Кристина Юраш - Принц по ГОСТу [CИ]

— На чем мы остановились? — поинтересовался Лючио, осторожно прижимая меня к дереву. — Мы немного заболтались, а у нас свидание.

По моим губам снова скользнули его пальцы, заставив меня завертеть головой. В мое горло уперся кончик кинжала.

— Не бойся. Просто я хочу тебя поцеловать, — рассмеялся Лючио, проводя острием по моей шее. Лезвие легло мне на губы, пока вторая рука в перчатке гладила мою щеку и шею.

— Это для чего? — сквозь зубы возмутилась я, чувствуя, как в горле пересохло.

— Я, как историк, могу открыть тебе секрет. Люди привыкли сожалеть о своих поступках. Но, суди сама, люди начинают жалеть лишь тогда, когда у них был выбор. Они терзают себя мыслями о том, что могли бы поступить иначе. Задают себе вопрос: «А что было бы, если бы я поступил по-другому?». Самое интересное, что когда выбора не было, им проще принять и смириться. Так вот…

Меня поцеловали в щеку, потершись об нее носом.

— А я… — меня опаляло горячее дыхание. — Я не хочу, чтобы ты … жалела…

Меня поцеловали в висок, тут же упираясь острием в шею, чтобы я не вертелась.

— Как романтик, я так себе, — прошептали мне на ухо, склоняясь ко мне. Я уже чувствовала его дыхание на своих губах. Мне хотелось провалиться сквозь землю! — Но этот поцелуй ты запомнишь…

Понимаю, что есть мужчины, от которых подкашиваются ноги, но, чтобы настолько. Я потеряла спиной точку опоры, падая назад. Все произошло в одно мгновенье, а потом стало темно и душно. Я лежала на мягкой трухе, больно ударившись головой обо что-то твердое.

— Ыыыы! — простонала я, пытаясь понять, кто у нас тут так быстро исполнил мое скромное желание.

— А ну выплюнь ее! — слышался приглушенный голос в темноте. Кто-то усердно долбил дерево снаружи. — Проклятье! Ты мне все свидание портишь!

А ведь потом еще и скажет, что всю ночь долбился со мной в темном лесу. И ведь все мужики посмотрят на него с уважением и сочувствием! Не каждая девушка — бревно, и не каждый мужик — дятел. О, нет! Кто-то уже довел меня до сарказма! Я села, ощупывая все вокруг. Внутри валялись чьи-то кости и какие-то странные железяки. Теперь понятно, почему деревья в этом лесу такие большие. Попробуй не скинуть порцию удобрений в тот момент, когда оно намеревается тебя съесть!

— Так, — послышался усталый голос по ту сторону. — Я за факелом.

Отлично, кто-то же должен нам подсвечивать? Замечательная идея!

— Отметь дерево! — внезапно заорала я, испугавшись, что место потом не найдут. — Напиши на нем что-нибудь!

Не хватало еще, чтобы всю ночь мужики пилили и долбили какой-нибудь дуб — дерево хвойное, а потом выяснилось, что и дерево — не то, и полянка — не та, и вообще…

— Интересно, — усмехнулся Лючио, а мне приходилось прислушиваться изо всех сил. Слышимость была ужасной! — Что написать!

— Да хоть что! — заорала я, напрягая связки. Мне показалось, или в дереве лежала какая-то книга. Может, учебник? Да она вся заплесневела! Фу!

— Лючио и Анастасия, — слышала я, пока нож поддевал кору. — Равно …

Нет, ну идея-то гениальная! А гениальная она потому, что слегка увеличивает мои шансы на спасение!

Шаги удалились. А я наконец-то смогла выдохнуть с облегчением, поправляя юбку.

— Чего ты расскрипелось! Я же из лучших побуждений! — заметила я, понимая, что и так долго терпела этот произвол мочевого пузыря. — Что за дискриминация! Мужчинам и собачкам можно, а мне нельзя!

Видимо, дерево очень обладало тонкой душевной организацией, мол, я тут к тебе со всей душой, а ты… прямо в душу и нагадила! Меня выплюнуло, как ребенок выплевывает жвачку, прямо в кусты, оправдывая выражение: «Не ссы, прорвемся!».

***

Тьма сгущалась. Часы гулко пробили три ночи. Зловещая темнота пронзала лес насквозь, окутывая его и заставляя вздрагивать под порывами ветра. Хоть бы крик, чтобы я знал точно.

— У вас на нее стоит? — послышался за моей спиной скрип кресла, заставив меня вздрогнуть и обернуться. Шарман задумчиво сидела на кресле, вытянув вперед худые ноги с провисающими чулками. — Я про ограничение, если что… Просто мне кажется, что вы слегка ревнуете… Знаете, вопросы, которые ставят мужчину в неудобное положение чаще всего ставят женщину в удобное и приятное.

— Я уже объяснил, что мне плевать, где она и что с ней, — отвечаю я. Где она? Что с ней?

— Я нарочно спросила, чтобы вы повторили это еще раз, и вам проще было бы в это поверить, — кокетливо вздохнула Шарман. У нее из-под юбки вылетела жирная моль, которую она попыталась убить веером. — Не обращайте внимания! Это у меня бабочки в животе! У каждой женщины в животе есть бабочки, так вот иногда они вылетают! Хуже, когда залетают…

Если она не вернется… Если она не вернется, то я…

***

Ковыляя по лесу, я поняла одну простую истину. Проклинать нужно не тот день, когда появился на свет, а тот, когда судьба свела тебя с идиотами.

— Принц! Мать твою! — орала я охрипшим голосом. — Венценосную! И отца твоего! Достопочтенного! Вылезай, скотина!

— А-а-а! — послышалось откуда-то слева. Где-то позади меня бежали Чип и Дейл, пиная меня изо всех сил. — А-а-а!

Вот к ним подключился супермен, воодушевляя меня звидюлями. Где-то на подлете был Бэтмен и прочие супергерои, иначе, с какого перепугу я бы так ускорилась?

— А-а-а! — раздавалось впереди, пока я пробиралась сквозь непролазные дебри, изображая медведя в малиннике.

— Ты где? — задыхалась я, с остервенением мстя какой-то ветке, решившей, что одноглазого ректора в Академии еще не было! — Отзовись! Я иду к тебе!

— А-а-а! — слышался голос в темноте, пока мой дружественный десант готовился к высадке на поляну, отбивая из цепких лап кустов свою одежду.

— Держись! — крикнула я, понимая, что начиная спасение с фразы «я тебя убью!», можно спугнуть несчастную жертву. — Помощь уже близко! Потерпи, милый!

Поиск пальцами сонной артерии считается объятиями?

— Потерпи! — задыхалась я, ломая заросли и уговаривая себя не отвесить принцу пинок, причем такой, что мысли о посиделках на троне будут причинять ему невыносимую боль. — Еще немножечко! Я сейчас…

Я выкатилась на поляну, на которой стоял мужской силуэт, схватившись за желудок.

— Винсент? — оторопела я, глядя на светло-серые волосы и знакомую хламиду. Я еще задыхалась и кашляла, чувствуя, что операция по спасению, начинающаяся с тяжких телесных увечий, снова заиграла всеми красками актуальности.

— А-а-а-а! — простонал Винсент, скривясь. Из его руки вывалился красивый пузырёк. — Не обращай внимания! Ай! У меня по расписанию…

— Ты с ума сошел? — негодовала я, вспоминая марш бросок. Бэтмен пожал плечами, Супермен вздохнул и прикрыл лицо рукой, Чип и Дейл стали ковырять лапками землю. — Ты чего орешь на весь лес?