Кристина Юраш - Принц по ГОСТу [СИ]

Мне тыкали под нос руку с прыщом, который явно не смахивал на блинообразные «болямбы» с гравюры.

— Посмотрите! — рыдал Флориан, раскрывая следующую закладку, предвещающую адские муки и летальный исход, если не воспользоваться чудодейственным эликсиром. Десятки болячек мелькали перед глазами. Я стала заметно нервничать и прикидывать, что у меня вскочило за последнее время и где болело, ибо конец был слегка предсказуем. Письма были отложены, Флориан рыдал на моем плече, требуя, чтобы я потрогала его «пылающий» лоб и «сделала хоть что-нибудь» во имя спасения его от самого страшного заболевания… Его трясущаяся рука открыла зловещего вида книгу, после которой хотелось помыть руки и стол.

— Я умру от этого, — шептал страдалец, тыкая пальцем в гравюру. На гравюре тело было объято огнем, причем огонь валил из глаз и изо рта. Рядом с телом трусливо жались нарисованные волки, поджимая хвосты. Даже дракон на заднем плане выглядел если не брезгливо, то испугано.

«Приступы агрессии, неконтролируемые вспышки ярости, резкие перепады настроения, кровожадность… Боли внизу живота», — шепотом читала я, ужасаясь иллюстрациям и пытаясь понять, чем еще в этом мире можно заразиться, чтобы от тебя шарахались даже драконы. «Адская боль, пронзающая насквозь плоть…», — мне уже срочно требовался антисептик и перчатки.

— Я умру, — рыдал Флориан, с надеждой глядя мне в глаза, мол, скажи, я сильно буду мучиться или нет?

«… перед ежемесячным кровотечением. Очень часто приводит к смерти среди мужчин…», — дочитала я, снова уставившись в гравюру, понимая, что художник не умел рисовать женщин. Я подняла глаза на бедолагу, который твердо решил умереть от обычного ПМС. В глазах Флориана читалась геенна и саван, а внутри меня истерически ржала гиена в ночной саванне.

— Не умрешь ты, не волнуйся, — я честно пыталась утешить страдальца, но он был безутешен. Не спасали доводы о том, что это — просто женский синдром, не радовало то, что от него еще никто на моей памяти не умирал…

— У вас есть лекарство? — простонал Флориан, цепляясь за мою руку, как утопающий за соломинку. — Скажите, что у вас есть лекарство…

Варианты «ляжь, поспи, все пройдет», не помогал. Я сидела и думала о том, чем бы помочь бедолаге, но кроме народных рецептов на ум ничего не приходило.

— Слушай, — я отцепила сведенные спазмом ужаса пальцы от своего жабо. — Я знаю отличное средство! Оно поможет!

Эту надежду во взгляде сложно было передать словами. Никогда еще никто так не внимал каждому моему слову.

— Смотри, — прошептала я, оглядываясь по сторонам и пытаясь найти подсказку. — Эм… Нужно взять ….

— Да-да, — боялся дышать пациент, ловя каждое мое слово.

— Нужно взять мышиный помет… — я посмотрела на книжку с одноименными рецептами. — Только свежий! Запомни! Только свежий! Намазать им …. Правую руку…

Я посмотрела на старинные часы, пытаясь внести свою лепту в средневековую медицину.

— … правую руку по часовой стрелке! Три раза! А потом выпить три глотка воды… И лечь спать. Но только на правый бок! — я даже подняла палец. — Только на правый! Запомни! Это очень важно! Только на правый! Дай-ка я запишу тебе, чтобы ты не забыл!

— Поможет? — сощурил глаза пациент. Где-то на меня с негодованием смотрела традиционная медицина.

— Зуб даю! Завтра все пройдет! — закивала я, выпроваживая его за дверь.

Срочно нужно писать объявление о факультативе. Они с ума сходят от безделья! Старательно, чтобы раньше времени не спугнуть, я выводила буквы и рисовала веселые нотки, оставляя на каждой букве уместные и неуместные завитушки для пущей привлекательности!

В коридоре красовалось расписание факультативных занятий, каких правда, я не уточняла. Думаю, пусть это будет приятным сюрпризом! Не буду же я писать «Уродный хор» и «Рукоделие для рукожопов».

«Явка строго обязательна!» — дописала я, любуясь результатом.

Через три часа в пустом зале стояли принцы, глядя на меня такими глазами, словно я сейчас поставлю их к стенке и расстреляю.

— Для чего нас собрали? — подозрительно заметил любитель подраться на шпагах, сощурив глаза, когда я двигала их к стеночке. Отлично! Просто замечательно! Сейчас возьмем стульчики и … И вот уже принцы в два ряда стояли на стульчиках, пока я, откопав какую-то старинную указку, смотрела на будущее местной эстрады.

— Через две недели, — заметила я, радуясь своей гениальной идее. — У нас родительский день!

— Его что? Перенесли? Он же через три дня! — занервничали принцы. Как через три дня? Я что-то не поняла! Что-то, видимо, я долго провалялась в постели!

— Хорошо, скоро у нас родительский день! И мы должны показать, что вы здесь учитесь! — гордо заявила я, поправляя жабо. — Предлагаю разучить какую-нибудь хорошую песенку, чтобы исполнить ее перед родителями!

— Чего?!!! — заорали принцы, демонстрируя недюжие голоса и давая мне понять что «Королевский хор» имеет все шансы поразить своими вокальными данными неподготовленную публику. Послышался грохот стульев. Кто-то пытался слезть, но из хора просто так не уйдешь, поэтому дверь я прикрыла заранее, спрятав ключ в кармане.

— Выхода нет, — голосом маньяка заметила я, доставая свою заготовленную речь и глядя, как будущие хористы выламывали дверь с ноги. — Понимаете, пение — это очень важно! Представьте себе, что вам придется петь серенаду своей принцессе! Или возлюбленной!

— Мы — принцы! Нам и так никто не имеет права отказывать! — возмущались звезды хора имени Анастасии Ититьтвоюмать. — Откройте! Немедленно!

— Пение помогает отдохнуть, расслабиться после трудового дня, но не соседям, — продолжала я, читая по бумажке. — Мы выучим песню, чтобы на балу выступить перед родителями. Представляете, как здорово! Как вариант, я предлагаю еще делать ежиков из глины! Если идея с пением вам не нравится!

— Из чего? Ежиков из чего? — переспросили меня, пока я живо описывала поделки из желудей, каштанов, мха, какашек, перышек, веточек и прочих природных даров с предшествующим сбором запчастей в том самом сумрачном лесу. В итоге, после долгих криков будущих, я так понимаю, солистов, идея орать вместе показалась не такой уж и плохой.

— Добро пожаловать в наш… народный… ой, не народный… Ненародный Хор Королевской Самодеятельности, — я гордо вскинула голову и прокашлялась. До выступления оставалось три дня, а мы были категорически не готовы. У меня родилась еще парочка не затратных идей сделать показательные выступления на мечах, и образцовое разбивание кирпичей о головы с воинственными криками. Я даже мысленно представила, о чьи головы кирпичи будут разбиваться наиболее эпично.

Песни, которые я предлагала в качестве репертуара из того, что когда-то пели мы в хоре, были забракованы. Шагать вместе по просторам принцы не хотели, предпочитая скакать на коне или ехать в карете. Неуклюжих и чересчур любопытных пешеходов, интересующихся хорошим настроением Их Высочеств, мне предложили сразу казнить. В этот момент я крепко задумалась, напев им про голубой вагон. Вроде, как бы и предложила, а вроде бы и намекнула.