Кристина Юраш - Принц по ГОСТу [CИ]

— Все будет хорошо! — успокаивала она себя. — Не плачь, Настюша…. Все будет замечательно! Это будет самый чудесный бал!

Вот как объяснить ей, что за две недели, принцы не изменятся? Спесь, лень и самовлюбленность вбивались в них годами … Годами им потакали, лебезили перед ними, выслуживались…

— Почему? — выдохнула «ректорша», закусывая губу. — Ну почему они не могут быть простыми людьми? Неужели так сложно помочь? Корона упадет что ли?

«Прекращай! Я кому сказал! А ну быстро прекратила плакать! Бросай все, иди спать!», — написал я на стене.

Всхлипывая и растирая слезы, она снова собралась карабкаться на стулья, сжимая в руках конец гирлянды.

«Ну и дура!» — я посмотрел на свои слова, роняя подсвечник. Она обернулась, глядя сквозь слезы. «Нашла из-за чего плакать!», — дописал я, глядя, как она стиснула зубы и отвернулась. «Марш спать!», — написал я, видя ее попытки снова залезть наверх

— Размечтался! — фыркнула она, шмыгая носом и тут же чуть не сорвалась вниз, оборвав гирлянду. По ее щекам катились слезы.

Не могу на это смотреть! Я просто сейчас поубиваю их. Всех до единого!

«Еще одна слезинка, и я прикончу их!» — читает она на стене, едва шевеля губами.

— Нет! Не надо! — она оглядывается по сторонам. — Я прошу тебя, не надо! Я верю в то, что в них есть что-то хорошее! В каждом! Не надо их трогать! Они же еще дети!

Нет, я абсолютно серьезен. Еще одна слезинка, и я их прикончу. Мне уже надоело!

— Прошу тебя… — прошептала она, спешно вытирая слезы. — Не надо…

***

Может они в своей жизни видели сотни балов, но я не видела ни одного! Мне не повезло родиться в королевской семье! Да, у меня только одно приличное платье, в котором я хожу на свидания и собеседования! Зачем они так? Ну неужели сложно просто взять и просто помочь? Я чувствовала, как мне хочется все бросить. Мой взгляд упал на гирлянду… Разве можно все бросить? Это же праздник! Настоящий праздник! Я чувствовала, как по щекам текли слезы. В моей жизни никогда не было настоящего праздника! Каждый Новый Год родители готовились, а потом начинали ссориться! Прямо за столом! Мама швыряла салфетки, яростно втыкала вилку в оливье и орала: «Ешьте! А я иду спать! Я целый день у плиты проторчала!». «Ладно, переключу я на твой голубой огонек! — папа швырял пульт на диван. — Смотри, что хочешь!». «Да не надо уже! Весь праздник испоганил!» — кричала в ответ мама, а я сидела и смотрела, как горит старенькая гирлянда на елочке, как мигающие огоньки отражаются в красивых шарах. «Мам, пап, — я пыталась спасти праздник, как могла. — Ну не надо ругаться! Я прошу вас!». «Отстань, Настя! — фыркала мама, переодеваясь из красивого платья в старый домашний халат. — Сиди и смотри своих Деда Мороза и Снегурочку! Ах да, вот твой подарок! С Новым Годом!». В ответ я протягивала две красивые открытки и ежиков, которых делала своими руками. «Поставь в сервант! И так уже Новый Год испорчен!», — отмахивается мама. «Да, да, спасибо!», — зевал папа, даже не разворачивая коробочку. И весь вечер мы сидели в гнетущей тишине обиды, пока все праздновали и радовались… На экране сверкали елочки, звучали песни и все были счастливы.

Я мечтала о том, что однажды в моей жизни будет праздник без ругани, скандалов и истерик. В одиночестве праздник не очень получался, поэтому я просто перестала праздновать. И вот теперь мне впервые так захотелось праздника! Только представьте! Настоящий бал, красивые пары танцуют, везде свет, улыбки на лицах… Я чувствовала себя маленькой Золушкой, которой очень — очень хотелось попасть на бал…

Стиснув зубы, я посмотрела на стену, и снова полезла вешать гирлянду. Дверь распахнулась, а на пороге стояли принцы и преподаватели.

— Так, слезай, малыш, — усмехнулся Лючио, отодвигая меня подальше. — Сейчас покажу, как нужно вешать гирлянды.

Он подбросил ее и пригвоздил конец гирлянды к стене. А потом, полюбовавшись работой, проделал тоже самое со вторым концом.

— Криво! — проскрипела Шарман, глядя на украшения, но ее тут же отодвинул Арден, отмеряя в шагах расстояние между стульями.

— Учтите, здесь будут юбки! Нужно учесть расстояние! — заметил он, выставляя стулья.

Принцы оглянулись по сторонам, взяли тряпки и стали надраивать полы.

— Свечи нужно заменить! — слышался голос позади меня. — Что-то у нас тут бедненько! А раз у нас тут бедненько, то должно быть чистенько! Несите вазу из верхней галереи! И гобелен!

Я чувствовала, как в груди что-то трепещет и разрывается от радости, когда мимо меня пронесли напольный подсвечник, а рядом со мной шлепнулась тряпка, оттирая грязные следы.

— Не топчитесь! — бухтели принцы, натирая пол тряпками.

Они одумались и вернулись! Значит, балу все-таки быть! У меня дрожали губы, а я чувствовала, что внутри становится так тепло, так хорошо, что хотелось обнять их всех сразу.

— Да чтоб тебя! — орал дракон, глядя, как Фредерик пытается повесить гобелен с изображением принца и принцессы. — Каких людей вешать? Ты гобелен ровно повесить не можешь! Заладил: «казнить, казнить!».

— Простите, — послышались голоса принцев, заставив меня обернуться. — Мы больше так не будем…

Прощаю! Конечно же прощаю! По щекам текли слезы счастья, глядя как преображается зал.

«Опять разнылась? Что опять?» — появилось на стене. Нет, нет, я не плачу! Не нужно додумывать за меня!

К вечеру мы все закончили, еще раз полюбовавшись результатом. Пол блестел, весь зал был украшен гирляндами, а вдоль стен стояли стулья. У дальнего конца стояли столы, накрытые белой скатертью.

— Они приедут со своими слугами и угощениями! — заметил Робер, когда я начала паниковать о том, что у нас еще ничего не готово.

Уставшая, я побрела в комнату, прощаясь с принцами и преподавателями, которые улыбались мне и описывали те балы, на которых были, утверждая, что все они — ерунда по сравнению с завтрашним балом!

Я подошла к своему шкафу, выпуская стайку моли и достала мантию, которую планировала надеть. Красивая мантия с золотым шитьем и… Дырой? Это ж как нужно умудриться? А тут еще одна! Я рылась в шкафу, пытаясь найти что-то приличное, но кроме мантии на какого-то гномика, напоминающей футболку, ничего не нашла… Швырнув все обратно, я села и чуть не расплакалась. Даже то платье, которое посчитали бы бесстыдством работницы портового борделя, было съедено молью.

— Вот так всегда, — грустно усмехнулась я своему отражению в старинном зеркале, сплевывая воду и убирая намокшие волосы с лица. Я стянула с себя серенькую мантию с жабо и попыталась отстирать затертые рукава и воротник, но тут же старая ткань разлезлась. Я швырнула мантию в раковину, хныча, как ребенок. В шкафу лежала огромная, пыльная черная хламида с массивными застежками… Вот в ней и пойду! Ворон пугать!