Михаил Харитонов - Золото твоих глаз, небо её кудрей

— я тебе сейчас лицо обглодаю…

То были голоса рыбонов — обсуждающих, видимо, жизнь. Они шуршали у кота в голове, как маленькие гадкие насекомые.

Кот бродил туда-сюда по этим внутренним ебеням, не вполне понимая, что он ищет. Иногда ему казалось, что он слышит голос Алисы или Буратино, но всякий раз это оказывалась какая-нибудь тупая рыбанина. Пару раз он слышал подозрительный шум и напрягался в ожидании погони — но и погони не было. Ощущение было такое, будто он блуждает по пыльному, заброшенному чердаку, никому не нужный и неинтересный.

Он уже отчаялся, когда сквозь бухтение послышалось знакомое «й-извините, а можно?..»

Кот встрепенулся и пошёл на звук. Увы, Алиса умолкла. Зато что-то тихо говорил другой, тоже знакомый, но не опознаваемый. Базилио в этом проблемы, впрочем, не увидел, решив, что его обладателя разъяснит на месте.

Идя на голоса, кот добрался до очередного люка. Источник звука был где-то рядом.

Баз осторожно приоткрыл крышку. И увидел очередного зелёного.

Тот был одет во что-то вроде жилетки с погонами — защитного цвета, с лычками. Штанов на нём, судя по всему, не было. Он сидел на широченном унитазе, задрав толстый хвост, и пил что-то из бутылочки. Донёсшийся до кота запах свидетельствовал, что это крепкое спиртное, а небрежная лихость засоса — что зелёный хмырюга давно уже киряет таким манером.

Базилио немного подумал. В принципе, ему ничего не стоило прожечь пьянчужке башку. Но шестой труп подряд был бы каким-то самоповтором и уж точно не выводил на новое качество. Откровенно говоря, коту не хотелось убивать очередное существо просто так, без малейшей пользы. Гораздо продуктивнее было бы зелёного допросить. У кота был и опыт, и инструментарий. Увы, обстановка не благоприятствовала: зелёный вполне мог сбежать, оказать сопротивление, а главное — поднять шум. Впрочем, и при интенсивном допросе шум был бы неизбежен.

Кот решил подождать, пока зелёный уберётся, спуститься вниз, а там посмотреть через дверь коридор и дальше действовать по обстановке. Но тут ему пришла в голову другая идея — рискованная, но многообещающая.

Он вспомнил храпоидола Петровича. Прикинул, будет ли нормальное существо, пусть даже рыбон, квасить в сортире. Пришёл к закономерному выводу, что здесь — где бы он в данный момент не находился — принят «сухой закон», который все по мере возможности нарушают. И решил, что его план, пожалуй, прокатит. В крайнем случае, подумал он, будет ещё один труп.

Сняв крышку, кот просунулся в люк и негромко сказал:

— Та-а-ак. Отдыхаем, расслабляемся?

Выпивающий вскочил — чуть не заехав затылком Базу по лицу — и выронил бутылочку. Та, однако, не разбилась и даже не разлилась: похоже, там было пусто.

— Сиди-сиди, чего уж теперь-то, — сказал кот специальным полицейским голосом, посылая подсознательный сигнал «мы всё знаем, ты попал, не рыпайся, хуже будет».

Существо подняло голову и увидел лицо Базилио.

— Э-э, а ты ваще это… — растерянно спросил он.

— Не нравлюсь? — саркастически осведомился кот. — Переживёшь. Сейчас мы с тобой, друг дорогой, пойдём и запишем твои показания. Откуда алкоголь. Кто тебе его продал. С какой целью. А дальше сам знаешь.

— Да я что! Я на суше взял… там можно… чисто для себя… — зачастил рыбон.

— А у меня другие сведения, — надавил кот. — О постоянном канале сбыта алкогольной продукции. Знаешь что-нибудь? Не можешь не знать.

Кот сам не ожидал такого эффекта: существо аж посерело.

— Всего-то соточку хлопнул, — плаксиво сказало оно, пиная бутылочку.

— Ну, положим, не соточку, — тем же тоном сказал кот. — И не первую.

