Кейт Лаумер - Замороженная планета [Компиляция]

Он поднял трубочку, ловко манипулируя ею с помощью равномерно расположенных по краю тела щупалец. Ретиф ответил тем же салютом и выпил вино.

— Конечно, — продолжил Хошик, — как только мы поняли, что вы такие же спортсмены, как и мы, то попытались загладить свою непростительную ошибку, постаравшись обеспечить вам немножко достойных боевых действий. Мы заказали более тяжелое вооружение и ждем нескольких тренированных стычников, так что вскоре мы сможем устроить вам подобающее представление, во всяком случае, я на это надеюсь.

— Добавочные стычники? — переспросил Ретиф. — И сколько же, если мне будет позволено спросить?

— На данную минуту, вероятно, всего несколько сотен. А потом… Ну, уверен, мы сумеем договориться между собой. Лично я предпочел бы состязание ограниченного масштаба — без всякого там, знаете, ядерного или радиационного оружия. Ведь так утомительно сортировать потомство, выискивая генетические отклонения. Хотя, признаться, мы, таким образом, наткнулись на некоторые ужасно полезные типы: например, на вид рейнджера — вроде того, что вы захватили в плен. Недалекого ума, конечно, но фантастически ловкий следопыт.

— О, безусловно, — согласился Ретиф. — Ничего атомного. Как вы справедливо указали, сортировать потомство занятие малоинтересное, и, потом, вдобавок, из-за этого попусту тратятся войска.

— А, ну это же, в конце концов, всего лишь пушечное мясо. Но мы согласны. Ничего атомного. Кстати, вы пробовали яйца наземных гвоков? В некотором роде, специальность моей Мозаики…

— Действительно, вкусно, — похвалил Ретиф. — Интересно, а не думали ли вы вообще отказаться от оружия?

Из диска раздался скрипучий звук.

— Приношу свои извинения за смех, — сказал Хошик. — Но вы, должно быть, шутите?

— На самом-то деле, — ответил Ретиф, — лично мы стараемся избегать применения любого оружия.

— Если я не ошибаюсь, при нашем первом контакте стычковых форм одна из ваших передовых частей применила оружие.

— Приношу свои извинения, — оправдался Ретиф. — Та… э… стычковая форма, к нашему стыду, не признала, что имеет дело со спортсменом.

— И все же теперь, когда мы так весело начали проводить состязания с оружием… — Хошик сделал знак одному из слуг снова наполнить трубочки для питья.

— Я не упомянул еще вот о каком аспекте, — продолжил Ретиф. — Надеюсь, вы не примете этого на свой счет, но факт тот, что наши стычковые формы рассматривают оружие как нечто разрешенное лишь для применения против совершенно конкретных форм жизни.

— О? Любопытная концепция. И что же это за формы?

— Хищники. Смертельные противники, но невысокой касты. Я не хочу, чтобы наши стычковые формы рассматривали столь достойных противников как хищников.

— О Небеса! Я действительно ничего не понимал. Вы поступили очень любезно, указав на это, — Хошик уныло заклохтал. — Как я вижу, стычковые формы и у нас, и у вас во многом одинаковы: никакой восприимчивости.

Он скрипуче рассмеялся.

— Что и приводит нас к сути дела, — продолжал дальше Ретиф. — Видите ли, у нас возникла серьезная проблема со стычковыми формами: низкие темпы воспроизводства. И поэтому мы с большой неохотой пошли на то, чтобы принять суррогаты столь дорогих сердцу истинного спортсмена массовых действий. И, знаете, мы попытались вообще положить конец этим состязаниям…

Хошик поперхнулся, наполнив воздух брызгами вина.

— Да что вы такое говорите? — ахнул он. — Вы предлагаете Хошику из Мозаики Двух Зорь отказаться от чести?

— Сударь! — строго сказал Ретиф. — Вы забываетесь. Я, Ретиф из Бумажных Джунглей, всего лишь делаю альтернативное предложение, более соответствующее новейшим спортивным принципам.

— Новейшим? — воскликнул Хошик. — Дорогой Ретиф, какой приятный сюрприз! Я всегда старался идти в ногу с новыми веяниями. В этой глуши совершенно отрываешься от культуры. Объясните, пожалуйста, поподробней.

— Все, в общем-то, крайне просто. Каждая сторона отбирает представителя, и эти двое индивидуумов решают исход дела между собой.

— Я… э… боюсь, что не понимаю. Какое же можно придавать значение деятельности пары случайных стычковых форм?

— Я, должно быть, не совсем ясно выразился, — уточнил Ретиф, пригубив вино. — Мы вообще не допускаем к участию стычковые формы; это, знаете ли, безнадежно устарело.

— Вы хотите сказать?..

— Совершенно верно. Вы и я.

Выйдя на освещенный звездным светом песок, Ретиф отбросил в сторону энергопистолет, а вслед за ним и одолженную ему Свази кожаную рубаху. В слабом свете он едва-едва различал высившуюся перед ним фигуру хлопаля, скинувшего парадный мундир. Позади него выстроились безмолвные ряды хлопалей-слуг.

— Боюсь, что теперь я должен отложить в сторону переводчик, Ретиф, — извинился Хошик. Он вздохнул и шевельнул щупальцами. — Мои собратья по потомству никогда этому не поверят. Какой любопытный оборот приняла мода. Насколько это приятней, чем наблюдать за боем издали.

— Я предлагаю придерживаться теннессийских правил, — обратился к нему Ретиф. — Они достаточно свободные: разрешается кусаться, выдавливать глаза, топтать, бить коленом и, конечно, душить, равно как и обычные удары кулаками и ногами.

— Хммм. Эти приемы, кажется, приспособлены к формам, наделенным жесткими эндоскелетами, боюсь, что я буду в невыгодном положении.

— Ну что же, — намекнул Ретиф. — Если вы предпочитаете более плебейский вид состязания…

— Ни в коем случае. Но, думается, мы могли бы запретить выкручивание щупалец, просто для выравнивания баланса.

— Отлично. Приступим?

Хошик стремительно бросился на Ретифа, тот пригнулся, резко повернулся и попытался вспрыгнуть хлопалю на спину. Его отшвырнуло прочь могучей рябью мышц плоского тела негуманоида. Ретиф откатился в сторону, а когда Хошик развернулся к нему брюшной стороной, вскочил на ноги и нанес тому удар в середку. Левый край хлопаля взвился, описав дугу, и нанес ответный удар, закончившийся на челюсти Ретифа и бросивший его на спину. Хошик навалился на Ретифа, словно вываленный из кузова самосвала бетон. Землянин закрутился, пытаясь откатиться в сторону, но плоское тело существа накрыло его. Он высвободил руку и обрушил на кожаную спину град могучих, но бесполезных ударов. Хошик лишь прильнул еще плотнее.

Ретиф задыхался, он попробовал приподнять эту, выжимавшую воздух из его легких тяжесть — это не удалось. Он только зря терял силы, и тут землянин вспомнил взятого в плен рейнджера. Чувствительное отверстие, расположенное на брюхе!

Ретиф шарил вслепую, ощупывая жесткую шкуру, покрытую роговыми гранулами. Завтра он недосчитается кожи — если будет это завтра, конечно. Его большой палец нашел-таки какое-то отверстие, и он, на пробу, ткнул в него.