Кристина Юраш - Принц по ГОСТу [CИ]

Да, потолок здесь просто отличный! Так детально прорисовали небо… И архитектура здесь ничего так… Да…

— Я сейчас скажу! — предупредили меня, пока все молча с насмешкой ждали, что я впрягусь маленькой лошадкой в их багаж и потащу его в комнаты, превращаясь в полноценную «насильницу». — Хочешь, чтобы тебя казнили, ректорша? Хорошо! Три!

Тадам! В воздухе запахло сомнением. Автор «сомнения» не признавался.

— Нет, это что получается? — перешептывались принцы, глядя на меня так, словно я предложила им отличную картонку под открытым небом. — Да мы с места не сдвинемся!

— Оставайтесь здесь. Чур по углам не гадить, — устало вздохнула я, ужасаясь в очередной раз своему отражению, которое мелькнуло в большом зеркале. Нет, я все равно здесь задерживаться не собираюсь! Еще чего не хватало! Пусть делают, что хотят!

Уверенным шагом я двинулась по коридору, выискивая нужную дверь. Через десять минут я ее нашла! Умывшись из тазика, я бросила на стол медальон, пытаясь стянуть с себя ректорскую хламиду, которая зацепилась за волосы, мечтая решить мою проблему с секущимися кончиками очень кардинально.

— Черт возьми! — кряхтела я, пытаясь сложить свои полномочия или на худой конец свернуть их комом. — Да чтоб я… Еще раз! Да ни минуты я здесь оставаться не собираюсь! Достали!

В пылу сражения с одеждой, я услышала хлопанье крыльев. На пол упала ваза с цветами, стоящая на столе, я мигом натянула хламиду обратно, глядя как огромный ворон, ловко поддел клювом цепочку и устремился к окну.

— Тварь! — орала я, пытаясь догнать его и закрыть окно раньше, чем он вылетит. — Верни обратно! Я кому сказала! Петух недощипаный!

Я высунулась по пояс, глядя, как силуэт птицы растворяется в мрачном тумане. Вокруг замка был черный лес, густой и какой-то зловещий. Он простирался на многие километры, упираясь в горный хребет. Среди верхушек деревьев торчала Пизанская Башня, подозрительно накренившись, а чуть дальше виднелись какие-то руины. Все это было окутано мглой, производя впечатление добротного ужастика. Ни единого листочка, ни единого цветочка или приличного кустика на горизонте я так и не заметила. Я высунулась еще сильней, глядя на черные, поросшие плющом замшелые стены замка, который явно арендовали у какого-то темного властелина, исправно внося ежемесячную арендную оплату девственницами. Рядом с моим лицом пролетел кирпич, заставив меня резко податься назад. Окно закрылось, снова заставив меня отшатнуться, а где-то вдалеке послышалось злорадное: «Кар-р-р!».

В дверь постучались, я сглотнула и открыла ее. На пороге стояли крайне перепуганные принцы.

— А можно мы будем спать с вами? А? — внезапно произнес один, показывая пальцем в сторону коридора. Да, так меня еще не соблазняли!

Глава четвертая.

Глубокоуважаемая ректорша

— Учебный процесс идет!

— Куда идет?

— Туда, куда его послали!

Я воровато высунулась из кабинета. В коридоре друг к дружке жалась делегация принцев, опасливо поглядывая по сторонам. Впервые на моей памяти целый табун симпатичных мужиков готов был спать со мной исключительно под угрозой насилия. И даже обидно, что не с моей стороны.

— Отчислите меня, — взвыл один из робкого десятка. Робкий десяток занудил, что идея образования исчерпала себя еще по прибытию, и они будут с радостью указывать в нужной графе: «коридор Академии»! А кое-кто из смелых и любопытных, заглянувших соседние двери, вполне могут добавить «три класса».

— Располагайтесь, — я сплюнула волосы, осматривая новобранцев, один другого краше. — Комнаты найдете сами… Я работаю…

Я попыталась закрыть дверь, оставив робкий десяток в коридоре, но огромный королевский чемодан помешал мне. В конце коридора из открытой двери раздался громкий смех.

— Ладно, — авторитетно заявила я, понимая, что сейчас делегирую свои полномочия кому-нибудь, а сама попробую разыскать эту проклятую птицу и выщипать ей все перья!

— Держите! — мне на руки попытались свалить огромный чемодан с короной. Остальные обрадовались возможности идти налегке вприпрыжку и сложили вокруг меня свои вещи. Я почувствовала себя той самой доброй и отзывчивой девушкой с располагающей внешностью, у которой на лбу жизнь большими буквами написала «караулю вещи», «присматриваю за детьми» и «фотографирую на дорогущий цифровик».

Я решительно переступила через королевский багаж и направилась по коридору. Из приоткрытой двери доносились голоса. Я на цыпочках подкралась к ней и…

— Итак, сколопендра против моли! Я голосую за сколопендру! — тряхнул красивыми кудрями главный казнокрад, подбрасывая золотую монетку. — Я просто не понимаю, при чем тут моль?

Я затаилась, сгорая от любопытства.

— Робер, она всю плешь проест! — лениво отозвался главный отравитель, сидя в кресле и задумчиво листая толстую книгу в старинном переплете и бурча себе под нос: «настойка волчанки и паслена в пропорции три к одному… Хм… Рвота… Учащенное сердцебиение… Чувство тревоги… Хм… Надо пробовать… До обеда… Отлично!»

— По сравнению со мной она — просто бледная моль! — ревниво отозвалась мадемуазель Шарман, припудривая лицо и наводя алой кистью губы, сложив их куриной попой. — Очаровательна! Великолепна! Передо мной не устоит не один мужчина!

Ну да, в подъезде увидишь — жильцы ругаться будут, стараясь миновать следы «встречи» как можно скорее, и греша на соседскую кошку.

— Кто еще за сколопендру? — осмотрелся по сторонам преподаватель по расхищению монаршьей собственности.

— Я! — поднял вверх кинжальчик преподаватель по придворным интригам, развалившись на диване. — Мне кажется, что прямо в яблочко!

Через секунду кинжал вонзился в какой-то унылый натюрморт, пробив насквозь нарисованное грубыми мазками яблоко. Лениво поднявшись с дивана, добрый учитель подошел, к картине, выдергивая кинжал и усмехаясь.

— Господа и дама! — внезапно встал с кресла фюрер от этикета, холодно посмотрев на всех так, словно война проиграна, бункер рассекречен, силы противника уже вежливо стучатся в наглухо закрытую дверь с целью уточнить самочувствие великого диктатора. — Как вы можете? Это — ниже нашего преподавательского достоинства!

Я с уважением и признательностью посмотрела на единственного мужика в радиусе километров. Вера в мужиков вылезла из могилы, сплевывая землю и сбрасывая с гранитной плиты ничего не значащие веники цветов.

— Вот вам не стыдно? — сурово произнес преподаватель по этикету, чье имя я усердно пыталась вспомнить хотя бы в знак благодарности. — Я вас спрашиваю!

Повисла тишина. Если бы такая тишина повисла в музее, то было бы слышно, как кается Мария Магдалена.

— Вам должно быть стыдно за то, что сколопендра уже была! — внезапно улыбнулся фюрер, заложив руки за спину и подходя к окну. — Поэтому я голосую за моль!