— Первую! Первую! Службой клянусь! — засуетился зелёный. — Я вообще не пью! Так только… чисто для бодрости…

— Ты кому врёшь? — кот добавил в голос железа. — Службой-то хотя не клялся бы, — проворчал он.

Рыбон стыдливо потупился. Базилио решил развить успех.

— Встань-ка, — распорядился он. — Хочу тебе в глаза взглянуть.

Зелёный с готовностью встал, кот осторожно спустился. Вблизи от зелёного отчётливо пахло рыбой, слизью и страхом.

Базилио устроился на унитазном бачке, как на стуле. Бачок был чугунный и вес держал. Зато Баз был выше.

Зелёный тем временем пережил первую волну паники и начал кумекать.

— У меня пятьдесят соверенов есть, — наконец, сказал он. — Если это как-нибудь поможет…

— Это ты? Мне? На серьёзе? Предлагаешь? — кот слегка распушился, демонстрируя негодование. — Засунь свои гроши сам знаешь куда. Мне от тебя не это нужно.

— А тогда что? — с надеждой спросил пойманный.

— Ну… Ты вроде парень неглупый. Сам понимать должен, — протянул Баз.

— Если я стукану, мне житья не будет, — заныл зелёный.

— Вот именно. Поэтому в твоих же интересах, чтобы о нашем сотрудничестве никто не узнал, — дожал кот. — Но сначала — формальности. Подпишешь бумажку о добровольном сотрудничестве.

— Да говорю же, не могу я так… — снова заныл зелёный.

— Ты не понял? Я с тобой вообще разговариваю только потому… — кот намеренно оборвал фразу, давая пойманному проникнуться всей безнадёжностью своего положения.

У того опустились погононосные плечи, зелёные руки повисли. Кот понял, что клиент ему попался наивный, слабенький. Следовало его приободрить.

— Как звать-то, нарушитель? — сказал он уже другим тоном.

— Максимыч, — ответил зелёный.

— Вот что, Максимыч. Тут есть где спокойно поговорить? Так, чтобы меня не видели?

— Н-ну, — существо напряглось, — можно тут рядом. Вроде никого нет.

— Иди проверь, — распорядился кот.

Зелёный исчез. Кот осторожно спустился и включил зрение в микроволнах. По его расчётам, зелёный мог или выполнить приказ, или дать дёру, рассчитывая где-нибудь отсидеться. Второе было неприятно, но не смертельно. Однако кот рассчитывал, что пойманный не соскочит.

Зелёный всё-таки вернулся, и через некоторое время Базилио сидел в довольно удобном помещении, напоминающем переговорную. Главным его достоинством, с точки зрения кота, была щеколда. Менее важными, но тоже существенными были стол, пачка чистых листов и отлично отточенные карандаши. Кот сидел в широченном кожаном кресле и демонстративно марал бумагу, слушая сбивчивые рассказы Максимыча. Который, в попытках скрыть собственные провинности, буквально фонтанировал ценнейшей информацией.

Выяснилось следующее.

Они находились на борту субмарины класса Yellow, приписанной к Шестому Флоту. Как понял Базилио, Шестой Флот — это был не номер, а имя собственное. Существовали ещё какие-то флотилии, армады и т. п. Все они контролировали участки моря, а иногда и суши. Но Шестой Флот был самым крутым, потому что контролировал морскую границу Директории. Это было важно для высокой политики, но в ней Максимыч не разбирался. Зато он твёрдо знал, что с суши идут потоком разные ништяки. Включая кое-какие спиртные напитки большой выдержки, к которым Максимыч питал душевную склонность. На базе — так зелёный называл свою историческую родину — в ходу был только разбавленный спирт из водорослей, а в рейсе алкоголь был запрещён категорически. Впрочем, Максимыч признался, что коньяк был для него не только хобби, но и бизнесом: он им приторговывал, причём во всё увеличивающихся объёмах: в этом рейсе он выкупил у старпома место в трюме под четыре бочки. Максимыч наивно объяснил это в таких словах: «жить стал лучше, денег стало не хватать». Кот только хмыкнул.