Кристина Юраш - Принц по ГОСТу [СИ]

Порыв сквозняка захлопнул балконную дверь. Я сжала покрепче медальон, попыталась выгнать птицу и закрыть окно. В моих руках очутилась старая швабра. Ворон получил по голове, но вместо того, чтобы позорно дезертировать с поля боя, яростно бросился на меня. Я замахнулась, ударила, промахнулась. Швабра сломалась, слегка обезоружив меня. Сейчас буду звонить в общество по защите прав человека, чтобы они срочно прислали того, кто будет меня защищать сначала от ворона, потом от любителей животных, с радостью занося ворона в Красную книгу, а меня в черные списки. Под рукой оказалась банка, которую я швырнула в сторону пернатого противника, пытаясь нащупать что-нибудь подходящее для самообороны. Банка ударилась об край какой-то доски, разлетелась, обрызгав нас с вороном белой, вонючей краской.

Ворон, яростно каркая, бросился на меня, выхватил медальон, но я была проворнее, намотав цепочку на руку. Мы тянули его в разные стороны, а потом цепочка порвалась, меня отбросило в сторону ветхого шкафа, а ворона ударило об стекло. Медальон остался у меня в руке, мне в глаза ударил яркий свет, а сверху упало что-то тяжелое, тут же заставив его померкнуть.

Я лежала, постепенно приходя в сознание. Перед глазами все расплывалось, в ушах звенело, а тело было ватным. Мне удалось поднять непослушные руки, посмотреть на них, прикинуть, что с четырьмя руками меня возьмут с радостью не только на любую работу, но и замуж, правда, я попрошу платить мне два оклада и потребую сразу два обручальных кольца. Звон в ушах постепенно стихал, уступая место монотонному противному гулу. В комнате было темно и прохладно.

— … нет! — раздался взволнованный мужской голос неподалеку. Казалось, что он доносился через стенку. — Нет-нет-нет! Даже не упрашивайте! Это слишком большая честь для меня! Я — всего лишь скромный преподаватель. И заметьте, не амбициозный! У меня вообще нет никаких амбиций! У меня даже потенциал маленький!

— Не такой уж и маленький, — ядовито проскрипел старушечий голос. — Поверь моему опыту, видала и поменьше. Помнится, смотрю, присматриваюсь: «Ты где?». А мужик нервничает: «Да здесь он, здесь! Поищи получше!». Так что у меня глаз наметан!

— Прекратить! — послышался хрипловатый мужской голос. Что-то гулко ударило об пол. — Рты свои закрыли. Мы решаем проблему, а не ударяемся в воспоминания! Это тебя в первую очередь касается, мадемуазель Шарман!

— После того, что между нами было, ты просто обязан на мне жениться! — проскрипел ядовитый старушечий голос, приобретая нотки подозрительного кокетства.

Кто-то подавился, послышался стон, переходящий в гаденькие смешки: «Совет да любовь! Совет — беги!»

— Единственное, что между нами было — это стул! Я еще никогда не женился из-за стула! — рявкнул хриплый голос, но его тут же перебили.

— Господа и дама! Не нужно сорится! Помните, к нам приходил… — произнес язвительный мужской голос. — Внешность у него что надо! К тому же он немой!

— Немой? — разочарованно поинтересовался скрипучий женский голос. — То есть он меня не к любви склонял, а дорогу спрашивал? Мерзавец! Подлец! Так обмануть наивную девушку!

— Дорогие мои! — вмешался еще один вкрадчивый мужской голос. — В тот момент, когда сюда слетится весь родительский совет, я отойду в сторонку, а вы будете рассказывать, как же так получилось, что королевский детей воспитывает простолюдин… Последнее, что вы услышите в своей жизни, будут мои слова: «А я же говорил!».

— Давайте быстрее! — лениво заметил еще один мужской голос, прокашлявшись. — У меня уже стрихнин по времени, а я еще мышьяк не пил!

— Подвязывай с этим! — грустно заметил хриплый голос, под горячее одобрение присутствующих. — Трудоголизм хуже алкоголизма!

— Кто мышьяк с утра не пьет, тот здоровеньким помрет! Кто не глушит цианид, тот весь пир лежит, молчит! — лениво парировали в ответ, кашляя, словно на последнем издыхании.

— Неужели здесь нет ни одного настоящего мужчины! — внезапно послышался старческий голос с придыханием. — Даме дует! Как вдувать, так все, а как дует — так никто! У меня была слишком долгая жизнь, чтобы разочароваться в вас окончательно!

— Да, да, закрывайте окно, Элберт заболел и не придет! — прозвенели стекла и послышался хлопок рамы. — Надо расходиться! Без Элберта мы ничего не решим!

— Да причем тут окно! Ничто не греет женщину, как крепкие мужские объятия! — кокетливо произнес старческий голос. — Это я намекаю, что мне холодно!

— Другая бы на твоем месте уже давно внуков нянчила! — возразили ей.

— Хорошей женой быть хорошо, а куртизанкой — интересней! — сладенько огрызнулась бабулька. — Неужели никто меня не обнимет?

— А что? Где-то рядом есть смерть? — вкрадчиво поинтересовался голос. — Прости, Шарман, костлявенькая с объятиями пока задерживается! А замещать ее мы не имеем права!

— Короче! К чему мы пришли? — вздохнул хрипловатый голос. — Мы пришли к концу нашей преподавательской деятельности.

Послышались многочисленные шаги, в комнате, в которой я приходила в себя, вспыхнул яркий свет.

— Не может быть! — раздался хриплый голос, пока я пыталась проморгаться и отползти подальше. На всякий случай. — Вот это да!

— Так она же молодая, — возмутился старческий скрипучий голос с нотками ревности. — А по правилам Академии Прекрасных Принцев, ректором становятся женщины от шестидесяти и мужчины от тридцати! А то опять начнут орать, что соблазнили их мальчика! Окрутили! Он не виноват! Он ничего в этом не понимает! Она, воспользовавшись наивностью, затащила его на себя! А женщине, между прочим, нельзя поднимать и тащить на себя восемьдесят килограмм венценосного тела! И под предлогом «завязать шнурки» раздела его! У меня шесть папок объяснительных! Это только по молодости! Сейчас проще! Раньше, когда заходила, снимались штаны, а сейчас обвинения!

— Радуйся, что не шляпы! Есть еще поправка на женщин от ста пятидесяти. Но это по весу! — огласил весь список дискриминаций язвительный голос. — Так, что мы будем делать? Откармливать?

Я попыталась встать, опираясь на что-то шаткое позади меня, и тут мне на голову снова что-то упало. В ушах зазвенело, а передо мной лежал и расплывался огромный талмуд с изображением короны. Я покачнулась и снова провалилась в темноту.

Очнулась я от того, что лежу в полумраке на красивой постели. Вот этот сон мне нравится!

— Проснитесь, — прошептал на ухо хрипловатый мужской голос, а моей взмокшей щеки коснулись холодные пальцы. — Проснитесь, прекрасная незнакомка…

Вот это я понимаю! Ради такого сна стоит даже в обморок упасть! Кто-то взял мою руку и поднес к своим губам, нежно прикасаясь к ним, заставив мое сердце трепетно дрогнуть.