Гордон Диксон - Дело рук компьютера (сборник)

— Полковник Обри, говорит Сойер. Отвечайте! Я попал в ловушку на складе боеприпасов! Остальные, вероятно, погибли. Обри, говорит Сойер. Обри, говорит Сойер. Слушайте! У меня остался только один кислородный баллон, слышите! Полковник, отвечайте!

Колебания в скальном грунте… Только они, эти слабые, вызывавшие раздражение колебания и нарушали благословенное спокойствие охраняемого им Мира. Противник уничтожен, за исключением жалкого урода там, в пещере. Впрочем, и этот обезврежен и не выходит оттуда.

Раны будили в нем тупую злобу. Он не мог подавить тревожные сигналы, посылаемые в мозг поврежденными членами, не мог совершить и того, чего настойчиво требовал разбуженный болевыми сигналами мозг. Страдая и ненавидя, недвижимо высился он на утесе.

Он ненавидел ночь, потому что ночью не было пищи. Каждый день он поглощал солнечный свет, накапливая силы для долгой-долгой вахты в темноте, но когда наступал конец дня, с ним приходила и слабость, а голод начинал свирепо грызть его внутренности. Хорошо еще, что ночь выдалась спокойной и он может использовать часть энергии на защиту себя от холода. Ведь если холод проникнет сквозь защитный слой, органы чувств начнут подавать сигналы тревоги и боль станет еще сильней.

Боль была всюду. И если исключить азарт сражения, то ничто, кроме поглощения солнечной энергии, не приносило ему удовлетворения. Защищать Святилище, восстанавливать в своем Мире безмолвие, убивать противника — таковы были радости битвы. Он познал их.

Он хорошо изучил свой Мир. Знал каждый квадратный дюйм его поверхности, вплоть до Болевого Периметра, за который заходить было запрещено. Он знал и особенности рельефа Ничейной Полосы за этим Периметром, изучив их с помощью дистанционного наблюдения. Мир, Ничейная Полоса, Антимир — оба последних были по Ту Сторону — составляли его Вселенную.

— Помогите, помогите, помогите! Говорит капитан Джон Хобин Сойер из отдела обучения и программирования автокибернетических войск, временно прикомандированный к ремонтному отряду Луна-16. Есть кто-нибудь живой на Луне? Слушайте! Мне плохо! Один бог знает, сколько дней я тут проторчал… в скафандре. Он воняет! Вам-то не приходилось жить в нем целыми днями. Мне очень плохо. Выручайте!

Антимир был местом, откуда приходили враги. Если враг нарушал внешнюю границу, он подлежал уничтожению. В этом заключалась Главная Истина, познанная им в День Творения. Только Врачеватели могли безнаказанно передвигаться по всей территории, но Врачевателей для него больше не было: теперь он уже не мог ни узнать их, ни вызвать.

Он познал свою сущность. Познал, изучая раны и повреждения, исследуя свое внутреннее устройство. Только он был присущ этому Миру, все остальное лежало по Ту Сторону. Он знал свои функции, свое умение, свои возможности. Он умел прослушивать грунт конечностями, умел увидеть все вокруг себя при помощи многочисленных глаз. Он зондировал небо лучевыми импульсами. Он ощущал малейшие колебания скальной породы. На поверхности различал недоступную обычному глазу игру звездного света, теплоотдачу холодного грунта и отражение импульсов, посылаемых Башней. В небе он видел невидимые звезды и слышал отраженное эхо радиоволн, доходивших до Земли. Страдая от дикой грызущей боли, он ждал рассвета.

Прошел час, и существо в пещере зашевелилось. Он прислушался к слабым царапающим звукам, доносившимся сквозь скальный грунт. Опустил вниз самый чуткий из своих датчиков и проследил за их направлением. Последний его враг тихо полз к выходу из пещеры. Он навел спиттер малого калибра на черный шрам у подножия скалы, освещенной светом Земли. Выпустил серию ярких трассирующих пуль и увидел, как они рикошетируют в безвоздушное пространство блестящими бесшумными искрами.

— Мерзкое, грязное, проклятое страшилище, дай мне покой! Безжалостный Джаггернаут, ведь это же я — Сойер! Неужели ты забыл меня? Я помогал обучать тебя десять лет назад. Ты был тогда новобранцем — ха-ха-ха! Такой тупой кибернетический новобранец!.. С огневой силой целого полка… Дай мне уйти отсюда… Дай мне уйти…

Последний враг снова пополз к выходу. И снова ударила очередь, отогнав его назад. Опять вибрация в горной породе:

— Я — друг! Война кончилась. Несколько месяцев назад… земных месяцев. Не понимаешь, Ворчун? В дни, когда ты был новобранцем, мы прозвали тебя Ворчуном. Это было еще до того, как мы научили тебя убивать. Ворчун… Самоходная самопрограммирующаяся батарея. Не узнаешь своего папочку, сынок?

Вибрация раздражала. Неожиданно вспыхнул гнев, он развернулся, легко маневрируя своим огромным телом. Ревя моторами, съехал с утеса, направляясь к склону холма, опять развернулся и загромыхал вниз по склону. Он промчался по равнине и круто затормозил в пятидесяти метрах от пещеры. Гейзеры пыли поднялись от его гусениц и опали. Он снова прислушался. Пещера молчала.

Снова вибрация:

— Уходи, сынок, дай папочке умереть спокойно …

Он навел спиттер в самый центр черного отверстия и выпустил две сотни трассирующих пуль. Подумал об атомной гранате, но его арсенал и так сильно истощился. Он опять прислушался, следя за пещерой. Ростом он раз в пять превосходил того, кто там прятался. Затем повернулся и загромыхал через равнину, чтобы снова занять пост на утесе. Отдаленное движение — там, далеко за пределами Ничейной Полосы — едва скользнуло в его сознании, но было слишком слабым, чтобы вызвать беспокойство.

Существо в пещере опять закопошилось:

— Мне пробило скафандр, слышите! Пробило скафандр! Осколком камня! Небольшая дырка, но пластикат не работает. Скафандр! Сойер вызывает Обри. Сойер вызывает Обри. Лунный-16 вызывает базу. Примите сообщение, прием. Хи-хи-хи. Надо соблюдать правила. Я ранен. Пробит скафандр. Помогите!

Некоторое время были слышны лишь всхлипывания, а затем:

— Черт с ней, с ногой. Перекачаю воду в сапог и заморожу. Черт с ней, с ногой. Надо выиграть время.

Движение на юге стало более ощутимым. Оно подбиралось к внешним границам Ничейной Полосы, оно раздражало. Беззвучно из его чрева выскользнул бур. Бур глубоко въелся и породу, затем втянулся обратно. Вместо него в породу опустился чувствительный датчик и стал тщательно прослушивать грунт. Стало слышно отдаленное мурлыкание, иногда заглушаемое хныканием из пещеры.

Он сравнил мурлыкание с записями в памяти. Звуки совпали. Мурлыкание исходило от объекта, движущегося по поверхности далеко на юге. Он попытался послать импульсы, означавшие «друг или враг?», но передатчик бездействовал. Следовательно, движение грозило бедой, хотя и находилось вне радиуса действия его оружия — при нынешнем состоянии.