Купава Огинская - Огонь в крови

— Ты… — выдохнул Раданэш, совсем не обращая внимания на то, что все еще дышит и кожу его не стягивает каменная корочка.

Я же могла думать только об этом. Потому что думать о том, что нас захватил гарратский правитель, было очень страшно. Король не каменел, а драконы окаменели, вот как покинули огненный круг, так сразу в статуи и превратились. И значить это могло лишь одно — Ашта-Хэш хотел каменных драконов. Зачем? Неизвестно. Но они нужны были ему в камне.

— Я всегда получаю то, что хочу, — скупо улыбнулся он.

В сложившейся ситуации короля могло радовать лишь одно — с его дочерью все действительно в порядке. И пока она не родит наследника, жизни ее ничего не будет угрожать…

Пусть Бес и захватил столицу, но без официального признания власть Ашта-Хэша была бы слишком шаткой. Где-нибудь обязательно нашелся бы герой без страха и упрека — ночной кошмар любого узурпатора, достаточно смелый, умный, умеющий задевать в душах нужные струны. Готовый разжечь костер людского недовольства, что со временем, при терпеливом поддерживании его жара, вполне мог бы перерасти в народное восстание. И государственный переворот, как неизбежное завершение насильственного удержания власти в руках того, кто недостоин. По древним традициям, не всегда продуманным и порой даже глупым, брак с принцессой мог легко обезопасить Беса от возможных неприятностей.

Тот же самый захватчик, но занявший трон вроде как по закону, мог спокойно навязывать народу свою волю.

— К вопросу о желаниях, — вперед вышел Девор, ненавязчиво и как бы между делом задвигая меня за спину Абеля. — Зачем все это?

Он широким жестом охватил закаменевших драконов, медленно поднимающегося командора, с опаской поглядывающего на короля, трусливую знать. И спускающегося вслед за Бесом альбиноса. Высокий и жилистый, белыми волосами и вытянутым, скуластым лицом неуловимо напоминающий отморозка, мужчина не скрывал светлых чешуек, едва различимых на коже, спускающихся тонкой нитью по подбородку и шее под ворот рубашки. Не скрывал своей драконьей природы.

Спускаться вслед за правителем он не стал, поостерегся, замерев на последней ступени, привлекая к себе взгляд красным свечением глаз и темной одеждой. Ашта-Хэш, так же как и драконы, не испытывал трепета перед Бароном и не видел ничего ужасного в том, чтобы кто-то из его свиты носил черное.

— Откуда у вас дракон? — вопрос задала раньше, чем я сообразила, кому именно его задаю. В моем представлении Ашта-Хэш был страшнее даже, чем хейзары… Особенно после того, как я имела честь познакомиться с хейзарами поближе. Он был чистым злом, а я зачем-то полезла к нему с вопросами.

И самое ужасное заключалось в том, что Бес счел нужным на вопрос ответить:

— За это стоит поблагодарить мою невесту. Если бы не ее кровь, я никогда не получил бы это, — вытянул он из-за ворота простой шнурок, на котором висел печально знакомый кристалл. — К сожалению, ее крови оказалось недостаточно для подчинения пяти драконов. Одного пришлось уничтожить.

Альбинос давил нас холодным взглядом, не было сомнений в том, кто именно избавился от мятежного дракона.

— К слову, пока не забыл, — Ашта-Хэш с усмешкой извлек нож из складок своей просторной рубахи. Даже заняв место короля, он не изменил своим предпочтениям в одежде. Нож полетел на камни, под ноги короля. — Командор отыскал заказчика покушения, как ему и было приказано.

Нож я не узнала сразу, лишь после слов Беса вспомнила о покушении и требовании Абеля разыскать заказчика. И о нашем скором отбытии.

Король оставил эту работу на Мабэри. Иронично.

— Нож мой. Заказ тоже был моим, но сейчас, узнав чуть больше о драконах, я рад, что он не был выполнен, — Ашта-Хэш встретился со мной взглядом, из глубин карих глаз на меня смотрела змея. Холодная, скользкая и безжалостная. Отвратительная. — В нашей культуре мужчина имеет право заводить несколько жен.

Это было сказано мне, с явным намеком на то, что дракон в качестве приданого правителя очень даже устраивает. Конечно, информация о том, кем я прихожусь Абелю, была ему передана уже давно, вместе со знанием о том, как именно можно избавиться от дракона с моей помощью. Бумаги, хранящиеся в сейфе Раданэша, действительно были опасными.

На одно короткое мгновение я позволила себе трусливо обвинить Абеля в том, что виноват во всем именно он. Потом мне стало стыдно.

Потому что никто не мог предположить, что все так обернется. Потому что информация об уязвимости драконов, связанных с хранителями, все равно достигла Беса раньше, чем Абель сам изучил все бумаги, — спасибо расторопному Мабэри за это.

Потому что никто не виноват.

Кроме командора. Вот уж его вина неоспорима.

Чего Ашта-Хэш точно не знал, так это того, что дракон мой с головой дружит мало и скорее сам крылья сложит, чем меня отдаст.

— Чего ты хочешь? — спросил Абель, отвлекая на себя внимание Беса.

— Разве не ясно? Власти, — казалось бы, исчерпывающий ответ. Ну хочет мужик власти, совсем мозг на этой почве повернул, дворец вот захватил, принцессу насильно невестой сделал… Всех наших драконов обратно в камень загнал. Сволочь. Но Ашта-Хэш решил прояснить кое-что для Абеля: — И ты мне в этом поможешь.

— Я?!

— Мне нужно знать всю последовательность проведения обряда привязки дракона к хранителю. Я планировал получить эту информацию от твоей девчонки, когда ты окаменеешь, но ты не окаменел, потому будешь сотрудничать.

Подозрительное требование, от которого нельзя было ждать ничего хорошего. Ужас и не ждал и не был сильно удивлен, когда на свое равнодушное уточнение, к чему правителю это знание, получил ответ:

— Мне нужна их верность, — Бес качнул камень на шнурке. — Безусловная верность, не ограниченная кристаллами. В трижды проклятых записях есть подробные описания вашей зависимости от хранителей, и никто не потрудился добавить описание самого обряда. Но ты знаешь, ты провел его над собой.

И цепкий взгляд вновь нашел меня, с любопытством выглядывающую из-за спины ужаса.

— Я заберу твоих драконов и твою хранительницу, но оставлю тебе жизнь. Это щедрое предложение.

Ответ Абеля был коротким и однозначным:

— Нет.

И совершенно неприемлемым для правителя.

— Ты, видимо, не понимаешь всей серьезности, — зло, едва смиряя ярость, проговорил Ашта-Хэш. Он не привык держать эмоции под контролем и сейчас испытывал почти физическую боль, не имея возможности разорвать моего дракона на части. — Так позволь объяснить. Яхве!

Альбинос неохотно щелкнул пальцами, и с совершенно чистого неба ударила молния. Стрекоча и извиваясь, жаля камень, она пронеслась мимо закаменевших драконов, выбрав своей жертвой одного из лесных. Я не успела с ним познакомиться, не знала имени и не должна была бы печалиться о его смерти, но, когда молния врезалась в дракона, разрывая его изнутри, уродуя прекрасное создание тонкими, страшными трещинами, внутри у меня что-то оборвалось. Сдавленный стон сорвался с губ против воли.