Гордон Диксон - Самое мощное оружие

— Что?! — вскричал Хэнк.

— Вот видите? Вы с ходу отметаете любые разумные предложения.

— Да нет же! Но обмен кораблями… С таким же успехом я могу сдаться прямо сейчас.

— Кто знает, — возразил чужак. — Вдруг вы научитесь управлять моим оружием прежде, чем я научусь управлять вашим.

— Ты никогда не научишься управлять моим оружием, — фыркнул Хэнк.

— Я все же попытаюсь.

— Это невозможно!

— Очень хорошо. Мне остается единственный выход — погибнуть в бою.

— Стой. Стой! — вскричал Хэнк. — Ладно, я согласен. Только позволь мне на минуту вернуться на корабль и уложить кое-какие личные…

— Нет. Никто из нас не вернется на свой корабль, и ни у кого не будет возможности устроить ловушку или вывести из строя оружие. Мы меняемся немедленно.

— Послушай… — Хэнк шагнул вперед.

— Ни с места! — предупредил чужак. — Я могу включить свои орудия отсюда.

— Но люк моего корабля открыт, а твоего — нет.

Чужак прикоснулся к черному ящику, и в его корабле распахнулся люк.

— Я оставлю переводчика у входа, — сказал чужак. — Решено?

— Решено! — кивнул Хэнк и направился к чужому кораблю, поглядывая через плечо.

По мере того как расстояние между ними увеличивалось, они стали ускорять шаги. Добежав до корабля, Хэнк обернулся и увидел, как чужак затаскивает черный ящик по трапу.

— Эй, эй! — заорал Хэнк. — Ты обещал…

Люк его собственного корабля захлопнулся и отрезал чужака от внешнего мира. Хэнк взглянул на часы. «Дам ему три минуты», — подумал он.

Когда секундная стрелка сделала два с половиной оборота, Хэнк направился обратно. Он достиг люка и нащупал пальцами потайную кнопку наружного открывания.

Из распахнувшегося люка вырвались клубы дыма, полилась вода. Из смеси воды и дыма появился перепачканный чужак, пробормотал что-то и свалился без чувств.

Хэнк ухватил несчастного за свитер и втащил в корабль. Почти на ощупь он отключил автоматическую пожарную систему; вода перестала прибывать. Отмахиваясь от дыма, подошел к столу и выключил кофеварку. Потом стал привязывать чужака к койке.

Когда чужак зашевелился, они были уже в нуль-прост-ранстве, в первом прыжке трехдневного полета на Землю. Хэнк оторвался от ремонта кофеварки и подкатил к койке черный ящик. Чужак дотянулся до него и включил.

— Что я сделал неправильно?

Хэнк кивнул в сторону стола.

— Кофеварка устроена так, что включается при закрывании люка — небольшое усовершенствование, которое я придумал год назад. Только перед тем как уйти, я выпил последнюю чашку.

— Но вода? Дым?

— Автоматическая пожарная система, — объяснил Хэнк. — Она реагирует на повышение температуры. Когда кофеварка раскололась, обнажился нагревательный элемент.

— Дым?

— Кое-какой горючий материал, который я положил сверху. Видишь ли, — сказал Хэнк, заканчивая ремонт, — я рассчитывал, что книги упадут на нагреватель. Так и случилось. — Он любовно погладил кофеварку и встал. — Боюсь, что денька три тебе придется поголодать. Но как только мы попадем на Землю, там синтезируют любую пищу. — Хэнк ободряюще улыбнулся. — Не стоит так расстраиваться, — добавил он. — Мы, люди, не такие уж плохие, как кажется с первого взгляда.

Чужак закрыл глаза. Что-то вроде вздоха поражения донеслось из черного ящика.

— Итак, никакого оружия у вас нет, — произнес он.

— То есть как это нет?! — возмутился Хэнк, опускаясь в кресло за пультом управления. — Разумеется, есть!

— Где же оно? — закричал чужак, широко раскрыв глаза. — Я посылал роботов. Они обыскали весь корабль!

— Ты ведь мой пленник? — спросил Хэнк.

— Естественно, но что из того? Я только прошу посмотреть на ваше оружие. Я не мог найти его, однако вы говорите, что оно у вас есть. Покажите мне! Я его не вижу!

Хэнк с грустью покачал головой:

— Братец, если ты так ничего и не понял, тогда мне искренне жаль тебя и твой народ. Вот все, что я могу сказать.

Нью-Йорк,

главному редактору

«Ивнингпост интерпланетар»

Уважаемый сэр! Позвольте выразить глубокую благодарность за Ваше письмо, хоть мне и жаль, что «Мегера с Венеры» не подошла. «Слишком мелодраматично, — указываете Вы. — У сегодняшнего читателя нет склонности к мелодраме». Но, дорогой сэр, жизнь сама по себе вопиюще мелодраматична!

Впрочем, не важно. Цель моего настоящего письма — обрисовать вкратце одну вещицу, которую я бы с удовольствием для Вас сделал. Это практически документальная повесть, хотя, боюсь, Вам она может показаться несколько экстравагантной. Все действующие лица: отъявленный негодяй, несчастная девушка, ее мудрый отец — как будто вышли из-под пера Вашего замечательного Виктора Гюго.

Предлагаемое произведение (можно назвать его «Звезда Орима») касается ряда примечательных событий, которые имели место в моей родной Галактике 75-890 (надеюсь, в Вашем издании нет табу на иностранный колорит). Мы начнем описание с великолепного дворца гнусного завоевателя саргианца Зунбараларрио Фенга, где томится прекрасная юная девушка, которая ненавидит Фенга (лучше сразу внести здесь ясность). Дабы осветить характер их отношений, покажем их выходящими из спальни. Фенг — мужчина очень крупного сложения, тяжелый и сильный, чернобородый и черноволосый; его глаза горят недобрым огнем, а гордый нос придает мрачное благородство монетам с его, Фенга, изображением. В черной тунике, красной мантии и высоких сапогах из блестящего кзылка он поистине представляет собой внушительную фигуру. Девушка — полная его противоположность. Она изящная и легкая, с атласной кожей и волосами цвета заходящего солнца (мне очень жаль, но среди оримийцев такой цвет действительно распространен). Ее стройное юное тело едва скрыто нежно-розовой газовой накидкой. Маленькие ножки грациозно скользят по мраморному полу.

Фенг в хорошем настроении, его зычный голос полон довольства.

— Результаты завоевания вашей планеты превзошли самые смелые ожидания. Я не только захватил гениального ученого, но и обнаружил, что у него чрезвычайно красивая дочь. Двойной приз!

(Этот монолог, если он покажется Вам излишне грубым, мы можем изменить.)

При входе в лабораторию их приветствуют два офицера в обтягивающей черной форме личной охраны Фенга. Один из них распахивает дверь. Фенг и девушка вступают в колоссальное помещение, в центре которого полыхает маленький горн, кипят и бурлят жидкости в армаде колб и реторт. В конце длинного прохода на высоком стуле сидит седовласый мужчина. Он смотрит на сияющую металлическую звезду у себя в руке.