать все красиво и аккуратно, честно!

— Чувствую, что я даже в этом случае не буду мешать тебе, а дам пару ценных советов, — мрачно буркнул Карма, уже порядком растерявший свою улыбку. — Они что, издеваются? Куда на этот раз они перенесли зал Совета? Каждый раз в новом месте, просто игра «Найди С-с-совет уро. вожаемых бля… агородных Ленов».

М-да, все эти якобы ошибочки понятны и уместны, так как я того же мнения об этих уро. господах. И ведь никакого поискового заклинания не бросить, внутри Дворца любая магия под строжайшим запретом, а кого не спроси, никто ничего не знает. Это было бы даже смешно, если бы касалось не нас. Когда мы уже готовы были наплевать на приличия и пойти на крайние меры, из-за поворота выплыл призрак девушки.

Точнее, я сначала приняла девушку за призрака из-за невозможно бледной кожи, несколько растрепанных белых волос и простоватого серого платья. Покрасневшие голубые глаза, кажущиеся ещё больше из-за черных кругов на пол-лица, наполнились слезами, а искусанные губы задрожали, и срывающийся голос едва слышно прошептал: