Кристина Юраш - Принц по ГОСТу [CИ]

— А в чем? — вознегодовала я. — Смысл этой Академии — научить будущих королей быть королями!

— Радость моя, — ко мне подошло светловолосое чудовище по имени Лючио, которое подписало меня на все это безобразие. — Ты когда-нибудь в жизни видела королей? Настоящих? Я понимаю, что ты тоже читала наивные книжки, в которых все короли, как на подбор — прекрасны и умны, могучи и храбры. Но, поверь мне, они далеко не такие… Они прекрасно знают, что художники нарисуют их образчиками мужества, историки опишут, как наглядный пример мудрости, а современники умрут раньше, чем имя короля станет нерушимой легендой. Так что принцы — не прыщи. Их давить не надо! Как на счет ночного свидания? Ночь это время для любви, которая поражает сердце вернее, чем кинжал…

— Увлекаешься историей? — поинтересовалась я, глядя в красивые, холодные зеленые глаза. — Я бы хотела узнать по поводу призрака… Вы что-нибудь о нем знаете?

Все молчали, глядя на меня очень странными взглядами. Я чувствовала себя фашисткой, перед которой вытянулась шеренга пленных партизан.

— О призраке мы не знаем ничего. Надеюсь, мы — свободны? — сухо поинтересовался Арден в абсолютной тишине.

Винсент отстал, а потом сунул мне в руку записку и поспешил удалиться еще до того, как я ее прочитаю. «Говорят, что любовь — подобна яду. Давай поищем противоядие вечером» — гласило послание, на котором отпечаталась какая-то мензурка.

Преподаватели разбрелись, оставив меня наедине с генеральной уборкой. Я осмотрела результаты погрома и собралась уходить, как вдруг со стены упал портрет. Я подняла его чтобы рассмотреть получше. В золотом обрамлении виднелась черная одежда, аристократично собранные прямо на раме и … растертая краска вместо лица и волос. Я попыталась прочитать надпись, но и она была стерта. Я видела лишь что-то похожее на корону, украсившую голову. Хм… Первый зарегистрированный случай авангарда? Интересно, что хотел сказать художник столь смелой экспрессией? Что корону может носить каждый? Ладно, пусть валяется!

Я сидела в кабинете, пытаясь найти тот самый Указ, но пока что находила целые тома предписаний от родителей. Интересно, сколько существует Академия? Почему она не всегда принимает учеников? Хотя, кого я обманываю! Я ищу совсем другое. Неужели среди бумаг, архивных книг и прочих документов, не сохранилось ничего, что пролило бы свет на эту одиозную инфернальную личность?

В дверь тихонько поскреблись. На пороге стоял сорокалетний принц с таким видом, словно он только что поцеловал принцессу, а красавица превратилась в жабу.

— Посмотрите, — оглядываясь, произнес он, показывая мне руку с прыщиком. — Это и есть статистика? Если это — статистика, то я требую лекаря! Самого лучшего! Я не хочу умереть от статистики!

— Лучше не трогай его грязными руками, — отмахнулась я. — А то абсцесс будет! Сам пройдет!

— Абс-цесс! — пробовал на вкус новое слово принц, пристально глядя на обычный прыщик. — Абс-цесс! Я, принц Флориан, приказываю вам приставить ко мне персонального лекаря! Я с детства слаб здоровьем! И мне нужно, чтобы кто-то бы следил за ним!

— Следи за здоровьем сам, мой руки чаще, не сиди на сквозняках, — снова отмахнулась я, перебирая бумаги и бухтя на записки какого-то сумасшедшего предшественника, состоящие из одного и того же слова «вороны». — Какая-то ерундистика!

— Ерундистика? — глаза Флориана испуганно округлились. — Она излечима? Припарки помогут?

— Ну, разве что, только ректальные, — усмехнулась я, глядя на пациента.

— Ректальный припарки! — шептал принц, удаляясь из кабинета доброго доктора Уйдинедотебясейчас. — Мне срочно нужны ректальные припарки!

Я перерыла большую часть книг, не нашла ничего интересного, приняла ванну и улеглась в кровать. Никак не могу понять, что это за странное ощущение… В полудреме я думала, а не пойти ли проверить принцев, чувствуя, как совесть открывает свою зубастую окровавленную пасть, доедая несчастного волчка, мечтающего о сонной человечине, свесившей свой усталый бочок с кровати! Усталость боролась с совестью, устроив поединок века. В той самой полудреме мне грезились ботинки с интернет-распродажи, которые я отложила до зарплаты, отличное пальто и набор силиконовых формочек….

Я проснулась от того, что к кромешной темноте меня поглаживают чьи-то пальцы. Первой просквозила сонная мысль про незакрытую дверь кабинета!

— Эй, утюг! Прекрати немедленно! Хватит меня наглаживать! — вознегодовала я, вскакивая и чувствуя, как мне на колени шлепается что-то влажное. Еще бы не возмущаться. Во сне я видела на своей карточке шестизначную сумму, которой на ней отродясь не было!

Я зажгла свечу. Мое плечо с царапиной было мокрым, а на коленях лежала свернутая тряпочка.

— Прости меня, — изумленно прошептала я, глядя на красивый кружевной платок, пропитанный какой-то травяной настойкой. — Ну, прости, я не думала, что это ты…

В ответ была тишина.

— Слушай, я действительно …, - в горле пересохло, пока я держала в руках платок. — Ну… Ну чего ты обижаешься?

На стене проступила надпись: «Я больше ничего для тебя делать не буду!». Я сжала губы, швырнула платок с кровати и натянула мантию, которая заменяла мне домашний халат. На сердце снова было тревожно, поэтому со свечой в руке я направилась в сторону башни принцев, чувствуя, что слегка погорячилась. Согласна, была не права… Он пытался помочь, а я…. Мне снова стало неловко, поэтому я отбросила эту мысль подальше, недовольно сопя.

Тусклый свет свечи освещал мрачные своды роскошных залов и галерей, которые я миновала, чтобы добраться до пионерского лагеря «Мажор», расположившегося по закону подлости в самой отдаленной башне. Поднимаясь по каменным ступеням и освещая себе путь, я зевала и постанывала.

В башне было тихо. Я старалась красться как можно осторожней, чтобы никого не разбудить. За второй дверью была подозрительная тишина. Я осторожно открыла ее, наученная горьким опытом. На кровати виднелся отчетливый силуэт, на столе блестела роскошная корона, вещи были разбросаны по комнате. Спит? Спит. Я собиралась закрыть дверь, подозрительно вслушиваясь в тишину. Ни сопения, ни кряхтения… Просто тишина. Зато за стенкой раскатисто храпело будущее какого-то королевства.

— У тебя все в порядке? — вежливым шепотом поинтересовалась я, поднося свечу к накрытому одеялом принцу. Из — под одеяла торчало что-то красное. Я сглотнула, отогнула одеяло и увидела ворох одежды, сложенный в виде человека. Начался в колхозе утренник! Я поставила свечу на стол, глядя как при ее трепещущем свете переливаются драгоценности на роскошной короне, под которой лежала записка: «Я — больше не принц. Не ищите меня! Я покидаю Академию!».