Купава Огинская - Огонь в крови

— Вэйд, мне страшно.

Он смотрел на меня устало, я бы даже сказала – с сочувствием, и ладонь, которой Вэйд накрыл мою руку, продолжающую цепляться за рубаху на его плече, была крепкой, очень надежной, успокаивающей:

— Я во всем разберусь, — пообещал он, осторожно отцепив от себя мои пальчики.

Легкое прикосновение губ к ладони было настолько быстрым, что уже через минуту я была уверена, что мне просто показалось.

— Ложись, — велел Вэйд, отходя к стене. Свет потух неожиданно, и свой растерянный вопрос я задала уже в темноте:

— ‎Что, здесь?

— ‎Да.

— ‎Ну, вообще-то, я не уверена, что смогу уже уснуть…

— ‎Селина, сейчас два часа ночи, тебе нужно отдохнуть, — терпеливо заметил Вэйд, открывая дверь, — будет лучше, если ты останешься здесь, под присмотром.

И вот он мне тут про присмотр вещает, а сам слинять пытается, а у меня очень важный вопрос же есть:

— ‎И кто за мной присматривать будет?

— ‎Я.

Жених мне достался не просто странный, а на всю голову пришибленный, потому что я-то точно знала, что присматривать за кем-то через дверь очень сложно, а он, кажется, был не в курсе.

— Уверены? — я ничего не видела, но точно знала, что он сейчас на пороге застыл и на меня смотрит. Почудилось или нет, но там, в темноте, сверкнули красным его глаза. Будто два уголька вспыхнули и тут же потухли, оставляя в моем сердце тревожный след.

— ‎Я спущусь на несколько минут и сразу же вернусь, — пообещал Вэйд, шагнув в коридор спиной вперед.

Дверь закрылась, и меня тут же со всех сторон обступила темнота. Я вязла в ней, боясь пошевелиться или вздохнуть.

— Нервы и так ни к черту, а он меня тут одну оставляет, — пробормотала обиженно, стараясь разогнать забившую уши тишину. Дальше оставаться тут было просто невыносимо. Мне нужен был кто-то живой рядом, пусть даже этот кто-то — Вэйд.

О Джае, спавшей в соседней комнате, я и не вспомнила, когда, сбросив одеяло, решительно потопала к двери… ну, как решительно? Опасливо шаря руками в темноте и осторожно прощупывая пол ногой.

К тому времени, как я добралась до своей комнаты, чтобы обуться и накинуть на плечи платок, и спустилась на первый этаж, Вэйд уже покинул дом, оставив входную дверь чуть приоткрытой. Будто бы вышел на одну секунду и вот-вот вернется.

Помнится, я тоже дверь не закрыла, когда лунатила, но вышла я тогда совсем не на секундочку, и очень сомневалась, что Вэйд тоже скоро вернется.

И оказалась права. Он сидел на корточках у противоположной стены светлого дома, который с одной стороны подпирали высокие кусты белых роз. Почти полностью скрывшись в тени, Вэйд что-то внимательно разглядывал, но отвлекся, услышав мои шаги.

— Селина, я что велел тебе делать?

— ‎А еще вы обещали за мной приглядывать, — бесстрашно напомнила я, — вот и приглядывай…те.

Только подойдя достаточно близко, я смогла разглядеть то, что скрывала темнота.

Два тела у стены. Темные плащи и капюшоны, накинутые на головы, делали их больше похожими на небрежно сваленные мешки с тряпьем, чем на людей.

— Что с ними? — прошептала я, поражаясь тому, как сухо вдруг стало во рту. — Это же не адепты?

— ‎Не адепты, — подтвердил Вэйд, — мои люди, приставленные следить за домом, которых ты… обезвредила.

Странная, совершенно ненормальная веселость, совсем не соответствующая моменту, проскользнула в его голосе, и меня заклинило:

— ‎Это точно сделала не я. Точно не я. Разве ж я смогла бы вырубить двух мужиков? Чем? Как? Не моих это рук дело. Точно нет, — заткнувшись только на мгновение, я еще раз посмотрела на два тела и на всякий случай уточнила, — они ведь живы?

— ‎Живы, но в себя придут не скоро, — совершенно спокойно подтвердил Вэйд.

— ‎Но… почему?

— ‎Видишь ли в чем дело, Селина, — на то, как он подходит ко мне, я смотрела с покорным смирением, — в отделение дознания отбираются служащие с искрой.

— ‎Это не объясняет, почему вы считаете, что их вырубила я.

— ‎Сейчас их искры нестабильны, — на плечи легли теплые руки, и меня озадачили недовольным, — ты дрожишь.

— ‎Вы не отвлекайтесь, пожалуйста, что не так с их искрами? — отвести взгляд от стены не удавалось, как и поверить в то, что я могла вырубить двух мужиков… во сне, голыми руками.

— ‎Ты их благословила, — просто ответил Вэйд.

— ‎Но они же светлые, им не могло навредить благословение.

— ‎Обычное – нет, но ты необученная Мудрая с яркой искрой, они просто не сумели принять твое благословение, их резерв переполнен, искры не справляются с теми объемами силы, что вобрали в себя.

— ‎Это очень плохо?

— ‎Это неожиданно, — хмыкнул Вэйд, — но не опасно для жизни.

— ‎И что теперь?

— Ты вернешься в дом, а я вызову дежурных из отделения, чтобы они забрали тела.

Спорить я не стала и сопротивляться – тоже. Позволила повернуть себя к дому и не возмутилась даже, когда меня легонько подтолкнули вперед, задавая направление.

Я умела быть очень послушной… особенно, когда не было сил спорить.

Вернулась в дом, поднялась на второй этаж, прошла мимо своей комнаты и совершенно спокойно, полностью уверенная в правильности своих действий, снова закуталась в одеяло Вэйда, подтянула к себе одну из его подушек и послушно легла спать.

Хотел он, чтобы я легла в его комнате – я легла. И ведь уснуть умудрилась. Быстро и без сновидений. И, кажется, даже без всяких приключений проспала до самого утра.

Исполнительного дворецкого, что так самоотверженно оберегал меня от Гарса, звали Ве́рети. И после злополучной встречи в кофейне со стаей хищных ледей ему приходилось защищать меня не только от излишне деятельного друга своего нанимателя, но еще и от изящных, утонченных, хорошеньких, как рассвет, девушек с хваткой бульдога и напором шестисоткилограммового буйвола, почуявшего поблизости львов.

Девы перли напролом, не глядя по сторонам и не замечая ничего на своем пути.

Сначала были записки с приглашениями на чай, радостные заверения, что они просто счастливы знать, что я, наконец-то, достаточно окрепла, чтобы покидать дом, и легкий укор, смешанный с недовольством от того, что я не удосужилась сообщить своим самым близким подругам о внезапной смене жительства.

Самым близким… Какая прелесть.

В каждой записке чувствовалось дикое нетерпение, желание схватить меня, связать и пытать так долго, как только смогут, чтобы выведать все: начиная с того, что со мной делали адепты, и заканчивая моим заселением в дом дознавателя.

Не без помощи Джаи я отклоняла их предложения, старательно строча ответные записочки, с ужасом ожидая очередной встречи с подругами Селины и надеясь отложить ее на как можно более поздний срок. В идеале, навсегда.